Рыжеватые волосы Саины светились в ночи, как факел. Как можно было ее не заметить?

Недобрый ветер исчез, и гадалка тоже, что было только к лучшему. Заморочила ему голову своими иллюзиями! Альваро шагнул на площадь, словно в теплое море из улыбок и радостных восклицаний. Саина издали помахала ему рукой. Дийна тоже улыбнулась, поймав его взгляд, сияющей, скользящей улыбкой – и отвернулась снова.

Почему-то этот жест вызвал у де Мельгара острое разочарование. Кто-то тронул его за руку, кто-то с ним поздоровался – он не заметил. Ноги сами понесли его к Дийне и остальным, прежде чем здравый смысл успел вдарить по тормозам. «Тактичность и сдержанность!» – запоздало вспомнил Альваро о своих намерениях. Белое платье Дийны мягко блестело, загорелая кожа светилась, как роза в сумерках. Ее улыбка смывала все страхи, всю горечь:

– Я так рада, что ты пришел!

Чтобы перекричать оркестр, ей пришлось придвинуться ближе и встать на цыпочки. Ее губы почти коснулись его уха. Одно прикосновение ее ладони отмело все благоразумные мысли и растворило их напрочь.

Он так сильно сжал ее руки, что Дийна удивленно засмеялась, а у него вдруг стало легко и горячо в груди.

– О, слышишь? Знакомая музыка!

– Ты научилась танцевать?

– Хочешь проверить?

Взявшись за руки, они смешались с танцующими. Площадь, украшенная флагами, факелами и фонарями из розового и оранжевого стекла, была похожа на огромную карусель. Музыка вела за собой, наполняла все пространство до самых крыш. Она звучала так властно, что была почти видимой. Ее отголоски блестели у всех в глазах и в улыбках.

Потом был еще один танец, и еще… Они пробовали лимонад, сахарные трубочки и бутерброды с морсильей, потому что жалко было обижать отказом веселых разносчиков. В какой-то момент наткнулись на процессию фонарщиков, и Дийна испугалась статуи Ачамана, чья длинная рогатая тень скакала по стенам домов, освещенных оранжевыми отблесками. Один раз они увидели в толпе Орландо и Дейзи, но у тех были такие вдохновенные лица, что им совестно было мешать.

Альваро не помнил, когда они ушли с площади. Кажется, ему очень хотелось что-то сказать Дийне, а перекричать праздничную толпу, гремящую, как водопад, было попросту невозможно.

Они уходили все дальше, из легкой, прозрачной темноты, разбавленной блестками фонарей – в другую темноту, густую и бархатную, в которой их шаги звучали отчетливо, как стук часов в тихом доме. Эта уютная темнота словно подталкивала их друг к другу. Дийна доверчиво взяла Альваро под руку. Она ненадолго остановилась у изгиба каменной стены, чтобы вытряхнуть камешек из туфли. Вдруг опять налетел порывистый ветер, который обдал их холодом, принеся с собой запах старого камня и мертвого леса. Альваро привлек к себе Дийну, чтобы заслонить ее, закрыть собой от угрожающей темноты, а потом уже не мог удержаться. Бережно, чтобы не спугнуть, отвел с лица спутанную прядь волос. Целовал ее брови, глаза, губы и нежные скулы. Они стояли так близко, что он слышал, как быстро и горячо бьется ее сердце. И как тяжело колотится его собственное, спущенное с цепей, о которых он сам не подозревал.

Судя по отдаленному грохоту, где-то начался фейерверк. Площадь была далеко, где-то за миллион миль, но одна из ракет вдруг взорвалась прямо над ними, осыпав их звездами. Альваро зажмурился, чувствуя тепло от ладоней Дийны на своих щеках. А потом – неуютный холод, когда девушка отстранилась.

– Я… Извини, – пробормотала она. И исчезла.

* * *

Он долго искал ее на улицах, но безрезультатно. Домой идти не хотелось. Альваро прошелся по пристани, потрогал замок на ангаре. В оперативном штабе тоже никого не было. Он подошел к окну. Темное стекло безучастно вернуло ему собственное отражение.

Хлопнула дверь, и кто-то вошел в комнату следом за ним.

– Ты чего тут? – удивился Орландо.

– А ты?

– Да так. Не спится.

«А где Дейзи?» – хотел он спросить, но передумал. Бывают моменты, когда отсутствие вопросов – это самая добрая услуга, которую можно оказать человеку.

Он снова подумал о Дийне. Закрыл глаза – и вдруг ясно представил ее всю, до последней черточки… Если бы не та дурацкая ракета, вернувшая их в реальность, они бы сами вспыхнули у этой стены.

– Может, сходим в бильярдную? – предложил Орландо. – Что толку сидеть тут?

Альваро покачал головой.

– Сначала Дийну найду.

– Да я вроде видел ее только что с Марио… и с Рохо, – поспешно добавил Орландо, оценив состояние де Мельгара, на лице которого вдруг обозначилась убийственная враждебность. Правда, она тут же пропала.

Альваро сам удивился этой вспышке ревности – совершенно дурацкой, надо признать. Он заставил себя улыбнуться:

– Рохо в городе? Почему я не слышу панических криков?

– Половина людей на площади уже в том состоянии, что считают его галлюцинацией, а вторая половина вспоминает, как он ловко сбил «феникса» своим могучим хвостом. Они с Марио сегодня герои!

В голосе Орландо слышалась странная нотка: гордость пополам с горечью. Альваро задумался… но снова решил не спрашивать. Его друг смотрел с понимающей насмешливостью:

– Ты какой-то угрюмый. Тебя вроде и раньше девушки бросали, но это же не становилось проблемой, нет?

– Ну, к дракону от меня еще никто не убегал! – отшутился де Мельгар.

Они помолчали.

– Завтра снова в патруль, – негромко сказал Орландо. – За последнюю неделю мы потеряли две «гидры»… и двух воланте.

«И уничтожили трех “фениксов”, а главное – сорвали им планы бомбардировки», – мысленно добавил Альваро. Темнота просачивалась в комнату из щелей, собиралась в углах. Вдруг опять вспомнилось это проклятое чувство обреченности и скорой потери, нахлынувшее тогда на площади. Что за ночь сегодня такая?

– Раньше было не так… «Фениксы» совсем озверели. Раньше они просто отмахивались от нас, а теперь изо всех сил стараются нас убить.

Альваро внимательно посмотрел на друга:

– Я слышал разговоры во время праздника. Люди называют нас «часовыми Архипелага». И хотя бы поэтому все, что мы делаем, имеет смысл.

«Символы, – думал он, – живут дольше людей. Архипелаг может проиграть… мы можем погибнуть. Но символ останется».

– А тебе