даже и не начинал, — возмутился механик сравнению незнакомки с его любимой женщиной. — Нашёл землетрясения амплитуду.

Он с удивлением взирал на буквально давящегося слюной друга:

— Смотри, чтобы от тряски крыша не съехала, сейсмолог…

— Ты сейчас говоришь о моей невесте, — почти прорычал Лев.

— Так вот кем занята в последнее время Илона, — пробормотал Олег, ещё раз обвёл взглядом фигурку длинноногой девушки, но так и не нашёл в ней ничего сверхпривлекательного. — Понимаю её желание сделать из старшего брата человека, но тебе-то зачем нужна склонная к рукоприкладству леди Синий Чулок?

— Ты в курсе? — уже миролюбиво хмыкнул директор школы и встал на защиту кареглазки: — Всё не так плохо на самом деле. Наташа обладает кучей достоинств и желаний, нужно только помочь им раскрыться. Ты знаешь, как я ценю в людях чувство юмора, а у неё оно особенно развито.

— С чего ты взял?

— Во-первых, она смеётся над моим шуткам. Во-вторых, рядом с ней заскучать невозможно. Даже родители заценили её зажигательную непосредственность. — Иванов мысленно перекрестился предпоследнему слову; только пожара в доме ему и не хватало. — К тому же мне нравится сам процесс укрощения впечатлительной строптивицы.

Он улыбнулся, вспомнив, сколь болезненными ощущениями заканчивается каждая «дрессировка», и добавил, как обращение к тому, кто был занят стенаниями Козлова, или к его подземному оппоненту:

— Лишь бы до свадьбы дожить, избежав серьёзных увечий.

Механик, в подробностях осведомлённый о первой встрече сестры Льва с его новой пассией, усмехнулся, но промолчал, не желая ставить друга в неудобное положение.

— Вечер новых знакомств объявляю открытым, — пробормотал Иванов, делая шаг к лестнице.

И был совершенно прав. Не на шутку разошедшийся пухлячок Купидон пускал стрелы, совершенно не заботясь о социальном статусе, как говорится, раненных им через жопу в сердце…

* * *

Таня, приглашённая по рекомендации Илоны обслуживать вечер, разливала шипящее шампанское в расставленные пирамидой, сверкающие прозрачной чистотой фужеры.

Выглядела украинка как всегда сногсшибательно. Густые светлые волосы, собранные в конский хвост, не закрывали красивые черты лица. Высокие скулы — подарок всем славянам от татаро-монгольских кочевников, огромные голубые глаза, прямой нос, доставшийся от кого-то из войска Лжедмитрия, пухлые губы хазаров.

Тело же вовсе было роскошным на фоне худосочных или избыточно жирных фигур сброда от высшего общества. Пышная грудь, длинные ноги, тонкая талия, плавно расширяющаяся в крутые бёдра, обтянутые средней длины юбкой. Всё вкупе могло ввести в заблуждение кого угодно. Красавица-ангел… Это если не знать её сверхнезависимого характера.

Броская внешность официантки не осталась незамеченной Егором Валуевым. Он, походкой готового к броску ягуара продефилировав через зал, остановился напротив красотки «из народа».

— Хорошо выглядишь, — начал говорить красавец и удивился полному игнорированию своей персоны. Не помогла даже игра мускулами, обтянутыми тесным фраком.

Егор кивнул на игристую жидкость, льющуюся из бутылки за сто долларов:

— Если хочешь, можем вместе сбежать куда-нибудь, где наливают покрепче.

Бабенко молчала, мгновенно определив характер самовлюблённого приставалы.

Он обошёл низкий столик и встал позади неё, не желая сдаваться. А через пару минут рассматривания крепких бёдер, положил на них руки.

Таня не стала влеплять пощёчину, не желая организовывать скандал, и вынуждена была прошипеть, не поворачивая голову:

— Мы с вами знакомы?

— Да брось ты ломаться… — шептал ей на ухо вконец обнаглевший сын министра, предварительно убедившийся, что в их сторону никто не смотрит.

— Я была пьяна до состояния невменяемости, и мы переспали? — продолжала шипеть блондинка.

— Нет, уж этого бы ты точно не забыла. Не строй…

— Фух, слава богу! — перебила красавца официантка. — А то аж зубы свело от нахлынувшей мерзости!

Она повернула голову и, столкнувшись с взглядом сощуренных в снисходительной ухмылке зелёно-карих глаз, совершенно спокойно потребовала:

— А теперь убрал руки в карманы и обратился ещё раз с выражением полнейшего уважения. Я нахожусь на работе, а не в месте, где ты привык бывать вечерами.

Татьяна ослепительно улыбнулась и продолжила ровным голосом:

— Так о чём вы хотели спросить меня, молодой человек? — Заметив, как меняется выражение смуглого лица, она добавила: — Или применю приём самообороны и превращу ваши яйца всмятку.

Открыв рот, Валуев глядел на ту, что идеально подходила под его секс-фантазии. Эта хохлушка — по говору несложно было определить — идеально смотрелась бы в латексе с кожаной плёткой в руках. Её темперамент зашкаливал, а тон угрозы не позволял усомниться, что «госпожа» не раздумывая двинет по любой части тела партнёра.

— Ну, чего рот разинул? Не веришь?

Бабенко поставила бутылку на стол, ударила пяткой под колено нахала а, обернувшись, одновременно захватила двумя руками кисть его руки и вывернула её вовнутрь. Она вынудила не ожидавшего нападения мужчину не только взвыть от боли, но и стать на колено.

— Вот таким ты мне нравишься больше, — усмехнулась блондинка, стягивая короткий фартук. — Надеюсь, это не предложение руки и сердца — за такого козла никогда не пойду. — Она обвела взглядом украшенный живыми цветами зал. — Я, конечно, теперь персона нон грата на подобных мероприятиях, но унижать себя никому не позволю.

Ажурная тряпка полетела в лицо Егора.

— Стоит подумать: подать на тебя заявление в полицию о сексуальном домогательстве или не мараться? — рассуждала Бабенко вслух. — Разумеется, твой папочка наймёт лучших адвокатов, но и я могу это сделать. С вашей семейки точно есть что стрясти, да и выборы на носу. Помогу твоему родителю с пиаром!

— Ты знаешь меня? — удивился сын министра, поднимаясь на ноги.

— Безусловно. Я работаю в доме Ивановых.

— Не видел тебя там ни разу. — Удивился он, добавив, прищёлкнув языком в знак восхищения; — Такую девушку забыть сложно.

— А зачем мне светиться перед гостями? — Таня заметила, как в их сторону ринулся администратор, и поспешила договориться: — Так что делать будем? Мириться или судиться?

Не знавший, чем заняться в первую очередь — руку размять или коленку помассировать, Егор улыбнулся во все зубы.

— Так чего щеришься-то? Дружить станем, спрашиваю, или как?

— Или как. — Он усмехнулся, заметив промелькнувшее на лице официантки недовольство. — В отличие от тебя я могу снять побои. Моё слово против твоего. Свидетелей и камер наблюдения поблизости нет, попробуй докажи, что это не ты на меня напала. Предложение закончить вечер в другом месте остаётся в силе, там всё и обсудим.

— Что здесь произошло? Господин Валуев, приношу извинения за…

Егор, приподняв брови, взглянул на украинку, та кивнула в знак согласия. Сын министра, перебив администратора, посетовал:

— Мне стало плохо, вынужден был опереться на девушку. Как вас, кстати, зовут?

— Таня, — буркнула блондинка, в планы которой никак не входила встреча с сексуально озабоченным плейбоем.