— Пятый этаж, к девяти в понедельник, Портер и Глюксмит, — повторил Тод, будто загипнотизированный.

Ему еще ни разу в жизни не доводилось работать за жалованье. Может, боги решили, что ему будет душеполезно. В Пентархии у него было много знакомых, которым приходилось работать. Его двоюродный брат Миккель, например. Но у Тода никогда не возникало ни малейшего желания поинтересоваться, каково это.

— Все верно. Теперь пойдем заберем машину.

— Машину? — Тод несколько приободрился.

Значит, ко всему этому прилагается машина? Взгляд его упал на авто, стоявшее возле «Стархауз» — большое, гладкое, серое, воплощение мощи и красоты, — и Иномирье сразу стало немного симпатичнее.

— Да, я оставлю тебе свою, — возвеселил брат Тони сердце Тода. — Она — собственность Арта, да и в Гонконг ее все равно не заберешь. Сюда.

Они зашагали дальше, свернули еще за несколько углов — тут поступь Тода стала почти такой же пружинистой, как у брата Тони, — и наконец очутились на другом конце проулка, откуда начали. По обе стороны тянулись шеренги тесно припаркованных машин. На полдороге брат Тони остановился и похлопал себя по карманам в поисках ключей. Среди машин поблизости не было ничего похожего на ту серую красотку, но Тод приметил красную и белую — аккуратненькие и вполне приемлемые. И питал большие надежды, пока не увидел, какую машину отпирает брат Тони. Раньше-то он скользнул взглядом по этому недоразумению, даже не признав в нем машину.

Она была маленькая. С выпуклой крышей, будто голова веселой, но глупой собаки, и дурацкой посадкой — спереди низкой, а сзади высокой, как будто собака увлеченно нюхает сточную канаву. А чтобы бросалась в глаза, машинку раскрасили не в один цвет, а в несколько первых попавшихся. Выпуклая крыша была оранжевая. Одна хлипкая дверца — зеленая. Уткнувшийся в землю капот — небесно-голубой. Все остальное — грязновато-кремовое. Не авто, а клоун какой-то — или чья-то извращенная шутка.

— Это что, — уточнил Тод, — машина?

— Да, — отвечал брат Тони, распахнув дверцу пегого страшилища. И бросил свою кожаную сумку на кучу разнокалиберных шикарных чемоданов на заднем сиденье. — Это «ситроен де-шво». Кстати, это значит «две лошадки». Садись.

Да тут и на одну лошадку не наберется! Тод неуверенно открыл вторую дверцу — розовую и, похоже, жестяную. Когда он ее шевелил, она гнулась. Тод забрался на сиденье, обитое тканью, из которой в резиденции были кухонные полотенца, и боязливо сел.

— Смотри внимательно, — говорил тем временем брат Тони. — Тебе придется ехать на ней обратно. Так что и дорогу тоже запоминай.

— Куда мы? — спросил Тод.

— Знакомиться с Поли. Обряд перенаправит ее нежные чувства на тебя с первого взгляда, не беспокойся, — бодро пояснил брат Тони. — Мое дело только вас свести.

Кажется, Арт все предусмотрел. Тод в неописуемом унынии смотрел, как его спутник вставляет ключ в расхлябанную приборную доску маленького страшилища. В ответ страшилище взревело и разразилось серией жестяных чихов, от которых все затряслось. Отошедшая обшивка заходила ходуном. Тод зажмурил глаза. Но потом усилием воли открыл их обратно: ведь ему полагалось следить за дорогой.

Ему хватило нескольких секунд, чтобы понять, что водят эту машину точно так же, как его несравненную «делмо-мендаччи». Интересно, не позаимствована ли основная идея и если да, то кто у кого позаимствовал? Он был склонен полагать, что это Иномирье украло идею машин у Пентархии. Штуковина, которой рулил брат Тони, по всем признакам была ухудшенной копией бледного подобия машины. Она катила с тем же отвратительным чихом, что и завелась, более или менее на запад, к выезду из города, медленно и с явной натугой. Тод надеялся, что им надо за город, однако эти надежды пошли прахом, когда они с чиханием вырулили в соседний район, где было немного тише и просторнее, и брат Тони объявил, что они уже почти на месте. Здешние дома были светло-каштановые или нежно-розовые и стояли поодаль друг от друга за небольшими участками травы, в конце подъездных дорожек, и все были немного разных очертаний, чтобы показать соседям, что хозяева этих особняков могут позволить себе выбирать.

С лихостью, говорившей о большом опыте, брат Тони крутанул руль маленького пегого страшилища и прочихал по подъездной дорожке самого каштанового дома во всей округе. Клочок травы перед чистеньким новеньким опрятным фасадом был украшен редкими кустиками в лиловых цветах.

— Приехали, — возвестил брат Тони, и не успел Тод пошевелиться, как его спутник уже выгружал свой шикарный багаж с заднего сиденья. Закончив, он вручил Тоду ключи от этой недомашинки. — Она твоя.

Оставив чемоданы на дорожке, он пружинисто зашагал к входной двери, помеченной изящно выгнутыми цифрами «42», и нажал какую-то кнопку. Изнутри донесся результат — сладенькое «пинь-понь». Тод стоял на крыльце и набирался решимости, слушая, как к двери с той стороны приближаются легкие дробные шаги.

Открывшая дверь женщина была полновата и ростом примерно с Тода. Волосы у нее были очень тщательно уложены, чтобы блестели и волосок к волоску, после чего, судя по всему, кое-где добавили еще и сияющие высветленные прядки. Лицо было изысканно накрашено — да и от всей ее фигуры веяло такой же тщательной ухоженностью. Треугольник кожи, видневшийся в вырезе длинного балахона в цветочек, был белый и нежный, и такой же белой и нежной была и придерживавшая дверь рука, украшенная овальными блестящими розовыми ноготками и золотыми кольцами с бриллиантами, а маленькие ножки в туфельках без задников на высоких каблуках — тоже в цветочек — были такие же белые и нежные, как и все остальные открытые участки.

— Тони? — сказала она.

При взгляде на Тони ее безупречные черные ресницы вокруг глаз так и растопырились, будто лучики.

Брат Тони перегнулся через плечо Тода.

— Поли, позволь представить тебе моего доброго друга Родрика. — Он похлопал Тода по плечу, через которое перегнулся. — Я точно знаю, между вами вспыхнет искра — да чего там, настоящий пожар. А теперь мне пора бежать, такси ждет.

Он поспешно отступил и подхватил чемоданы. Тод обернулся и увидел, как он забирается в черное квадратное авто, подкатившее к дому по подъездной дорожке.

— Куда это он? — поинтересовалась Поли — вполне законно, подумал Тод.

— Вроде бы в Гонконг, — ответил он.

— А. — Глаза в обрамлении пушистых ресниц снова обратились на Тода. Прилежно подкрашенный розовым ротик Поли улыбнулся. В остальном вид у нее был несколько ошарашенный. — Ну что ж, Родди, зайдешь на минутку?

Арт знал свое дело. Когда такси брата Тони укатило, Тод неохотно двинулся в маленькую светлую прихожую, где и застыл, вдыхая несколько различных ароматов, исходивших от Поли. А ведь она ждала Тони, готовилась к свиданию, подумал он, пока она закрывала входную дверь, — однако смирилась с неказистой заменой, глазом не моргнув. Тода захлестнул страх перед Артом и ненависть к нему. Поли провела его в гостиную, такую же ухоженную и нарядную, как она сама: все атласные подушечки, все бранзулеточки занимали тщательно продуманные места. Предложила Тоду мягкое чистенькое кресло и кокетливо уселась на пуфик у его ног. Тоду стало еще тоскливее.