что высшая инстанция – Джордан. И так, как было раньше, уже никогда не будет.

– И как Чейтон уживается со своей новой ролью?

– Если ты помнишь, он вообще готов был отказаться от всего ради меня. А так, получается – он только выиграл в этой ситуации, – она со вздохом опустилась на кровать. – Сейчас уже, по прошествии времени я понимаю, что Джордан просто так бы меня к нему не отпустил.

– Фактически, теперь вся подветренная и наветренная сторона Ураганного хребта принадлежит Джордану?

– Угу. Он еще в детстве говорил, что Гриншеттер рано или поздно весь будет его. Уверена, так оно и получится когда-нибудь.

– Ну, Торнтоны – это не Тускароры. Они своё так просто не отдадут. Не обижайся только.

Я доела банан и взялась за маленькую пышную булочку.

– Да какие обиды? Скажи мне лучше, что там говорится в вашем пророчестве?

– Что моё спасение – на Гриншеттере. И что хозяин острова станет моим мужем. Это то, что хранилось у МакКиннонов. Есть еще предсказания Саманты. У Торнтонов остались её дневники. И дядя Томас говорил про наше с Джорданом высшее предназначение…Джордан обещал мне показать то, что нашёл здесь, в латеске. Ты его видела?

– Ещё нет. Но примерно знаю, что там. Не буду портить тебе впечатление, сама скоро увидишь.

* * *

Я переоделась в джинсы и свободный свитер крупной вязки. Собрала волосы в пучок на затылке. Замазала тоном круги под глазами, немного подкрасила глаза и губы. Совсем другое дело.

Джордан, Йен, Чейтон и Калеб что-то оживлённо, но почти шёпотом обсуждали за закрытыми дверьми.

Тереза стукнула пару раз и сунула голову в кабинет.

– Что за секреты? Мы так не договаривались!

– Заходите, девочки, – пробасил Йен. – Никаких секретов.

Я вошла вслед за Теей.

Джордан сидел на кресле за своим рабочим столом. Йен на стуле возле него. Остальные расположились у низкого столика, на котором поблёскивало металлическими боками ведерко с шампанским и несколько бокалов. Интересно…

Мой взгляд быстро пробежался по лицам присутствующих, и замер на Джордане. Сердце забилось чаще, от живота по всему телу разлилось приятное тепло.

– Иди сюда, маленький, – он протянул мне руку. – Мы как раз с твоим братом договорились о звонке.

Йен сдвинулся в сторону, пропуская меня.

– Он не сильно обеспокоен?

– Нет. Я ему написал сразу, как только ты проснулась сегодня, – Джордан притянул меня к себе на колени, прижав мой тощий зад к своему паху. – Ела что-нибудь?

– Угу, – я склонила голову к его плечу.

Он просунул ладонь под свитер и стал мягко, не давя, поглаживать мой живот. И я просто плавилась от этих прикосновений. Если бы здесь, кроме нас двоих, никого не было…

А вообще, как у декстралов с проявлением чувств обстоят дела?

Тея уселась на диван возле Чейтона, и тот её обнял. Джордан и Йен проводили сестру хмурыми взглядами. Значит, всё не успокоятся никак.

– Я подумал, ты захочешь, чтобы Лэндон был частью этого, – проговорил Джордан и зарылся носом в мои волосы.

– Частью чего?

– Минуту, – он щелкнул мышкой.

Я затаила дыхание – сейчас увижу брата.

Вопреки ожиданиям, на экране появилось не одно лицо, а два. Рыжеволосая, очень симпатичная девушка с любопытством вглядывалась в экран, сидя перед Лэндоном в нашей шотландской гостиной.

Я почувствовала, как глаза наполняются слезами. Дом, милый дом. В нём больше никогда не будет бабулиного смеха и дедушкиных нравоучений, по которым я так скучаю. Сколько всего случилось с нами за последние недели?

– Лив… – донеслось из динамика.

– Привет, – выдавила я, размазывая рукавом свитера слёзы.

– Джордан Фрэйзер, – представился мой жених.

– Бриана, – скромно ответила девушка.

– Это моя сестрёнка и её муж. Фрейзеры – декстралы.

"Муж", – резануло меня по уху. Значит, братец и вправду одобряет наш союз. Обаяние Джордана подействовало на него, как и на всех остальных – обезоружило и подавило любые возражения, которые, я уверена, у него были.

А об этой его Бриане я вообще впервые слышу.

– Детка, ты себя хорошо чувствуешь? – обратился брат ко мне, и взглянул на Джордана. – Готовы выслушать скверные новости?

Джордан позади меня заметно напрягся. Йен придвинулся ближе и поздоровался тоже.

– Не буду портить тебе настроение подробностями. Если коротко – за нападением на МакКиннонов стоит Орден Белого Тиса.

Я несколько секунд ошарашенно молчала, вспоминая рассказ Джордана об этом ордене. Лэндон продолжил.

– Это организация, основанная британской короной бог знает сколько веков назад. Как вы понимаете, для борьбы с нами, нелюдями.

– Но почему они решили истребить наш род именно сейчас? – воскликнула я.

– Скоро узнаем, раз уж они атакуют в открытую… Тебе возвращаться в Шотландию пока нельзя.

– Значит, они и на тебя будут устраивать покушения?

– Уже пробовали…

Я всхлипнула, представив, что мой любимый брат там совсем один против какой-то шайки сумасшедших сектантов.

– Может, вам стоит тоже переехать на Гриншеттер, временно? – вмешался Джордан.

– Боюсь, для нас сейчас нет безопасного места нигде. Ни в Шотландии, ни в Америке. Мы прилетим к вам через несколько дней. Нужно решить, что делать дальше и как защищаться. И поговорить обо всём с дядей.

– Отлично, – подытожил Йен. – Ждём вас на следующей неделе.

– Договорились, – кивнул брат. – Лив, я вечером тебе еще позвоню?

Джордан выдвинул ящик, достал и положил на стол небольшую бархатную шкатулку и папку.

– Еще минуту, Лэндон, – попросил он, выуживая из неё несколько листов.

– Что это? – недоуменно проговорила я, уже догадываясь…

– Наша экспресс свадьба, – проговорил Джордан и чувственно поцеловал меня в губы.

– Ребята, все сюда… – подозвал Йен.

Джордан поднялся, увлекая меня за собой. и оттолкнул своё кресло подальше назад. Все присутствующие встали полукругом.

– Джордан, а как же разрешение? Мы должны были его получить заранее в мэрии…

– Вот оно, – улыбнулся мой жених, положив передо мной позолоченную перьевую ручку.

Я замешкалась. Это действительно происходит? Поверить не могу.

Джордан понял мой ступор по своему…

– Послушай, малышка, – он взял мои руки в свои и проникновенно посмотрел мне в глаза. – Мы сейчас подпишем это разрешение, получим через несколько дней свидетельство о браке и устроим любую свадьбу, какую захочешь. Я, может, тороплюсь сейчас, но…