Я уже почти кричала, и даже злые слезы покатились по щекам. Потому что… потому что я ужасно, просто ужасно хотела за него замуж. Хотела, чтобы он был со мной всегда, защищал всегда, стал отцом моих детей… но…

— Ты наследник стальных королей. Твоя жена должна быть леди. Должна беспрекословно подчиняться правилам этикета и главе рода. Должна служить образцом для подражания. Сидеть дома, воспитывать наследников и никогда не совершать глупостей вроде поездок на другой материк. Я никогда не смогу стать такой. Я пришла из другого мира, я хочу быть себе хозяйкой, я…

— Понятно, — довольно сухо прервал мои излияния Эрвин. Он осторожно ссадил меня со своих коленей, встал, собрал одежду, мою вручил мне, а сам натянул штаны. И полез по неровной стене вверх, к светлеющему отверстию в потолке.

А я осталась сидеть среди обломков алмазной руды и тихо рыдать от злости на себя и на судьбу.

Я не успела ему сказать, что ради него я бы попыталась изобразить леди. Но отдать своих будущих детей в его род, под власть папаши, озабоченного только силой крови и деньгами… самой стать безвольной куклой… не смогу. И это так больно!

Эрвин:

Она. Мне. Отказала. Она мне отказала! Прах побери!

Она в очередной раз показала, что ничего я в этом мире не понимаю. Отказ настолько оглушил меня, что я просто временно отключился. Тело действовало само по себе, а разум погрузился в некое тихое темное место и там вдумчиво переваривал новую информацию.

Я сам не понял, как вылез из пещеры, в которую мы провалились, как с помощью обеспокоенных выдр организовал подъемник для Фаи, как ушел потом на свой плот, забрался в шалаш подальше от чужих взглядов и, наверное, с полчаса таращился сквозь плетение тростника на безоблачное голубое небо. Созерцал, горнюк меня побери.

Из оцепенения меня вывел выдрёнок. Наглый зверь плюхнулся мне на грудь, и я с удовольствием почесал мокрую животину.

Та-ак… Что коза мне наговорила? Надо не в потолок плевать, а разобраться. Нет, но в голове не укладывается! Любая на месте Фаи была бы счастлива получить предложение, тем более от меня. Мать говорила, что в дамском журнале меня в пятёрку самых завидных женихов включили. А Фаи нос воротит. Ладно бы я ей не нравился! Но ведь нравлюсь. Тогда какого горнюка она мне отказала?!

Стоп. Стоп! Что она сказала про отражение? Какое еще отражени… горню-у-у-ук!!!

Я подавился воздухом и минуты три отчаянно перхал и ругался сквозь зубы. Так вот оно что! Вот откуда все эти необычные знания и эти ее странные поступки!

Отражение… В хрониках рода, в самых древних, которые давно считаются сказками, говорилось, что это благословение для избранных. Причем для тех, кто достоин, а еще тех, кто даже на грани гибели способен думать о других.

Но когда леди Фаина Леннистон побывала на грани? Ведь если я правильно понимаю, то ее отражение пришло в наш мир буквально перед тем, как я прибыл в дом Леннистонов с поручением отца…

Так, не о том думаю. Она другая. Не леди, не… если вспомнить ее слова и сопоставить с поступками… но я ей нравлюсь. Это она очень недвусмысленно продемонстрировала.

Я выдохнул. Раз нравлюсь, значит, всё у нас будет. Ишь, удумала. Я не для того через океан за ней, как дурак, отправился, чтобы меня в главном обломали.

И ведь самое поразительное, что отказала после того, как мы любовью занимались! Это ведь… В обществе девушку, согласившуюся на ночь с мужчиной до брака, клеймят блудницей и падшей женщиной, отворачиваются. Прощается, только если мужчина женится на девушке. Конечно, я не позволю себе даже тени бросить на репутацию леди Леннистон. Но сам факт! А, горнюк! Опять забыл, что она «не леди». В привычном мне понимании этого слова.

Я погладил выдрёнка, подставившего мне брюхо, и постарался дословно вспомнить отказ Фаины.

— Выдрыш, а ведь она мне не отказывала, — расплылся я в улыбке. — Она отказала нессу Маубенрою, будущему главе рода стальных королей, светскому хлыщу и сыну моего отца.

Выдрёнок в ответ свистнул и требовательно дёрнул лапой.

— Да чешу я, чешу. Ты слушай, главное. Я вот подумал… раньше ведь я им и был. Но за последние несколько недель вдруг обнаружилось, что на наследстве свет клином не сошелся и я сам по себе кое-что могу. Научить, защитить. Влюбить в себя женщину. Что бы она ни говорила — я уверен! Она меня любит. Значит — что?

Выдренок радостно пошевелил усами и прихватил меня клычками за палец, призывая поиграть. Я хмыкнул и ловко запустил специально изготовленный моток травы в воду. Зверюг радостно засвистел и ломанулся ловить игрушку, чтобы притащить ее мне под ноги и ждать, когда я снова брошу. Под эту незатейливую игру хорошо думалось.

Фаина сказала, что не готова подчиняться главе рода и мужу, как принято в старых семьях. Странно, но нельзя не признать, что Фаи права. С её гениальным потенциалом заниматься рукоделием под светские сплетни просто преступление! Нет, ограничивать её я не собираюсь, только ограждать от опасностей, когда она в очередную авантюру ввяжется. Надо бы ей телохранителей нанять… Так, телохранители будут позже, а пока… Я почесал вернувшегося с клубком выдрёнка, почесал свой затылок.

Отец и мне-то свободы не давал, зажимал в рамках. Раньше я не замечал, а теперь сам назад в эти рамки не хочу. Да и Фаина и лорд Маубенрой… Нет, отца надо пожалеть.

Вот зачем мне в семью возвращаться? Нет, рвать отношения я не собираюсь, с матерью буду переписываться, видеться, если потребуется, помогать. Я теряю только возможность однажды стать лордом Маубенроем. Но, во-первых, отец вполне может лишить меня наследства, если уже не лишил. Во-вторых, зачем мне титул, если уйдёт он всё равно сыну второго? Получается, незачем.

Буду заниматься магией, артефактами, торговлей с Аурикой. Надо помочь Фае наладить дела, у неё ведь не только разработка участков в планах, но и та же «ауриканская мода». Буду при жене… управляющим. Горнюк… Но зато буду конструировать артефакты! Кстати, связи мои отец отобрать не сможет, там я свой авторитет нарабатывал, не отцовский. И то, что у меня «стальные шары», доказывал не раз. Эх, вспомнить приятно, кровь бурлит азартом. А тут… если я правильно понял, алмазов на миллиарды. Это такой лакомый кус, что отбиваться придется от самых зубастых хищников. И одной Фаи не выстоять, будь она трижды отражением. Сожрут.

А я не допущу. Не отдам свою женщину никому. Тем более после того, как она… не просто отдала мне свое тело, а доверилась настолько, чтобы рассказать про отражение. Это, наверное, самое главное. Самое… лучшее доказательство доверия. Даже если она сама этого не поняла. И я же видел, несмотря на свой ступор, что она плакала, когда отказывала. Она меня хотела.

В общем, не в чем сомневаться.

Не хочет подчиняться? Не будет. А вот замуж пусть идёт. Мы с ней как-то еще по дороге сюда препирались, и она что-то про брачный договор упомянула. В том духе, что вот только с ним будет замуж согласна. Значит…