Побочный эффект того зелья, которое дала Ниннет или результат действия успокоительных, только не сразу удалось призвать силу. Алетерна просыпалась словно нехотя. Но я была упряма. Все сидела на скамье, зажмурившись и прижав цветок Вири к груди, и тихо напевала. Напевала и звала свою силу, оживляя в памяти все те светлые моменты, что пережила с сестренкой. Настолько ушла в себя, что даже вздрогнула, когда услышала ее голос.

– Лира! – воскликнула она.

Взглянув на нее, я заплакала, хотя, казалось, слезы должны были давно закончиться. Моя дорогая Вири, все такая же улыбчивая, со смешными ямочками на щеках. Ее призрачная фигура испускала алый свет.

– Эта противная Ниннет обманула меня, – ругалась Вири, мельтеша вокруг меня и в ярости сжимая кулаки. – Я ей все-все показала. Она обещала спасти тебя, – Вири вдруг заплакала. – Это из-за меня, Лира. Из-за меня тебя смогли похитить. Из-за меня вы попали в ловушку. Я знаю, что гармонт плохой. Но он так рвался к тебе, защищал. Я не хотела, чтобы он умирал.

В груди защемило от боли потери. Так сильно, что перехватило дыхание. Действие успокоительных заканчивалось, и горе накрывало с силой приливной волны, угрожая утопить, лишить всех ориентиров. Положила ладонь на живот, напоминая себе, что частичка Деймоса со мной. Нашему общему ребенку нужна защита. Ему нужна здравомыслящая мать.

– Вири, успокойся, – попросила я, проведя ладонью над лицом сестренки. Жаль, я не могла ее коснуться, успокоить и найти утешение для себя в объятиях родного существа. – Того, что произошло уже не вернуть. Нам нужно думать о настоящем и будущем.

– Да-да, тебе нужно бежать, – закивала сестренка, всхлипывая.

– Не мне. Нам. Всем нам.

– Это как? – Айвирена перестала плакать, заинтересовавшись моими словами.

– Теперь мы знаем, что за цветы на Древе. Когда… Нет, если меня отведут к Древу, я попытаюсь напитать силой все цветы. Но в первую очередь тебя и маму. Вы должны будете помочь мне. Если удастся пробудить иллеми, вам нужно будет вывести их из дворца.

– А ты?

Мотнула головой, грустно улыбнувшись. Я не уверена даже в том, что меня отведут к Древу. Вся надежда на то, что Доран постарается сохранить видимость обыденной жизни королевы. Что захочет и дальше питать Древо моей силой. Я не вижу иных способов покинуть покои. А уж как сбежать, даже не представляю.

– Королева, – стук в дверь прервал наш разговор с Вири.

– Кто это? – шепотом спросила сестренка, спрятавшись за мою спину.

– Лекарь, – тоже шепотом ответила я. – Спрячься. Потихоньку огляди покои. Может, здесь затерялся тайный ход.

– Хорошо, – Вири медленно подплыла к одной из стен, сначала нырнула головой, чтобы оглядеться, а потом полностью скрылась из вида.

Я же, поправив одежду и лучше запахнув на себе халат, покинула купальню. Замерла в дверях, когда поняла, что лекарь не один. Доран сверлил меня испепеляющим взглядом голубых глаз. За ночь лекарь хорошо поработал. Ладони Дорана стягивали бинты. А покрасневшая заживающая кожа на его лице блестела от нанесенной лечебной мази. Рука альва метнулась к лицу, он разозлился из-за столь пристального разглядывания. В пару широких шагов он приблизился. Так стремительно и угрожающе, что еле преодолела порыв отступить. Он даже потянулся, намереваясь схватить меня за руку, но не рискнул. Плотно сжав челюсть, Доран прошипел:

– Что ж, Айлирана, сама расскажешь или будем выяснять, что ты вчера со мной сделала?!

/Айлирана/

– Я жду ответа, – рыкнул Доран, когда молчание затянулось.

Он напряженно сжимал кулаки, я нутром чувствовала, как сильно он желает схватить, встряхнуть, может, ударить. Но сдерживает себя. И дело даже не в страхе. Он не хочет калечить. Он меня не тронет, поняла я. Не ударит, не сможет изнасиловать, пока знак Демоса действует. А это означало, что я пусть и в относительной, но безопасности. Время не на моей стороне, остается постараться воспользоваться им с умом.

– А я должна отвечать? – заставила себя выпрямиться, вздернув подбородок.

– Ты должна слушаться, – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Возможно, ты забыла о том, в каком положении находишься. Твои подопечные у нас. Лили и Кай очень расстроятся, узнав, что тебя не интересует их судьба.

– Лили и Кай не позволят меня принуждать и все понимают, – произнесла ровно, хотя внутренне дрожала. Но понимала, что стоит показать слабину, Доран почувствует большую власть. Пусть лучше думает, что мне на все плевать после смерти мужа.

Доран прищурился, глядя в мои глаза оценивающе. Злость отступала под действием здравого смысла.

– Можешь, что угодно говорить, но ты не позволишь им навредить, – слова звучали сухо, обжигали холодом, отчего мелкая дрожь пробежала по телу. – Не хочешь говорить, как обожгла меня, будем выяснять иначе, – он взмахом руки указал на лекаря. Тот с угрюмой гримасой на лице вытянул из кармана флакон с голубоватой жидкостью.

Вот теперь становилось страшно. Под препаратом я могу выдать Айвирену, свой план… О Древо, я могу рассказать о ребенке. И тогда его ничто не спасет.

– Я расскажу, – судорожно выдохнула, сжав дрожащими пальцами полы халата, чтобы раздвинуть их, а потом и расстегнуть пуговицы ворота сорочки.

– Что это? – скривился Доран, разглядывая знак на коже, нанесенный кровью Деймоса.

– Деймос начертал его, чтобы ни один мужчина, кроме него, не мог прикоснуться ко мне. И мне интересно, почему он все еще не потерял силу, если заклинатель погиб, – впилась взглядом в лицо Дорана. Хоть капельку сомнений, хоть что-нибудь, за что можно зацепиться надежде на чудо. Я не могу, я не хочу верить, что Деймоса больше нет.

Доран нахмурился, задумавшись об ответе. И мелькнул в голубых глазах страх, отчего сердце в груди забилось чаще, готовое вырваться наружу.

– Может, Деймос все еще жив, – хмыкнул он, возвращая привычное презрительное добродушие. – Лежит изломанный после падения с обрыва. Гармонты, знаешь ли, плохо летают без крыльев.

Дыхание застыло в глотке, комната подернулась пеленой. Огромных трудов стоило заставить себя вздохнуть, не отвернуться, подавить боль и тоску, заменив их злостью. Доран в очередной раз отнял у меня все. Но теперь я не слабая девчонка, которая может только бежать и плакать. Я вырвусь из его лап, спасу своего ребенка и добьюсь наказания. Не знаю как, не знаю какими средствами, но Доран получит по заслугам.

– Проверь этот знак, – приказал Доран, недовольно нахмурив брови. Кажется, ожидал иной реакции. Истерики, проклятий, представления, но не молчаливой ярости. – А ты, Айлирана, готовься. Тебя ждет встреча с Бертом. Если не получишь артефакт-ключ, то лишишься Лили. Торговаться я не намерен. Подведешь меня – вечером получишь ее голову, – он зло рассмеялся. – На золотом блюде, так и быть. Ты же королева.