Братьям пришлось снова протискиваться мимо Летиции, чтобы подняться наверх и найти там ее мать. Летиция продолжала кричать, что мать нездорова и никого не принимает. К сожалению, здесь она говорила правду.

В комнате пахло лекарствами и воском сгоревших свечей. Дверь и окна были закрыты, и даже шторы сдвинуты. Старая дама, лежавшая в постели, казалось, не спит, а находится в глубоком обмороке. Рядом, у кровати, сидела молодая горничная с вязаньем в руках. Похоже, ее совершенно не волновало состояние хозяйки.

Летиция последовала за братьями Мэлори наверх. И хотя по-прежнему злилась на собственное бессилие и неспособность воспрепятствовать их вторжению, по крайней мере перестала шуметь.

– Не будите ее. Она вот уже неделю как болеет. У нее простуда, – зашептала Летиция.

Очевидно, она любила мать и оберегала как могла. Что ж, вполне понятно. Софи Миллард была единственным близким человеком, который у нее остался. Но любовь тоже может стать петлей на шее, особенно когда целыми днями лежишь в полумраке и духоте, как в могиле.

– Не считаете, что на больную благотворнее подействует свежий воздух? – заметил Джеймс.

Летиция не собиралась следовать советам каких-то Мэлори и потому ответила:

– Свежий воздух слишком холодный в это время года!

– А свет мне не помешает, – простонала Софи Миллард.

– Но в темноте ты лучше спишь, мама, – запричитала Летиция. – А сон помогает выздоравливать.

– Я и без того постоянно сплю, а от этих свечей слишком много дыма. Если сейчас день, впусти немного света. – Софи жестом велела горничной раздвинуть шторы. – Я хотела бы посмотреть на своих гостей.

Похоже, старушка вовсе не собиралась умирать! Но она действительно была больна, голос ее охрип, а легкие разрывал кашель. При дневном свете стало ясно, что она чересчур бледна. Но братья не собирались утомлять ее. Если бы Летиции можно было верить, они даже не поднялись бы наверх. Однако откровенная озлобленность и холодный прием ставили ее слова под сомнение. Им не потребуется чрезмерных усилий, чтобы получить подтверждение, за которым они явились.

Энтони прямо перешел к делу:

– С нашей последней встречи, леди Софи, прошло много лет, но, возможно, вы припомните, что я ухаживал за Аделин до того, как она покинула Англию?

Женщина, прищурившись, вгляделась в него:

– У вас очень запоминающееся лицо, сэр Энтони. Очень. Вы занимались именно этим?

– Простите, не понял?

– Ухаживали за моей дочерью? У остальных членов семьи создалось впечатление, что ваши намерения ни в коем случае нельзя было назвать благородными. Мы думали, вы просто развлекались с ней.

Энтони слегка покраснел, но поскольку его репутация повесы была общеизвестна, ему нечем было ответить на обвинение. Он просто ответил:

– Я собирался жениться на ней.

– Понимаю, – грустно вздохнула Софи. – В таком случае вы, вероятно, захотите узнать, что она родила вам ребенка.

– Я уже сказала им, матушка, – пожаловалась Летиция. – Но мне они не верят.

Софи неодобрительно нахмурилась:

– Твое поведение, Летти, оставляет место для сомнений.

Джеймс едва не засмеялся, но вовремя сдержался. Энтони, только что услышав подтверждение словам Летиции, потрясенно уставился на Софи. Несколько мгновений он молчал, а затем поблагодарил больную:

– Спасибо, леди Софи. Надеюсь, вы скоро поправитесь и мы сможем обсудить эту тему более подробно.

– С нетерпением жду вашего визита, сэр Энтони.

После этого мужчины позволили Летиции вытолкать их из комнаты.

– Не смейте возвращаться, – прошипела она, спускаясь за ними по лестнице. – Мама и без того несчастна! Новые переживания ей ни к чему.

Братья ничего не ответили.

Теперь все доказательства были получены, но Кейти еще ли о чем не знала. Она даже не спросила, почему Энтони явился за ней. Просто перешла на борт «Девственницы Джордж» и все это время не выходила из своей каюты. Мэлори решили, что она до сих пор злится на Андерсона и никак не может успокоиться. Хорошо, если она придет в себя еще до конца дня.

Джеймс полагал, что можно подождать. Интересно, каким образом брат будет объясняться с новоявленной дочерью? И как отреагирует на новость Кейти? Сам Джеймс слегка нервничал из-за ее возможной реакции. А уж что испытывал сейчас Энтони!

Пусть ее родители – англичане, но Кейти родилась и выросла в Америке. И хотя Джеймс уже восемь лет как был женат на американке, все же их мыслительные процессы и логика временами сбивали его с толку. Вполне могло оказаться, что Кейти не захочет становиться членом семьи Мэлори.

Хотя в это было трудно поверить. И все же в жизни всякое бывает.

– Тебе уже лучше? – спросила Грейс, просунув голову в дверь.

– Я не болела, – отрезала Кейти.

– Но выпустила иголки, как еж. Последнее время у тебя такое лицо, что слово страшно сказать. Я же не слепая! – фыркнула Грейс.

Она тоже была не прочь пожаловаться. И ее можно было понять, она так перенервничала.

Когда Кейти, поднявшись на борт «Океана», нашла ее, Грейс, увидев хозяйку, истерически закричала:

– Ты была на пикнике? Не могла меня предупредить? Пришлось припереть к стенке капитана, но и он всего час назад соизволил объяснить твое исчезновение.

– Складывай вещи. Мы переходим на другой корабль, – коротко приказала Кейти.

– Когда?

– Как только он подойдет достаточно близко.

– Но… почему?

– Потому что за нами прибыли Мэлори.

– Но… почему?!

– Не знаю, и мне совершенно все равно. Возможно, это шутка. Мэлори обожают разыгрывать окружающих. Да, они скорее всего шутили, поскольку клялись, что намерены убить Бойда. Вряд ли это они всерьез.

– Значит, мы не покидаем «Океан»?

– Покидаем. Какая бы причина ни привела сюда Мэлори, я воспользуюсь их приглашением и уеду отсюда. И не важно, куда идет их корабль, хотя, полагаю, они возвращаются в Англию. Я счастлива убраться отсюда.

– А как насчет договора аренды?

– Это всего лишь устное соглашение. Сомневаюсь, что Бойд напомнит о нем. Арендовать «Океан» было неплохой идеей, и все было бы прекрасно, останься судовладелец в Лондоне.

– Но…

– Никаких «но», – отрезала Кейти, которой надоели долгие объяснения.

Теперь, когда они благополучно оказались на «Девственнице Джордж», можно было немного передохнуть и поразмыслить о случившемся.