Мне и хочется ему рассказать, но боюсь, что он отнесется к этому скептически. Для меня очевидно, насколько мы друг другу подходим, но я понимаю, что для Криса все может быть иначе. Эстель точно меня поддержит. Сабин поймет. Но Крис? Нет. Кроме того, возвращаться в колледж после отеля было и так достаточно тяжело, и нет никаких причин усложнять то, что на данный момент закончено. Сейчас не время говорить о шрамах, моих или Криса. И мне не нужно знать подробностей, чтобы понять глубокое значение шрамов Криса как физических, так и эмоциональных. Я могу не вынести того, что случилось с ним, Эстель, Эриком и Сабином. Но я еще не знаю всей истории, а воображать детали не очень разумно. Мне нужны факты, но я крайне уважаю личное пространство и не стану спрашивать.

Нам потребовалось время, чтобы снова обрести равновесие друг с другом. Сложности частично были связаны с тем, что Сабин, Эрик и Эстель, не таясь, при каждом удобном случае многозначительно смотрели на нас и ждали, что будет дальше. Не знаю, как Крис, но я не обсуждала нашу неделю в отеле ни с кем из них. К счастью, меня не спрашивали прямо, потому что я не хочу об этом говорить. То, что происходит между нами, касается нас и только нас. Даже Сабину не могу рассказать, хотя он знает больше остальных. Я слушала его многочисленные истории о сексе на одну ночь, но я никогда не стану говорить с ним о нас с Крисом.

Несмотря на любопытные взгляды братьев и сестер Шепардов, мы с Крисом наконец-то вернулись к нормальным отношениям. Точнее, «нормальным» для нас. Мы смеемся и проводим вместе время, иногда вместе занимаемся по учебе. Это легче делать в компании с кем-то еще, потому что так меньше возможностей для многозначительных переглядываний. Я стараюсь не прикасаться к нему, потому что от напряжения, которое все еще чувствую при любом касании его кожи, или, черт возьми, даже одежды, у меня перехватывает дыхание. Я смирилась с тем, что жар между нами – это лишь часть того, кто мы есть. Но мне не легче, когда пытаюсь сосредоточиться на Достоевском и чувствую на плече руку Криса, спрашивающего, не хочу ли я чашечку кофе. Потому что тогда я могу думать лишь о том, как эта рука может скользить по моей груди, между ног… Это настоящий вызов моему самообладанию. Но мы даже не целовались с той последней ночи в отеле. Хотя я и не возражала бы против повторения ряда вещей, мне нравятся наши нынешние отношения. Жить в режиме ожидания не так уж и плохо.

Как только я заканчиваю натягивать одежду, пуховик и шапку, получаю сообщение от Сабина о том, что меня ждут в столовой. Конечно, я пишу, что приду. Я стараюсь проводить как можно больше времени вместе с ними, зная, что выпускной с каждым днем все ближе. Скоро мне подавать заявку на стажировку, о которой говорила моя старая подруга Николь Рейнс в Бостоне. Реальность такова, что мне нужно строить планы после окончания учебы, и эти планы включают в себя возвращение домой: этого хочет Джеймс, а значит, я должна так сделать. Я хочу вернуться, но при этом не готова оставить компанию друзей. Оставить Криса. У него тоже нет четкого представления о том, что будет делать после окончания колледжа, но я подозреваю, что он найдет какую-нибудь работу в районе Мэдисона. Однако после лета мы оба теоретически могли бы свободно отправиться куда угодно.

Когда распахиваю дверь спортзала, на меня обрушивается снежная буря. Дверь едва не кидает ветром мне прямо в лицо, но Крис вовремя протягивает руку и останавливает ее.

– Мой герой! – Я заламываю руки и хлопаю ресницами.

– Чертовски верно, – ухмыляется Крис. – Ты обратно в общежитие?

– В столовую. Сабин сказал, что они все там. Хочешь пойти? – мне приходится перекрикивать ветер. Уже темно, и я мечтаю о гигантской чашке какао со взбитыми сливками.

– Определенно.

Я со стоном прикрываю лицо руками и наклоняюсь вперед, борясь с завывающим ветром.

– Черт подери!

Крис смеется и обнимает меня за плечи.

– Смирись. Еще месяц, и все.

Мне приятна его близость, и я прижимаюсь к нему, пока мы идем, хотя и хочется толкнуть его в сугроб и трахнуть. Мы пробираемся сквозь буран и постоянно поскальзываемся на льду, а потому я счастлива, когда добираемся до столовой относительно невредимыми.

– Тепло! Хвала господу! – счастливо вздыхаю я.

Я оглядываю помещение, радуясь, что вижу всех Шепардов, и Зака тоже, чьей компанией в последнее время я действительно наслаждаюсь. Он искренний, веселый и страстный, особенно в отношении Эрика.

А еще он… Зак нормальный. У него хорошие родители, которые живут в пригороде Миннесоты, и они не делали проблемы из того, что их сын гей. Зак настолько лишен так называемого «эмоционального багажа», что с ним приятно проводить время. А еще он прекрасная компания, потому что тоже ходит на статистику. Мы в одной группе в этом семестре. Его помощь вдвойне ценна, потому что, похоже, у меня совершенно не математический склад ума. И благодаря ему у меня растет успеваемость. Моя научная руководительница Трейси прислала мне письмо, в котором говорилось, что она следит за моими оценками с нашей прошлой встречи осенью и очень впечатлена. Я счастлива.

Крис сдергивает с меня шапку и стряхивает с нее снег прямо мне в лицо. Я смеюсь и гонюсь за ним к столу, за которым сидят Эрик, Зак, Эстель и Сабин. Крис плюхается на стул, а я в отместку хлопаю по нему своими заснеженными варежками и тут же запрыгиваю Сабину на колени, прежде чем получу в ответ.

– Сабин! Спаси! – визжу я.

– Ты холодная и мокрая! – жалуется Сабин, но все равно позволяет мне остаться на месте и даже помогает снять пуховик. Мне нравится, что он всегда предлагает мне место на коленях. Саб похож на пошлого Санта-Клауса. – Посмотри на свои щеки! У тебя, наверное, обморожение. – Он прикладывает к моим щекам теплые ладони и пытается согреть. Но потом начинает бешено растирать и целовать мне лицо, пока я пытаюсь вырваться.

– Мальчишки просто несносны. – Эстель красит губы, смотрясь в зеркальце пудреницы. – Оставьте ее в покое, вы оба, а то расплата замучает. Мы с Блайт доберемся до тебя, когда ты будешь меньше всего этого ждать.

Сабин убирает руки от моего лица.

– Ладно, ладно, знаю, что лучше не связываться с вашей бандой.

Сегодня он выглядит особенно неопрятно, даже для Сабина, и хотя на его мягких коленях очень удобно сидеть, он определенно набирает вес. Я не могу удержаться и тыкаю его в живот.

– А ты не хочешь иногда ходить в спортзал со мной или с братом?

Стол коллективно улюлюкает, а моему лицу снова достается.

– Саб, серьезно, – говорит Эрик. – Живот и правда совсем вышел из-под контроля.

– Ага, хоть поподтягивайся со мной, – предлагает Крис. – Или побегай пару кругов.

Сабин прижимает меня к себе, как детеныша коалы, и, повернув спиной к столику, начинает трясти, заставляя меня хохотать.

– Зачем? Чтобы у меня была такая же задница, как у Блайт?

– В твоих мечтах ты наверняка обладаешь такой же задницей, как у Блайт, – Крис мне подмигивает.