Что ждет в будущем ФДТ?

Продолжают изучать способы повышения эффективности ФДТ и ее применения для лечения других видов рака.

В настоящее время проводятся клинические испытания (научные исследования) для оценки использования ФДТ при раке головного мозга, кожи, предстательной железы, шейки матки и брюшной полости.

Работают над созданием более мощных фотосенсибилизаторов и более мощных активаторов.

Почему использование ФДТ является потенциально опасной затеей и не одобрено для лечения дисплазии шейки матки на сегодняшний день ни одним авторитетным медицинским сообществом?

До сих пор стандартом лечения дисплазии шейки матки, будь то Австралия, Канада или Соединенные Штаты Америки, служит традиционная эксцизия или конизация.

Причин этому несколько.

1. Как я уже сказала, луч света не может проникнуть на глубину тканей более чем 1 см. При дисплазии тяжелой степени и зоне трансформации 3-го типа глубина иссечения должна быть не менее 1,5–1,7 см.

2. После проведенного лечения нет никакого гистологического контроля. А если говорят, что сделают биопсию шейки матки после сеанса ФДТ, то участок ткани, взятый при биопсии (обычно это не более 0,5 см), не может идти в сравнение по информативности с участком ткани, который получают после проведения эксцизии/конизации. Биопсия может быть взята не из того места, где непосредственно есть очаг дисплазии, она не сможет обнаружить патологию, если она расположена глубоко, и пр.

Только заключительная гистология после проведенного хирургического вмешательства дает возможность выставить окончательный диагноз.

3. Когда врач проводит эксцизию или конизацию, он с трепетом вместе с пациентом ждет окончательной гистологии. Не для того, чтобы узнать окончательное гистологическое заключение, а для того, чтобы увидеть очень важную фразу от гистолога: «КРАЯ РЕЗЕКЦИИ СВОБОДНЫ ОТ ДИСПЛАЗИИ».

Это значит, что удалены 100 % пораженных тканей, то есть в шейке матки остались только здоровые клетки, и с высокой вероятностью дисплазия полностью излечена.

При проведении ФДТ нет никакого контроля излечиваемости, так как она выполняется вслепую; неизвестно, подверглись ли воздействию все «плохие» клетки или нет, возможно, на глубине остались таковые, а это значит, что через много лет совершенно неожиданным образом из них может вырасти рак шейки матки, например.

Сверху осталась красивая картинка, а внутри осталось все зло.

Я пыталась найти качественные исследования применения ФТД при CIN, и самое первое датировано 1996 годом. Таким образом, попытки использовать этот метод тянутся уже более 20 лет, но пока они так и не увенчались успехом.

Исследования имеют очень маленькие выборки, это не тысячи, и даже не сотни человек, а десятки (20–40, редко выборки более 50). Практически все они не дают статистически значимых результатов и имеют очень плохой дизайн.

Нет большой и достоверной статистики по частоте рецидивов дисплазии после лечения методом ФДТ, ее эффективности и безопасности в сравнении с традиционным лечением.

Метод ФДТ на сегодняшний день не может быть использован в рутинной клинической практике, хотя он интересен по своей сути. Ввиду многих объективных ограничений он не входит ни в какие мировые стандарты лечения CIN.

Те врачи, которые предлагают ФДТ в качестве альтернативы конизации или эксцизии, безусловно, очень рискуют и делают это, скорее всего, в целях получения прибыли, так как метод достаточно дорогой, что делает его в глазах женщины еще более привлекательным и перемещает в разряд «элитных».

Но дело не в деньгах. Если бы это действительно была качественная и крутая альтернатива, я бы сама отправляла пациентов на ФДТ.

Например, сейчас появился для беременных пренатальный генетический скрининг нового уровня, более достоверный, но очень дорогостоящий. Я всегда предлагаю его сделать, рассказывая о его преимуществах, и оставляю выбор за женщиной.

Но, как я уже сказала, когда из медицины делают бизнес только для личного обогащения, а не для реальной и качественной помощи людям – это преступление.

Если завтра все поменяется и ФДТ докажет всему миру свою эффективность, вы узнаете об этом первыми, а пока я категорически не рекомендую данный метод лечения, за исключением тех случаев, когда вы подписываете согласие на участие в клинических исследованиях (то есть вы соглашаетесь на экспериментальное лечение, оно обычно бесплатное) и осознаете все связанные риски, которые вам должны предварительно озвучить.

Выводы

Лечения требует HSIL (эксцизия/конизация) или в некоторых ситуациях LSIL (деструкция, иногда эксцизия, если зона трансформации 3-го типа, нет окончательной ясности с диагнозом).

Диагноз LSIL или HSIL может быть выставлен на основании:

• цитологического исследования (Пап-теста);

• кольпоскопии с гистологической верификацией увиденного (например, прицельная биопсия или заключительная гистология после эксцизии).

Вы ничего не знаете о норме влагалищных выделений. Это мое личное мнение, основанное на опросе и осмотре мноооогих женщин.

Когда норма женщине неизвестна или непонятна, она создает проблему там, где ее нет.

Влагалищные выделения – это тема, которая имеет наибольшее количество мифов и всегда является зоной особого внимания.

Они могут быть важным симптомом воспалительного процесса во влагалище – это факт, но иногда довольно трудно «плохие» выделения отличить от нормальных, и я крайне редко ставлю диагнозы на глаз без дополнительных обследований (флороценоз + ИППП).

Нормальное количество влагалищных выделений – 1–4 мл/сутки. Они белые или прозрачные, густой или более жидкой консистенции, в основном без запаха.

Выделения состоят из слизистого секрета желез, слущенных эпителиальных клеток влагалища, флоры и вагинального транссудата. Их не может не быть у женщин репродуктивного возраста.

Временами выделения могут становиться более заметными, например в середине менструального цикла, ближе к моменту овуляции, или во время беременности, или при использовании комбинированных гормональных контрацептивов. Это называется физиологической лейкореей.

Вот здесь женщины чаще всего жалуются: «У меня много выделений», а я всегда задаю вопрос: «Так всегда было?» И чаще всего слышу ответ: «Да, всегда, но я всегда думала, что это ненормально».