— Артур?! Сливин?! — удивился Глухов.

— Он, наверное, спит… — заметил доктор.

— Ну и сюрприз! А я думал, что он сбежал! — покачал головой Глухов и попросил доктора: — Выйдите, пожалуйста. Нам поговорить нужно!

А когда доктор вышел, сказал Исмаилову:

— Представляешь, взял себе на голову нового помощника. Так он целую пачку документов подделал, и все ради того, чтобы у твоего брата салон выкупить. Хорошо, Юрков подсуетился. И папку нашел, и салон купил.

Исмаилов помолчал, а потом спросил:

— Так ты что — его уволишь?

— Уволю и под суд отдам за подделку документов! — сказал Глухов.

— Ну и дурак, — хмыкнул Исмаилов. — Если бы эта папка к тебе в руки не попала, ты бы о чем-нибудь догадался?

— Нет, наверное. Хотя кто его знает! — проговорил Глухов, очевидно радуясь тому, что Исмаилов говорит с ним более миролюбиво.

— Ну вот, если тебе такие юристы не нужны, я себе его заберу. Ведь, зная, что он натворил и что ты его простил, он теперь землю для тебя рогом рыть будет, — продолжал Исмаилов.

— Может, ты и прав.

— Конечно, прав. Учитывая, что у меня к тебе дело есть. И в этом деле юрист нужен не простой, а способный творить чудеса.

— Ладно, убедил, — кивнул Глухов.

— Ну, тогда я завтра выпишусь и приду к тебе на прием.

— Хорошо. Только, надеюсь, в твоем предложении ничего противозаконного не будет?

— А что это с тобой стряслось? Раньше ты только спрашивал, сколько это стоит, а теперь боишься…

— Да колпак надо мной висит. И не простой колпак, а московский…

— А я думал, что у тебя московская крыша?

— Да нет уже никакой крыши. И фундамент кто-то шатает.

— В смысле?

— Да стреляют по нашим людям.

— И кто стреляет?

— Хотел бы я знать…

— Байкер стреляет. На «харлее», — не удержался, подал голос Артур Сливин.

— О, заговорил… — удивился Глухов.

— Мы с ним уже беседовали, — сказал Исмаилов. — Толковый парень. Если даже чего натворил, накажи деньгами. Но не гони, без юриста нам не обойтись.

— Да и мне юрист нужен, — вздохнул Глухов. — Мы же знаешь, как с ним познакомились…

— Как? — заинтересовался Исмаилов.

— Он меня от бандитов спас.

— Ну так тем более береги его.

— Артур, за документы ты еще выволочку получишь. Но сейчас повтори: что ты о байкерах сейчас сказал?

— Да я видел, как двоих у кладбища байкер в шлеме пристрелил.

— Все-таки байкер! Я так и знал… — пробормотал Глухов и тут же набрал чей-то номер.

— Але, Шрэк? — сказал он по мобильнику. — Это байкер. Ищите его среди байкеров.

— Это ты о чем? — спросил Исмаилов.

— Мы, кажется, напали на след агента, — вздохнул Глухов, направляясь к двери. — Выздоравливайте. И завтра я жду вас у себя. Двоих.

Как только он вышел, Артур Сливин опять попытался встать.

Господин Трофимов не только, как и обещал, отправил госпожу Линькову на своем частном самолете с самым надежным из своих людей, но и предложил ей пожить в одном из его подмосковных домов.

Линьковой, оставшейся без денег и документов, особо выбирать было не из чего, а дальше оставаться на Кипре было более чем опасно. Если даже охранник, который должен был отвечать за ее безопасность, превратил ее жизнь в настоящий кошмар, что уж говорить о тех, кого спокойно могут заслать, чтобы убить ее. Лучше будет, если как можно меньше людей будет знать о ее местонахождении.

Перед отлетом, высказывая благодарность Трофимову за помощь, без которой ей пришлось бы более чем туго, она заметила:

— Мне показалось, что вы как-то изменились по отношению ко мне…

— Да нет, — пожал плечами Трофимов, — просто протрезвел немного.

— Ой ли… — покачала головой Линькова и с легкой улыбкой взглянула на Трофимова.

— Ну, в общем-то, вы правы, — кивнул Трофимов. — Я теперь приблизительно знаю, что вас ждет в будущем.

— И что? — напряглась Линькова. — Вы уже успели поделиться этой информацией со всеми своими знакомыми? Может, вы даже обсудили, как меня ликвидировать или нейтрализовать?

— Ну что вы? Зачем? Я не привык ложиться на рельсы, чтобы остановить поезд. Если поезд, пусть даже случайно, притормаживает у моей станции, я стараюсь вскочить в вагон и ехать вместе с ним… — сказал Трофимов.

— Ладно, пусть это остается на вашей совести. Мне нечего терять, — пожала плечами Линькова, поднимаясь по трапу в самолет.

— Не бойтесь! — махнул ей на прощание Трофимов. — Вы правильно делаете, что нам, бизнесменам, не доверяете. Но у меня к вам, именно к вам, есть свой интерес. Так что вы мне нужны живая, здоровая и на той должности, на которую вас прочат.

— Я не собираюсь заниматься протекцией! — прокричала Линькова.

Но поскольку из-за шума моторов слов было почти не разобрать, Трофимов сделал вид, что ничего не расслышал. Однако, когда Линькова уже улетела, он подумал том, что ему самому тоже не мешало бы слетать в Москву, а может, и в Нижний Новгород.

С утра он никак не мог дозвониться Глухову на мобильный. А губернаторская секретарша, зная его как друга шефа и к тому же весьма обходительного и ну о-о-очень богатого холостяка, время от времени подбрасывающего ей дорогую косметику и конфеты, с готовностью сообщила, что Глухов поехал к Исмаилову, который лежит в больнице, поскольку вроде даже как ранен: «Вы бы видели, что тут у нас делалось!»

Трофимов не стал напрягать секретаршу, а, побродив в Интернете, очень быстро выяснил, что же делалось в Нижнем Новгороде. Побоище, которое началось еще во время похорон Котова возле кладбища, перекинулось на рынок, потом на вокзал. Подростки, замотав лица шарфами, натянув на лицо капюшоны, громили прилавки, избивали смуглых продавцов. В руках у многих были биты, прутья, петарды, газовые баллончики. Кто-то яростно расшвыривал арбузы и дыни, кто-то поджег палатку…

В комментариях очевидцев и участников этих акций можно было прочитать:

«Мы ведь шли хоронить Котова. А потом собирались двинуть к зданию губернаторства и мэрии. Мы хотели высказать свое презрение губернской и городской власти и силам правопорядка, которые показали полное свое бессилие, погрязли в коррупции. Но у могилы погибшего, самого честного из всех наших журналистов Вадика Котова вдруг кто-то перевел разговор совсем на другое, заговорил о выходцах из Закавказья и Средней Азии, которые наводнили российские города, и в том числе Нижний Новгород, о том, что именно они виноваты во всех наших бедах, в том числе и в смерти Вадика Котова. И толпа понеслась громить базар и вокзал».