Привыкнув сдерживать свои эмоции, Мария несколько мгновенийне решалась из страха перед катастрофой сделать ни малейшего движения. Затемона поставила тарелку на стол, вздохнула и разумно ответила: „Я никогда бы неповерила этому, мадам“.

Она не выразила сомнения, она не задала ни одного вопроса.Она просто вернулась в кухню и повторила там то, что я ей сказала — и таковасила веры, что никто не смел насмехаться над ней. С этого дня к ней сталиотноситься даже с некоторым уважением.

Но более любопытная перемена произошла с самой скромнойМарией.

Поверив в то, что она является вместилищем невиданныхсокровищ, она стала тщательно ухаживать за своим лицом и телом так, что ееизголодавшаяся юность, казалось, расцвела, и скрыла ее непривлекательность.

Через два месяца, когда я уезжала, она сообщила мне, чтовыходит замуж за племянника хозяина отеля. „Я стану леди“, — сказала она ипоблагодарила меня. Короткая фраза изменила всю ее жизнь».

Жоржет Леблан создала Марию-судомойку, изменила ее репутациюи эта репутация преобразила ее.

Генри И. Риснер применил тот же прием, желая повлиять наповедение американских солдат во Франции.

Один из популярных американских генералов Джеймс Г. Харборгсказал Риснеру, что по его мнению, два миллиона американских солдат во Францииявляются честнейшими, благороднейшими людьми, с которыми он когда-либо имелдело или о которых читал.

Нелепая похвала? Может быть. Но посмотрите, как Риснервоспользовался ею.

«Я никогда не упускал случая повторить солдатам то, чтосказал генерал, — пишет Риснер, — ни на мгновение не задаваясь вопросом, правли он. Но я знал, что даже если он и не прав, его мнение вдохновит солдатстараться быть таковыми, как о них думают».

Существует старая поговорка: «Дайте собаке плохую кличку, иможете спокойно ее повесить, но дайте собаке хорошую кличку, и вы увидите, чтопроизойдет».

Почти каждый — богач, бедняк, нищий, вор — стараетсяоправдать хорошую репутацию, если он ею обладает.

«Если вы имеете дело с мошенником, — говорит начальниктюрьмы Синг-Синг Лос, а начальник тюрьмы должно быть знает, что говорит, — тоединственная возможность взять над ним верх — обратиться к нему как кджентльмену. Считайте само собой разумеющимся, что он джентльмен. Он будет такпольщен таким отношением, так горд тем, что ему доверяют».

Таким образом, если вы хотите изменить человека, не наносяему обиды и не вызывая негодования, помните правило 7:

СОЗДАЙТЕ ЧЕЛОВЕКУ ДОБРОЕ ИМЯ, ЧТОБЫ ОН ЖИЛ В СООТВЕТСТВИИ СНИМ.

Некоторое время назад мой друг, сорокалетний холостяк, былпомолвлен и невеста убедила его взять несколько запоздалых уроков танца. «Знаетбог, — признался он, когда рассказывал мне эту историю, — как я нуждался вуроках танца, так как я танцевал так же, как двадцать лет назад, когда начинал.Моя первая учительница сказала мне, вероятно, правду, а именно: все, что яделаю, никуда не годится. Ее слова навели на меня уныние. У меня не былостимулов продолжать, и я оставил ее.

Вторая учительница сказала, вероятно, неправду, но мнепонравилось это. Она сказала, что я танцую, быть может несколько старомодно, нов основном правильно. И она заверила, что для меня не составит большого трудаосвоить несколько новых па. Первая учительница обескуражила меня, подчеркиваямои ошибки. Вторая сделала прямо противоположное. Она хвалила за то, что яделал правильно, и старалась приуменьшить мои и неумение и ошибки. „У васестественное чувство ритма, — уверяла она, — вы прирожденный танцор“. Правдамой здравый смысл говорил мне, что я всегда был и буду третьеразряднымтанцором, однако, в глубине души мне до сих пор приятно думать, что может бытьона и в самом деле так считала. Конечно, она сказала это потому, что я платилей за уроки, но к чему подчеркивать это?

Во всяком случае я знаю, что танцую сейчас лучше, чемтанцевал бы, если бы она мне не сказала, что у меня врожденное чувство ритма.Это воодушевило меня. Это заставило меня совершенствоваться».

Скажите ребенку или подчиненному, что он тупица, что он ни кчему не способен, что у него нет к этому дара, и что все, что он делает,неправильно, и вы лишите его всякого стимула.

Но поступите наоборот: не скупитесь на похвалы, изобразитедело таким образом, чтобы оно выглядело легко выполнимым, дайте человекупочувствовать, что вы вполне уверены в его способностях справиться с даннымзаданием, что у него особый, только не развитый дар к решению подобных задач, ион, чтобы добиться успеха, будет заниматься ночи напролет.

Именно таким приемом пользуется Лоуэли Томас, и поверьте мнеон великолепный мастер в области человеческих отношений. Он (прием) делает вассильнее. Он придает вам уверенность в себе. Он вселяет в вас мужество и веру.Так, например, недавно я проводил уроки с мистером и миссис Томас.

В субботний вечер меня пригласили принять участие вдружеской партии в бридж перед пылающим камином. Бридж? Я? О, нет! Нет! Тольконе я! Я ничего не понимаю в бридже. Эта игра всегда была для меня великойтайной. Это невозможно!

«Но почему же, Дейл? Это вовсе не такая трудная штука, —сказал мне Лоуэл, — для бриджа не нужно ничего, кроме памяти и некоторойсообразительности. Вы однажды написали статью о памяти. Для вас бридж верноедело. Это как раз по вашей линии».

И в два счета, прежде чем я дал себе отчет в том, что яделаю, я впервые в своей жизни очутился за карточным столом. А все потому, чтомне сказали, что у меня к нему врожденные способности, и убедили, что это нетакая уж трудная игра. Говоря о бридже, я вспомнил об Эле Кальбертсоне. Этоходячее имя всюду, где играют в бридж. Его книги о бридже переведены на многиеязыки мира и распроданы в миллионах экземпляров. Однако он говорил, что никогдане стал бы профессионалом в этой игре, если бы молодая женщина не убедила его,что он обладает чутьем к бриджу.

Когда он приехал в 1922 году в Америку, то попыталсяполучить место преподавателя философии и социологии, но безуспешно.

Тогда он попробовал торговать углем, опять безуспешно. Онпытался торговать кофе, но и это ему не удалось.

В те дни ему еще не приходило в голову взяться за обучениеигре в бридж. Он не только неважно играл в карты, но и был, кроме того, весьманудным партнером, так как задавал массу вопросов, и столько времени обсуждалигру после ее окончания, что никто не хотел играть с ним. Но однажды онвстретился с хорошенькой девушкой — преподавательницей игры в бридж, ДжозефинойДиллон. Влюбился в нее и женился на ней.