От подобных мыслей Андреас начал возбуждаться. Кровь прилила к лицу, а в ушах застучало так, что он боялся оглохнуть. Собственная реакция на нее пугала и удивляла его. Никогда и никого еще мужчина не хотел с такой силой и отчаянием, что не мог спать по ночам!

— Да, как ты смеешь, — запрокинув голову назад, она посмотрела на мужа своими огромными зелеными глазами, которые метали искры. — Ты...

Но Андреас не дал ей договорить. Отбросив в сторону все доводы разума и осторожность, которой нужно было придерживаться в отношениях с Дайоной, он обхватил голову девушку руками, притянул ее к себе и впился в нежные губы в страстном, полной огня и желания поцелуе.

Всего мгновение длилось оцепенение, которое охватило все ее тело, но этого было, вполне, достаточно, чтобы она оказалась прижата к широкой, покрытой мышцами, груди мужа, от которой веяло жаром. Его язык, искусно, разжал губы девушки и проник в потаенные глубины ее рта, задавая ритм и принося наслаждение, от которого немели конечности и кружилась голова.

Дайоне пришлось приложить титанические усилия, чтобы справиться с предательской реакций собственного тела. Сжав кулаки так сильно, что длинные ногти вонзились во внутреннюю часть ладоней, оставляя следы в форме красных полумесяцев, она оттолкнула от себя Андреаса. Девушке повезло. Не ожидавший такого отпора, муж отпустил ее и сделал шаг назад, прижавшись спиной к противоположной стороне прохода, не отрывая от нее, затуманенных страстью, янтарных глаз.

Этот его взгляд разозлил Дайону еще больше. В памяти, вновь всплыли его слова, брошенные ей после окончания церемонии бракосочетания, а перед глазами замелькали многочисленные фотографии из журнальных и газетных статей, где он был в окружении многочисленных женщин, с которыми делил свою постель. Недолго думая, девушка замахнулась и ударила его по щеке, оставив на загорелой скуле яркий отпечаток своей ладони.

— Никогда, — произнесла она со всей ненавистью, которую чувствовала в этот момент к нему, — не смей этого делать! Я не одна из твоих «сладеньких девочек», с которыми ты привык развлекаться!

Развернувшись, Дайона бросилась вверх по лестнице, боясь, что Андреас увидит слезы, застывшие в ее глазах. Она не собиралась плакать в его присутствии и уж, тем более, давать мужу повод думать, что это из-за него. Ни за что она не позволит ему насмехаться над собой или использовать как одну из своих любовниц!

«Я не буду думать о тебе, Андреас Анетакис! И не позволю, чтобы такой казанова, как ты, стал причиной моих слез!», — пообещала она себе, заперев дверь на замок. Девушка схватила со спинки стула одежду, которую приготовила еще вчера вечером, и начала переодеваться.

Через пятнадцать минут она уже сидела за туалетным столиком и наносила макияж. Выбор пал на голубые тени, которые отлично сочетались с платьем, расшитом маленькими милыми цветами. Его круглый вырез наверху, который плавно перетекал в рукава, узкий корсет и пышную юбку делали Дайону похожей на очаровательную куколку. Нежные загорелые плечи девушки и ключицы, которые остались открытыми, невольно притягивали к себе взгляды, а длинные волосы, которые она оставила распущенными, закрывали спину тяжелой, густой волной.

Когда она была полностью готова и, надев босоножки на высокой платформе, начала спускаться вниз, Андреас выходил из ванной с полотенцем, обернутым вокруг бедер. Взгляды супругов встретились, схлестнувшись в безмолвном поединке. Но, даже недавняя ссора и злость на Дайону, улетучились в мгновение ока, стоило ему подумать о том, что в таком виде она станет предметом воздыхания всех нормальных мужчин в округе.

«И куда она собралась в этом наряде?!», — подумал он, с не присущим себе остервенением. Единственное объяснение такому внешнему виду, которое Андреас мог придумать, сводилось к мужчине. Неужели, у Дайоны кто-то есть?

— Куда ты? — спросил он, когда она, не проронив ни слова, прошествовала мимо него с гордо поднятой головой. Сам факт того, что его жена могла направляться на свидание с другим, сводил его с ума и лишал покоя.

— Не твое дело, — бросила она, с нескрываемым раздражением, и захлопнула за собой дверь. Если бы Дайона не была так зла на Андреаса за его поведение, то, наверняка, заметила бы огонь ревности в его глазах...

* * *

Комната, которую Ставрос превратил в свою берлогу, где прятался от всего внешнего мира, теперь больше напоминала настоящую пещеру. Пустые бутылки из-под виски валялись повсюду, а запах стоял такой, что голова шла кругом. Именно в таком состоянии и нашел своего кузена Дамиан. Новость о том, что Диана ушла, бросив Ставроса, дошла и до него, заставив мужчину вспомнить о своей первой и единственной встрече с этой девушкой, во время которой они с братом обменялись парой крепких слов.

Чувство вины и желание положить конец этой глупой ссоре заставили Дамиана бросить все дела и приехать в Афины, чтобы лично переговорить со Ставросом. Но он даже представить себе не мог, что расставание с женой сможет превратить его сильного и могущественного кузена в раненного зверя, потерявшего всякое желание жить...

— Сколько можно пить, — протянул он, закашлявшись от запаха, которым разило от пьяного мужчины. — Ты, хоть, видел себя в зеркало? На кого ты стал похож, Кассианидес? Что за вид такой?!

— Заткнись, — пробурчал тот, морщась от боли в висках. Любой громкий звук, а в особенности крики кузена, резали ему слух, причиняя невыносимую боль. — Чего тебе нужно? Зачем приперся?

Дамиан нахмурился. Его густые брови взметнулись вверх, а острые скулы покрылись румянцем. Ему было, действительно, стыдно, за то, что в свое время он так недооценил силу любви своего кузена к жене. Девушка, над которой он тогда смеялся, оказался той самой для Ставроса...

— Неужели, ты из-за нее так убиваешься? — удивленно спросил мужчина, не веря собственным догадкам.

— А тебе какое дело?! — Ставрос, вскочил с кресла, на котором сидел и, несмотря на жуткое головокружение, вцепился в рубашку Дамиана, сминая ее. — Тебя это никак не касается! Это никого не касается! Диана ушла от меня! Слышишь?! Бросила и ушла! Так что, — он с отвращением оттолкнул от себя кузена, — можешь наслаждаться. Тебе же было невыносимо мое счастье? Вам всем не терпелось избавиться от нее...

— Я начинаю думать, что Диана поступила правильно, оставив такую тряпку, как ты! — избавившись от хватки Ставроса, процедил Дамиан сквозь зубы. Ему было важно достучаться до сознания брата и заставить его прекратить себя жалеть, —Раз ты ее так сильно любишь, — теперь, настала его очередь схватить кузена за шиворот и затрясти, — то, какого черта, валяешься здесь, словно половая тряпка, вместо того, чтобы возвращать любимую женщину?!

— Тебе нужно развеяться, — произнесла Дайона своим прекрасным мелодичным голоском, при звуках которого Диана, невольно, начинала улыбаться. — Нельзя постоянно сидеть в четырех стенах, как бы тяжело и больно не было на сердце... — прекрасные глаза девушки наполнились грустью, — Уж я-то знаю, как важно уметь находить выход из ситуации, когда кажется, что весь твой мир разрушен...