— Бабенко, — добавила официантка, выдавая свою фамилию.

Вовсе не тупой прожигатель жизни, как подумала о нём украинка, а с отличием закончивший МГУ человек, правда, обладающий не одним «тараканом» — а у кого их нет? — в голове, продолжил объяснения:

— Так вот, госпожа Бабенко помогла мне и придержала за руку, иначе лежать бы мне сейчас на полу.

— Это правда? — обратился представитель организаторов, чем-то похожий на бульдога, к подчинённой.

— Чистая! Даже фартук дала вытереть «мальчику» слюни, — ответила довольная мирным разрешением проблемы Таня.

— Кому? — грозно уточнил администратор.

— Извините. Подумала о своём и сделала это вслух, — потупилась блондинка, перед этим с ехидцей посмотрев на красавца.

— По-моему, — вступился за неё баскетбольного роста «мальчик», — вы правильно всё объяснили. Моё имя Егор, будем знакомы.

Он поцеловал руку опешившей от подобной галантности Бабенко и попросил представителя организаторов:

— Татьяна сможет проводить меня вниз до машины? Боюсь упасть.

— Нет, что вы, — оборвал Валуев намерение «бульдога» взять его под руку, — вам и так тут забот хватает. Девушка достаточно крепкая, чтобы справиться с подобной задачей.

— Конечно, — вынужден был согласиться администратор.

Егор пошатнулся и, тут же опершись на плечо украинки, тяжело вздохнул, изображая смертельно больного.

— Не хочу никого обязывать, оттого и к друзьям не стану обращаться, — продолжил он отмазывать официантку от дальнейшей занятости обслуживанием элиты М…ска. — Возможно её заменить?

Плейбой не мигая смотрел в лицо «бульдога», протягивая ему визитку. Тот тряс «брылями», соображая, стоит ли связываться с сыном министра или извлечь из случившегося пользу.

Взгляд симулянта на карман и последующие слова стали убедительным аргументом:

— Я оплачу её день и буду вам очень обязан.

— Хорошо, — ответил оглянувшийся по сторонам здоровяк полушёпотом, как будто решал проблему международного масштаба. — Я свяжусь с вами завтра…

Таня повела головой, возведя глаза вверх: «Агент «Семь-ноль-ноль баксов», твою мать, со «сказочником» в паре». Она чувствовала себя лошадью на торгах, за которую пытались выпросить лучшую цену. — Баба с возу — волки сыты»

«Ну, попал «золотое яйцо», — решила блондинка, — я не мышка с хвостом, но верёвку найду и оторвусь на все сто. Напою тебя, субчик, до свинячьего состояния и так отделаю… Дай бог, чтобы «мальчик с двухметровый пальчик» имя своё наутро вспомнил».

Татьяна не могла знать, что озвучивает сейчас самые светлые надежды тёмных чаяний склонного к мазохизму Валуева.

«Неважно, имеешь ли ты проблемы, важно, имеют ли они тебя», — резюмировала произошедшее Бабенко и обречённо побрела к лестнице, разглядывая в разрезе фрака попу бодро вышагивающего «смертника».

«Очень даже ничего, — отметила она первую «привлекательность» в приставале и улыбнулась, расправив плечи. — А может, не всё так страшно, как кажется? Уж пятая точка точно не хуже, чем у Игната. Осталось рассмотреть брови и пальцы…»

Таня вскинула голову, выискивая глазами Иванову. Та также направлялась к лестнице, где Олег застрял с её братом, желая поддержать Наташу. С другой стороны зала приближалась Ольга, опираясь на руку счастливого Потапова и что-то ему выговаривая.

А издалека за всем происходящим с интересом наблюдал Роман, делая с Вячеславом ставки на того, кто первым продует пари, и выдумывая, в каких трусах выпустить секс-бедолагу к шесту.

В собственной победе младший Запашный не сомневался. Нужно было лишь вывести из борьбы Льва. И в этом ему мог помочь охочий до молоденьких девушек папа, вовсе не считающий, что разница в презренные тридцать шесть лет имеет право влиять на его вожделение. «Волшебная» таблетка «писедомкрата» всегда лежала в кармане престарелого ловеласа.

Роман улыбнулся. Он-то знал, какими принципами забита прелестная головка брюнетки. А вот для женитьбы во второй раз отец считал себя слишком юным, а значит, сказать ему самому: «Здравствуй, мама!» — никогда не придётся, как и услышать в ответ: «Доброе утро, сынок!», ощущая в паху эрекцию.

— Не в этой жизни… — пробормотал он под удивлённым взглядом брата и направился к лестнице.

Глава 23

Владимир Аркадьевич буквально лоснился от геля в чёрных подкрашенных волосах, грешных мыслей и слащавой улыбки на тонких губах. Он наконец оторвал липкий взгляд обращённый то к глазам, то к глубокому декольте сопровождающей его девушки и обалдел.

В сверкающем идеально чистыми зеркалами и ярко горящими люстрами зале его встречала празднично разодетая группка знакомых, буквально перегородившая лестничную площадку.

— Не хватает цветов и красной дорожки, — пробормотал вполголоса мужчина, выряженный в клетчатый костюм идеального кроя.

— Не расслышал. Что ты сказал, папа? — с заботливым видом поинтересовался младший на данный момент из наследников секунду назад витавшего в облаках Запашного. — Как себя чувствуешь?

— С какой целью любопытствуешь? — Владимир Аркадьевич недовольно поморщился. — С чего это стал таким внимательным? Решил в доктора Айболита поиграть? Или пыль в глаза окружающим пустить?

Он не смог удержаться от следующего вопроса, желая раз и навсегда поставить на место мальчика, излишне ревниво реагирующего на любое появление отца в сопровождении женщин.

— И что за привычка интересоваться подобной глупостью публично? — Молодящийся человек вскинул глаза к небесам, надёжно прикрытым потолком с резной лепниной. — Как говорила твоя счастливо дожившая до девяносто трёх лет бабушка: не дождёшься!

Старший Запашный повернулся к прелестной спутнице не только подошвой и каблуками, но и ногтями отпедикюренных пальцев ног сквозь туфли, пытающуюся вцепиться в гладкий пол. Он приподнял тонкую кисть её руки, с нежностью прикоснулся к холодным пальчикам губами и проговорил с придыханием, адресуя слова скорее ей, а не сыну — оболтусу:

— Здоров, как лев.

Как говориться — не поминай всуе…

Стал бы он это делать, если бы знал, насколько бурным может быть воображение учительницы биологии, помешанной на животных? Вряд ли…

Перед глазами Наташи возник старый, потрёпанный долгой нелёгкой жизнью царь зверей, с трудом восседающий на куче песка, наваленной посередине оазиса. Впалые бока самца тяжело вздымались, с трудом прокачивая воздух сквозь переломанные в схватках рёбра, покрытые грязной, местами облезлой шерстью. Грива животного, бывшая лет десять назад угрожающе пышной, свисала кусками редких сваленных прядей почему-то неестественно чёрного цвета. Мутные близорукие глаза с печалью смотрели в морду призывно выгнувшей спинку молоденькой львицы.

«Прости, дорогая, одна таблетка не помогла. Сейчас приму вторую», — отчего-то вещал он человеческим голосом, ревниво наблюдая, как самка переводит томный взгляд на неизвестно откуда возникшего рыжего котика, стремительно превращавшегося в мощного льва.

— Ну, наконец-то! — грозно прорычал молодой соблазнитель почему-то голосом Иванова, и крепкая лапа легла на ставшую рукой конечность особи африканского прайда… её, Натальи Сидоровой, кисть.

— Я обещал представить тебя друзьям, — с нетерпением проворчал материализовавшийся в человека котяра.

— Дама пришла со мной! — попробовал возразить пожиратель виагры, не выпуская