еще и согласился на условия демона вызвать еще и «брата» этого монстра в этот мир.

Неожиданно вздрогнув, он резко выпрямился и судорожно запахнул свою рубашку:

— Мне нужно поспешить и приготовить все для ритуала. Луна скоро взойдет, — бросил Донован и вышел из комнаты.

Ко мне, сидящей на полу, быстро подползла Алисия и схватила за руку. На лице ее был написан ужас:

— Когда пребудет полиция? Когда?! — затрясла меня она.

— А что такое? — нахмурилась я.

— Вы что, не знаете? Демоны-близнецы — вы не помните об этой легенде? Вы не понимаете, что будет?

Я отрицательно покачала головой.

— Уничтожения города Долфина в тысяча пятьсот восемьдесят пятом году — тоже не изучали?! — почти закричала она. — Тогда, чтобы изгнать демонов-близнецов, пришлось привлечь десяток практикующих демонологов. А сейчас в столице ни одного, ни одного, понимаете?! Только теоретики и полицейские! Мы все умрем, эти твари нас уничтожат! — по лицу ее покатились слезы, и она зарыдала, уткнувшись мне в плечо. — Мои дети… мои дети в столице, в доме… никто не догадается вывезти их в провинцию… никто не знает о том, что здесь происходит!..

— Мы что-нибудь придумаем, — пробормотала я, поглаживая ее по спине. — Дом окружен полицией. Они точно смогут что-нибудь сделать.

Через некоторое время в соседней комнате послышался какой-то грохот и ругань, но это не напоминало работу какого-нибудь магического спецназа, скорее кто-то очень неуклюжий пытался двигать мебель. Когда Донован вернулся, я опять постаралась максимально активировать свое суккубье обаяние: улыбнулась ему, словно любимому, но это уже не работало. Лицо его опять было искажено и разделено на две половины: правая с хищным выражением и кажется, даже, с более острыми чертами, зрачок сужен до крошечного размера; на левой стороне наоборот выражение дебильного счастья, разве что слюна не капает, а чернота заполняет всю радужку.

— Хватай ее, — велел демон, кажется, даже голоса у них различались, хоть слова и произносил один и тот же рот.

Донован шагнул вперед, преодолевая стеклянную стену. Алисия, взвизгнув, отбежала подальше, я тоже шарахнулась в сторону.

— Кого? — спросил сам себя преступник, растерянно переводя взгляд с одной на другую.

— Суккубшу, ты же хотел, чтобы к тебе вернулась «та самая» Алисия, — демон рассмеялся страшным каркающим смехом.

Донован только выглядел неуклюжим и странноватым, а тут рванул вперед и схватил меня за руку со скоростью броска змеи. Я дернулась было в сторону, но поняла, что это бесполезно. Вместо этого попыталась сосредоточиться на том, чтобы поглотить его энергию, ослабить. Дышать было сложно, я буквально задыхалась от его силы, она становилась мне поперек горла.

— Пытайся-пытайся, пиявка, все равно ничего не получится, — довольно пробормотал демон и, держа меня за руку, шагнул через невидимую стену.

На миг я испугалась, что ударюсь о нее, но тут же поняла, что, когда он держит меня за руку, я могу пройти.

— Алисия! — крикнула я жертве и потянулась к ней, надеясь и ее вытащить, а потом… не знаю, что она сможет сбежать. Но она не поняла, наоборот забилась в угол от нас подальше.

Несмотря на мое сопротивление, Донован легко вытащил меня из ограничивающей печати и затащил в другую комнату. Мебель там была свалена неопрятной кучей в углу, зато на полу расчерчена очередная магическая печать, по размеру как раз подходящая, чтобы уложить в нее человека. Вокруг в произвольном порядке были расставлены какие-то непонятные вещи, будто от старьевщика: статуэтки, куклы, засушенные букеты, вазочки, вроде бы и мусор, но чувствовалось, что во всем этом была сила и какой-то сакральный смысл.

— В центр ее! Сейчас твое желание сбудется, — радостно провозгласил демон.

Донован послушно потянул меня к печати, но я ухватилась руками за косяк, пытаясь сопротивляться, даже ногой пыталась зацепиться, принялась брыкаться изо всех сил. Облик мой потек, я старалась вспомнить самую крупную и сильную женщину из всех, кого мне приходилось изображать в этом мире, это была высокая и полная хохотушка с сильными руками. Уверена, она была сильнее некоторых мужчин, но одержимый демоном мужчина умудрился подхватить меня, которая весила в этой форме, наверное, килограмм сто пятьдесят, на руки и затащить в центр круга. Там он навалился на мои плечи, удерживая на месте, а я пыталась сучить ногами и дотянуться хоть до чего-нибудь, чтобы испортить ритуал.

Демон, не обращая внимания на нашу возню, запел что-то заунывное и ужасающее, от чего холодок побежал по спине и поднялись все волосы на теле. Поняв, что сопротивляться бесполезно, я выдохнула и попыталась опять предпринять попытку выпить энергию одержимого. Было ощущение, что я пытаюсь вдохнуть воду, сама моя сущность противится этому, но я все равно изо всех сил пыталась пересилить естественные реакции своего тела.

Продолжал выть демон, переходя то на визгливые режущие уши ноты, то гудя, будто при горловом пении. Я увидела, как вокруг печати закружил ветер, появились непонятные черно-серые тени, будто танцующие кругом. И почему-то подумалось, что это духи умерших в этом доме. Я даже разглядела среди них призрак женщины в строгом черном платье с алмазной брошкой на шее — тетки Алисии.

А потом я ощутила это: цепи, которые принялись сковывать меня по рукам и ногам. Нет, не физические, а энергетические. Они пытались привязать меня к Доновану, полностью подчинить и… да, сделать так, чтобы я не могла поглощать энергию ни от кого другого. Мои энергетические каналы выламывали, будто руки из суставов, а сила ускользала, внутри набух знакомый ледяной ком голода.

— Вот так, — пробормотал демон, чувствуя, что у меня уже нет толком сил на сопротивление. — Вот так. Будет тебе личная пиявка, раз тебе так хочется, — он мстительно рассмеялся, а потом велел: — что застыл? Неси амулет забвения.

Донован метнулся в сторону, а я не смогла даже сесть, у меня совершенно не было на это сил, я лишь слабо побарахталась на полу, а он уже вернулся и положил мне что-то на лоб.

— Энергетическим пиявкам личность не нужна, — прохрипел демон. — В этот раз точно все получится, а значит клятва будет исполнена. Как я сразу не додумался использовать суккуба?

Искаженное лицо преступника, разделенное на две такие разные половины, зависло пред моими глазами, а потом виски сжало адской болью.

Перед внутренним взором пролетела вся моя жизнь: детство, юность, работа, дурацкая хеллоуинская вечеринка, новый мир и новые способности, все люди, которых я здесь встретила: подруги, коллеги, Ренслир…

«Забудь, — шептала боль, — забудь, иначе будет хуже!»

Боль стала такой сильной, что я закричала, завыла выламываясь и практически вставая на мостик на полу. Но проклятый