Мы доковыляли до площадки. Кто-то, как и вчера, уже играл в бадминтон, кто-то курил, кто-то просто сидел на лавочке. Я тоже собирался присесть, но Регеций напрягла щупальце и сквозь зубы и вечную улыбку прошипела:

– Давайте прогуляемся, Николай. Вы пропустили утренние процедуры. Нам надо компенсировать упущенное, – а затем, уже в полный голос, – Вы же не против прогуляться с дамой? А? Николай? Составьте мне компанию!

«Еще бы! Да я с удовольствием с тобой прогуляюсь, тварь!» – подумал я, но вслух сказал:

– Конечно, – и пожал плечами.

– Какой сговорчивый кавалер, – пропела Регеций, – Я так за вас и замуж выйду.

Она снова залилась громким, пронзительным смехом.

Мы уже отошли на почтенное расстояние от площадки и хватка ее щупальца несколько ослабла.

– Поздно. Я уже занят.

– Да что вы? – вскинула она брови, – А у меня совсем другая информация! Неужели обманули?

– Какая еще информация?

– Да не обращайте внимания, Николай. Видимо просто слухи, – она бросила на меня взгляд, полный наслаждения. Эта чертова садистка испытывала колоссальное удовольствие, ее глаза блестели, – Ну, ладно, ладно. Так и быть. Расскажу. Ваша жена подала на развод. А ваша дочь… Юлия, если не ошибаюсь. Правильно?

Я не стал ей отвечать, но она молчала и пристально сверлила меня взглядом.

– Да, – тихо сказал я.

– Юлия! – посмаковала Регеций, – Так вот, рада сообщить, что ваша любимая дочь Юленька успешно прошла курс электрошоковой терапии. Я лично координировала процесс и могу заверить, что теперь она полностью здорова. Она уже даже ходит в детский сад! Представляете? Правда, пока в группу для детей с умственными отклонениями. Но, я как специалист, могу вас заверить, что у нее все будет хорошо. Электрошоковая терапия – процесс довольно серьезный, болезненный, поэтому полная реабилитация от его последствий занимает не менее года. Ребенок рисковал иметь наследственные склонности к СПС, но теперь она больше никогда не станет жертвой того досадного недуга, коим страдает ее любимый папочка. Хотя, теперь, наверное, она будет называть вас не иначе, как отец. С чем вас от всей души и поздравляю.

Она отпустила мою руку, оскалила все свои идеальные зубы, захихикала и быстро-быстро зааплодировала. Вид у нее при этом был настолько неестественным, что я ощутил себя внутри какого-то фестивального кино, наполненного неадекватными персонажами. Еще секунда и она начнет рвать на себе одежду и плеваться слюной.

Я сжал кулак, но ударить так и не успел. Внезапно из кустов выскочил Леха и с диким ревом всадил свой кулак прямо в челюсть Регеций. Послышался хруст. Она упала сначала на одно колено, затем на второе, а затем и вовсе встала на четвереньки. Изо рта густой, толстой струей сползала тягучая, жирная, густая кровь. Она стояла и рычала при каждом выдохе. Из ноздрей начали появляться прозрачные пузыри соплей. Аглая несколько раз прохрипела, а затем принялась дергаться всем телом. Она беззвучно вздрагивала, потом села на задницу и посмотрела на меня.

Глаза ее были наполнены слезами, челюсть скошена в сторону, но окровавленный рот продолжал улыбаться. Я, наконец, понял, что с ней. Она смеялась! Она сидела на тротуаре, истекала кровью, у нее во рту теперь явно не хватало зубов, но, не смотря на это, продолжала оргазмировать от того, что ей удалось сотворить со мной! Сотворить с моим ребенком!

Я, не понимая, что делаю, заорал во все горло и врезал ей ногой по лицу. Челюсть хрустнула в очередной раз, окончательно ломаясь, ее голова откинулась назад, тело рухнуло на спину и замерло.

Только теперь я заметил, что Леха орет на меня благим матом.

– Мудак сраный! Я тебя сейчас тоже рубану! Вали! Бегом, твою мать!

Я бросил последний взгляд на неподвижное тело и рванул прочь.

Пробежав несколько десятков метров по тротуару, услышал крики. Что именно кричали, разобрать не удалось. Я немного сбросил темп и обернулся. Мой бывший сосед дрался с какими-то двумя амбалами. Первого ему удалось сбить с ног. Тогда второй просто достал пистолет и выстрелил Лехе в голову. Из его затылка вылетела буро-коричневая масса и испачкала листья кустарника. Тело обмякло и рухнуло на землю.

Я бежал так, будто за мной гнались не вооруженные громилы, и даже не свора питбулей. Я бежал так, словно за мной гонится сама смерть с лицом Регеций и щупальцами осьминога. Кое-как продравшись сквозь плотные заросли кустарника, я наткнулся на двухметровый бетонный забор. Шаги за спиной приближались и становились все громче. Рванул вдоль забора и через пару десятков метров нашел пролет с выбитыми в нем уступами, за которые можно было ухватиться. Не теряя ни секунды, подпрыгнул, вцепился в бетон, и, срывая ногти, подтянулся. Ноги отчаянно елозили по гладкой бетонной плоскости. Я ослабил хватку, собрался с силами для нового рывка и еще раз оттолкнулся. На этот раз удалось подпрыгнуть на полметра. Этого хватило для того, чтобы уцепиться за верхний торец забора. Левую ладонь тут же обожгла острая боль. Верхушка забора оказалась испещрена битым стеклом, вмурованным в бетонный раствор. Я скривился от боли, но хватку не ослабил. Подтянувшись до пояса, перебросил ногу наружу и просто рухнул с двухметровой высоты, чуть не зашибив при этом страху, которая в этот момент как раз проходила мимо.

Падение пришлось на правый бок и в груди что-то хрустнуло. Это было ребро, сломанное в двух местах при ударе о тротуар. Старуха ойкнула, совсем не по-стариковски отскочила в сторону, что-то буркнула под нос и поспешила прочь.

Отдышавшись от длительного бега и острой боли, я кое-как поднялся на ноги и, согнувшись пополам, побежал через проспект. Со всех сторон сигналили машины, кто-то возмущенно проклинал меня, неистово вдавливая клаксон. Засвистели тормоза, в нос ударил запах горелой резины. Мне удалось перебежать проспект, ни разу не столкнувшись, ни с одним автомобилем. И уже у самого бордюра почувствовал, как правая нога от сильного удара по лодыжке подлетает вверх!

Я упал на капот машины. Та резко затормозила, сбрасывая меня обратно на асфальт. Сломанное ребро пронзила нечеловеческая боль. Дыхание перехватило. Я даже не мог закричать, беспомощно открывая рот, словно рыба, выброшенная из воды. Тем временем из машины выскочил испуганный водитель, подбежал ко мне и спросил:

– Живой?

Я с трудом выдавил.

– Да. Подвезешь?

Тот, не говоря ни слова и испуганно озираясь по сторонам, подхватил меня под плечи и помог подняться. Усадил на заднее сидение и бегом рванул за руль.

– В неотложку? – запыхавшись, спросил водила.

– Прямо! – заорал я, заметив, как к машине бегут четверо мужиков с пистолетами в руках, – Быстрее, бля! Убью, сука! Я из дурки сбежал! Ща убью нахер! Гони!

Мужик включил передачу и вдавил педаль газа в пол. Старенькая иномарка скрипнула подвеской и резво начала набирать скорость.