Брэдфорд смотрел на него несколько минут. Ему чудилось, что он и сам спит и видит сон. И все в нем имело некий определенный смысл и одновременно – никакого смысла.

Тут вдруг Брэдфорд подумал, что, если он хочет создать впечатление, будто Эдвин упал сам, надо его перевернуть. Он наклонился и перевернул его на живот. Лицо Эдвина зарылось в снег. Возможно, он задохнется прежде, чем успеет окоченеть.

Но сколько времени надо, чтобы человек мог окончательно замерзнуть? И достаточно ли у него осталось этого времени? Брэдфорд считал, что достаточно. Дул сильный ветер, Эдвин в снегу. Очевидно, он умрет до рассвета. Какой легкий безболезненный способ умереть.

Брэдфорд начал озираться по сторонам – что, если кто-то его видел? Он обернулся и взглянул на главный дом: в нескольких окнах все еще горел свет. Что ж, ничего удивительного – кто-то из гостей продолжал предаваться утехам.

Снегопад усилился. И Брэдфорд понял, что еще до конца ночи снег заметет его следы.

Он бросил последний взгляд на лежавшего в снегу Эдвина Грина. Затем развернулся и, не оборачиваясь, зашагал к дому».

Почти ничего особенно интересного или нового для себя в книге я больше не нашла. Описание Изабель того, как обнаружили тело, оказалось на удивление точным – по крайней мере, соответствовало отчетам всех остальных свидетелей. Фрида вышла из дома рано утром и почти тотчас же вернулась со страшными криками. Это она обнаружила безжизненное тело Эдвина в снегу.

Все бросились туда, но было уже слишком поздно. Эдвин умер несколько часов назад.

Далее шла глава, где описывалось расследование, а потом и похороны Эдвина Грина, на которые Изабель явилась в лучшем своем траурном платье.

И вот передо мной открылась последняя страница.

«После похорон все разошлись и разъехались в разные стороны, занялись своими делами, зажили себе дальше. Но для Эдвина Грина будущего больше не существовало. Он остался там, в закаменевшей от холода земле Лайонсгейта. Будут ли помнить о нем? В порывах ветра, казалось, слышался его голос: “Кто вспомнит обо мне? Кто вспомнит о жертве зимы?”»

Я закрыла книгу, опечаленная и разочарованная. Безрадостный конец романа. Однажды, несмотря на всю претенциозность описаний Изабель, эта трагедия произвела на меня сильное впечатление. Печально, что события всего лишь одной ночи могли так отразиться на жизнях многих людей…

Впрочем, при всем том книга не открыла мне ничего нового. И я не получила ответов на свои вопросы. Почему Изабель сделала это? Зачем она написала эту книгу и взвалила вину за убийство Эдвина Грина на Брэдфорда Гленна? Все это так и осталось неясным.

Тут я услышала в комнате Майло какой-то шум и решила, что он вернулся из гостиной. Встала и прошла через общую ванную комнату к его двери.

Когда я вошла, Майло поднял голову. Его лакей снимал с хозяина пиджак и лишь покосился в мою сторону. Паркс всегда с некоторым неодобрением относился к любым взаимодействиям между мной и Майло в спальне. Ему почему-то казалось, что все разговоры мы должны вести в более соответствующей обстановке.

Майло это знал и любил поддразнивать Паркса, вгонять его в смущение.

– Можешь идти, Паркс. – Он принялся развязывать галстук. – Миссис Эймс поможет мне раздеться. Так оно будет гораздо интереснее.

– Слушаюсь, сэр, – холодно произнес Паркс и бесшумно выскользнул из комнаты.

– Тебе не следует говорить ему такие вещи, – заметила я, когда он вышел.

– Ну, уж не знаю, кого легче смутить, Паркса или твою Винельду, – отозвался Майло. – Такие нежности, подумать только!

Я уселась на постель Майло. Он продолжал переодеваться.

– Только что закончила читать книгу, – сказала я.

– Вот как? Есть сюрпризы?

– Да нет. Все примерно то же самое, что нам уже известно. Если честно, я одного только не понимаю. Зачем она выбрала в качестве убийцы Брэдфорда Гленна?

– Но, может, так оно и есть.

Я вздохнула.

– Как-то слишком просто. Нет, вполне возможно, Изабель считала виновным именно его. Ведь той ночью между Брэдфордом Гленном и Эдвином Грином действительно разгорелась ссора, предположительно они соперничали из-за Беатрис. Каждый, с кем я говорила, это подтверждает.

– А она написала в книге, почему именно его заподозрила?

Я покачала головой:

– Изабель написала только, что Брэдфорд, проснувшись, увидел, что никого, кроме Эдвина Грина, рядом нет. Выволок его на снег и оставил умирать на холоде. И еще она упомянула, что в нескольких окнах особняка ярко горел свет. Возможно, кто-то что-то и заметил в окно. Все остальные сцены были выписаны точно и близко к действительности. Так что не вижу причин, почему эта должна отличаться от остальных.

– Но допустим, она все же что-то видела. И зачем ей понадобилось писать продолжение? – поинтересовался Майло. – Из чувства справедливости? Вряд ли. Как-то непонятно.

– Здесь вообще все непонятно, – устало ответила я. – Зачем Изабель написала эту книгу? Зачем вернулась? Как-то не имеет смысла. И все же… Было нечто странное в ее поведении тем утром. Она спросила меня: как по моему мнению, должны ли люди непременно заплатить за свои грехи? Может, она вернулась, чтобы расставить всё по своим местам, ты как считаешь?

– Как-то не похожа она была на женщину, готовую проехать полмира лишь для того, чтобы загладить свою вину.

За время недолгого знакомства у меня не создалось впечатления, будто Изабель жаждет справедливости. Но чего же тогда? Может, это месть с ее стороны? И какой секрет она узнала, что кто-то пошел на убийство, лишь бы заставить ее молчать?

– Мне кажется, тут два варианта, – предположила я. – Первый – Изабель убили за то, что она собиралась раскрыть некую тайну. Возможно, она получила новую информацию, доказывающую, что убийцей был вовсе не Брэдфорд Гленн, а кто-то другой. Или же говорящую о каком-то ином секрете, и убийца не хотел, чтобы о нем узнали.

– Ну а второй вариант?

– Второй заключается в том, что ее убили из мести. Из-за того скандала, который разразился после выхода в свет «Жертвы зимы». Да и сам характер преступления свидетельствует о страсти. Ведь убили ее самым зверским образом.

– Это если не считать яда, – вставил Майло.

Я вздохнула. Да, он прав. Кто-то отравил ее до того, как несчастной нанесли множественные ножевые ранения. Но почему, почему все так запутано и непросто?

– Давай попробуем привести все наши соображения в порядок, – предложила я. Я всегда считала, что правильно составленный упорядоченный список очень помогает собраться с мыслями. Я встала с постели и подошла к письменному столу в углу комнаты. Уселась за него, достала листок бумаги из ящика и взяла ручку.