– Значит, вы снова бросились спасать человека? – изумленно покачал головой Энтони.

– Разумеется, нет, – хмыкнула Кейти. – Я просто дала Бойду время отбиться. Знаете, сейчас, оглядываясь назад, можно сказать, что приключение было довольно волнующим. Уже второе с начала этого путешествия! Мне даже удалось вывести из строя одного из пиратов, как только они занялись Бойдом. И он в два счета расправился с оставшимися тремя. Видели бы вы его! Он был просто великолепен еще и потому, что на нем не осталось ни царапины.

Братья переглянулись.

– Кейти, вы, случайно, не испытываете нежных чувств к Бойду Андерсону? – осторожно осведомился Энтони.

– Я? Нет, конечно, – выпалила Кейти поспешно.

– Рад это слышать, – кивнул Энтони. – А сейчас, значит, он просто впал у нас в немилость?

– Ну… Да, – замялась Кейти.

– Должен признать, что Бойд показал себя с самой хорошей стороны… до того как прибыли мы, – заметил Энтони.

– Ты полагаешь? – процедил Джеймс и, повернувшись к Кейти, добавил: – Кейти, дорогая, вы сделаете ошибку, если станете считать моего несносного шурина героем только потому, что ему сегодня удалось отбиться от дюжины головорезов. Если, как вы утверждаете, они не хотели его покалечить, преимущество было явно не на их стороне. Любой мужчина, умеющий работать кулаками, сделал бы то же самое.

– О, поверьте, я не совершу этой ошибки, – сухо объявила Кейти. – Я не стану считать его героем. Ни за что на свете.

Тем более что им вообще не следовало находиться на этом острове, и они не встретили бы никаких пиратов, не воспользуйся Бойд представившейся возможностью побыть с Кейти наедине. Но об этом братьям Мэлори знать не обязательно.

Однако Джеймс не преминул отметить ее неприветливый тон.

– Вы снова злитесь на него?

– С чего вы взяли? – резко бросила Кейти.

– Мы наблюдали, как вы ссорились на берегу. Вы были готовы оторвать ему голову.

Кейти тяжело вздохнула, подумав, что у них скорее всего были подзорные трубы, направленные на остров. Но она не собиралась обсуждать с ними эту тему. Мэлори, однако, посчитали, что знают ее достаточно хорошо и, следовательно, имеют право лезть не в свои дела.

– Не хотите ничего нам рассказать? – не отставая Джеймс.

– Нет.

– Надеюсь, он не совершил ничего заслуживающего наказания? – зловеще прошипел Джеймс и даже потер костяшками пальцев щеку, намекая, какое именно наказание ждет Бойда.

– Нет, не трогайте его!

– Мне бы такое в голову не пришло, дорогая девочка, – заверил Энтони, слегка краснея.

Кейти не поняла, почему Джеймс ехидно хмыкнул, услышав слова брата. Сама она не находила в них ничего забавного. Впрочем, у этих английских лордов весьма странное чувство юмора!

Решив, что с нее довольно подобных рассуждений, Кейти отодвинула поставленный перед ней десерт.

– Я, пожалуй, вернусь к себе, – объявила она собеседникам. – Столько всего случилось за один день… я очень устала.

– Не уходите, Кейти, – поспешно попросил Энтони. – Мне нужно кое-что вам сказать. Джеймс… ты не возражаешь?

Джеймс громко рассмеялся:

– Уйти?! Мне?! Да я не сдвинусь с места!

Кейти кивнула в знак того, что останется, но тут же пожалела об этом. Энтони не собирался переходить к делу. Он встал и направился к письменному столу капитана. К столу Джеймса, поскольку именно ему принадлежала «Девственница Джордж». Он налил себе бренди, осушил стакан одним глотком и стал мерить шагами каюту от письменного стола до обеденного.

Он сильно нервничал, отчего Кейти совсем растерялась. Ей ужасно хотелось выбежать из каюты, но Энтони пригвоздил ее взглядом к стулу. До чего же у него красивые глаза! Чистейший кобальтово-синий цвет.

– Расскажите о человеке, который вас вырастил, – неожиданно попросил Энтони.

Кейти пожала плечами. Почему он упоминает об отце в столь странных выражениях?

– Вы хотите, чтобы я рассказала о папе?

– Именно.

– А что именно вы хотите знать?

– Каким он был человеком?

– Добрым, щедрым, веселым и… и большим сплетником. А как же иначе? – засмеялась Кейти. – Нужно же было как-то развлекать своих покупателей!

– Вы с ним были близки?

Немного подумав, Кейти покачала головой:

– Не слишком. Он умер, когда мне было всего десять, так что я не очень хорошо его помню. И он редко бывал дома. Все дни проводил в лавке. Сам ей управлял. Маленькая лавчонка в крошечной деревушке. Единственное место в Гарденере, где могли собираться жители. Поэтому отец сидел в лавке допоздна. И только по воскресеньям я могла проводить с ним свободное время. Если же хотела увидеть его среди недели, приходилось идти в лавку. Обычно к тому времени как он появлялся дома, я уже спала.

– Так вы почти его не знали?

– Я бы так не сказала. Потому что знала его, как всякий ребенок знает родителей. Любила его. Он любил меня. У него всегда была наготове улыбка для маленькой дочурки. Он обнимал меня, целовал, а иногда носил на плечах или подбрасывал к потолку. Но я была гораздо ближе с мамой. Это с ней мы проводили вместе целые дни. Я помогала ей в саду или на кухне. Почти все домашние дела мы делали вместе.

– Вы работали на кухне?!

Энтони словно выплюнул последние слова. Откуда такое презрение? Как все это странно! Какая разница, где работали она и ее мать? О черт, она совсем забыла, что перед ней лорд! В его представлении только слуги работают на кухне.

Кейти усмехнулась и покачала головой:

– В Гарденере ни у кого не было слуг, сэр Энтони. И хотя мои родители легко могли себе это позволить, мать хотела, чтобы мы ничем не отличались от остальных. И кроме того, она любила домашнюю работу. А я любила трудиться рядом с ней. Иначе нам просто нечем было бы занять время. Мама сдалась и наняла Грейс, только когда я повзрослела. Но и то, это лишь потому, что после смерти отца ей пришлось взять на себя управление лавкой… Времени у нее совсем не оставалось, и вся домашняя работа легла на меня.

Энтони застонал, как от боли, и не прощаясь вылетел из каюты. Но Кейти успела заметить нечто такое, чему не сразу поверила. Почему он побелел как полотно?! Или ей показалось? Он слишком быстро отвернулся, так что трудно было сказать наверняка. Кейти недоуменно нахмурилась и попыталась что-то сказать, но Джеймс тоже поднялся и поспешно последовал за братом. Правда, у самого порога обернулся и сказал:

– Оставайтесь, на месте.

Дверь за ним захлопнулась.