— это, наверное, самое худшее, что она могла сейчас сказать.

Я смеюсь, и этот глухой звук немного пугает меня.

— Как ты во время вспомнила что ты моя жена. Вспоминала про этот брак.

— Я же сказала тебе, что попытаюсь, Крю. Я пытаюсь.

Я качаю головой и направляюсь к двери.

— Ты сказал, что всегда будешь хотеть меня, — говорит она мне. Я все еще ненавижу то, что она сейчас поднимает эту тему. Омрачая это прекрасное воспоминание гневом и болью, кружащимися между нами. — В Италии все, что ты говорил…

— Я действительно хочу тебя, Скарлетт. Вот в чем гребаная проблема.

— Думаю, я была права насчет того, что ты ненавидишь меня. Но я правда наделась, что все может измениться, — слова звучат резко, но я не упускаю из виду скрытую за ними печаль. Это глубоко ранит.

— Мы оба знаем, что ты всегда добиваешься всего, чего желаешь.

Я выхожу из ее спальни, не сказав больше ни слова.

— Ты выглядишь ужасно, — говорит мне Ашер, когда я захожу в конференц-зал на ежемесячное заседание правления на следующее утро.

— Новые неприятности в раю?

— Не хочу об этом говорить, — отрезаю я. Вчера я не выходил из офиса и пропустил наш обед.

Ашер благоразумно не давит. Мое вчерашнее мрачное настроение все еще витает в воздухе, подпитываемое обильным количеством виски, которое я выпил прошлой ночью, и тем, что я мало спал в своем пентхаусе. Я привык спать рядом со Скарлетт. Мой старый матрас казался холодным и пустым.

Оливер внимательно изучает меня, когда входит в комнату и садится напротив. Я сохраняю бесстрастное выражение лица. Он и мой отец захотят получить последние новости. Результат конфронтации, к которой я не готов. По крайней мере, хирург был до того, как мы начали чувствовать себя настоящей парой. Но знать, что она была с кем-то другим прямо перед нашим отъездом в Европу? Гораздо хуже, чем просто кипеть от такой новости.

— Ты видел электронное письмо о корпоративной вечеринке? — спрашивает меня Ашер.

— Да, — это напоминание не улучшает моего настроения. Ежегодное мероприятие, которого я с нетерпением ждал. Это должен был быть наш первый выход в качестве настоящей пары. Вплоть до вчерашнего утра, когда время, проведенное со Скарлетт, превратилось в медленную и мучительную пытку. Как будущий генеральный директор и сын нынешнего, я ни за что не смогу отказаться от посещения.

— Ты смотрел игру «Джайентс» вчера вечером?

— Не совсем, я… — я замолкаю, когда знакомое лицо входит в конференц-зал. — Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я Скарлетт гораздо громче, чем хотел бы.

Ее лицо — безразличная маска. Именно так она смотрела на меня раньше.

— Я пришла на заседании правления. Также, как и ты, полагаю.

— Почему ты пришла на заседании правления? — я стискиваю зубы, когда она тянет стул рядом со мной и садится.

— Потому что я член правления, — легкий цветочный аромат ее духов окружает меня.

— Нет, — спор происходит автоматически.

— Да. В уставе компании указано количество акций, которыми я владею благодаря нашему браку.

Я зажимаю переносицу и делаю долгий выдох, игнорируя смущенные взгляды всех, кроме Ашера.

Это расплата за прошлую ночь. Я руководил этим шоу, так что теперь она принимает встречные меры, чтобы доказать, что я не контролирую ситуацию. Наши отношения — это бесконечная шахматная партия.

Скарлетт открывает папку, размашисто подписывает какую-то бумагу и откладывает ее в сторону, прежде чем посмотреть на меня, в ее глазах пляшет вызов. Я чувствую, как у меня начинает болеть голова. Я в бешенстве.

— Прошлой ночью ты, казалось, говорил, что я должна вести себя как хорошая жена, — говорит она мне. — Я здесь, чтобы поддержать тебя, Чемпион.

— Это не то, что я имел в виду, и ты это знаешь.

— Тогда, может быть, тебе следовало уточнить. А не уходить.

— Ты хочешь, чтобы я появился на одной из твоих журнальных встреч? — требую я.

Скарлетт ухмыляется.

— Ты не можешь. Потому что мне принадлежат все акции моей компании, помнишь?

Всегда на два хода вперед. Я наклоняюсь вперед, стараясь не отвлекаться на то, как она пахнет. Я не могу не реагировать на ее близость.

— Скарлетт…

У нее звонит телефон. Она отвечает на звонок, как будто я не пытаюсь с ней заговорить. Как будто мы не в зале заседаний в ожидании важной встречи, на которой она не должна присутствовать.

— Алло? — пауза. — Нет, это не сработает. Мне все равно. Это неприемлемо — Тот, с кем она разговаривает, отвечает. — Соедините его. Я с этим разберусь.

Она встает и выходит из комнаты, прижимая телефон к уху. Все смотрят, как она уходит.

Если бы я был один, я бы прямо сейчас ударился головой о стол.

Ашер наклоняется ближе.

— Чувак.

— Не сейчас, — я стискиваю зубы, открывая одну из папок, которые были разложены по столу, притворяясь, что просматриваю графики и отчеты о расходах.

Тележка с кофе проезжает мимо, доставляя напитки. Ашер заказывает эспрессо, а потом наступает моя очередь.

— Простой кофе, пожалуйста. Черный, — женщина средних лет, которая работает в маленьком кафе на этом этаже, подчиняется, ставя передо мной дымящуюся чашку с темно-коричневой жидкостью.

— Здесь сидит кто-то? — она кивает на сумку Скарлетт рядом со мной.

Меня так и подмывает сказать «не». Но я попал в эту переделку, разозлив ее. Вздыхаю.

— У вас есть растительное молоко? Соевое или что-то в этом роде?

Ашер хихикает, и я бросаю на него взгляд, обещающий медленную и мучительную смерть, если он издаст еще один звук.

— Да. У меня есть соевое.

— Она будет соевый капучино.

Изабель входит в конференц-зал, когда бариста готовит напиток для Скарлетт. Выражение ее лица говорит о том, что она уже знает, кому принадлежат вещи, разбросанные рядом со мной. Скарлетт, должно быть, недалеко ушла, чтобы закончить свой телефонный разговор. Есть только один коридор, который ведет сюда.

Скарлетт появляется снова через пару минут, снова привлекая внимание присутствующих.

— Он плакал? — саркастически бормочу я, когда она садится рядом со мной.

— Нет. Но он снизил стоимость своей ткани в два раза, когда я была готова заплатить вдвое больше.

—