– Да ладно! Что ж ты меня не взял, я бы тоже сходил! Тамилка, хочешь в лес?

– Конечно, хочу, – засмеялась Тамила.

– Водки выпьем?

Илья Сергеевич вздохнул. Он знал, что этим кончится.

– Под сало или под кильку? Сало тоже сама повариха солит, оторваться невозможно. Не сало, а божественная комедия. Я ей говорю, поехали со мной в Москву, вы там всех шефов сделаете. А она говорит, езжай сам в свою Москву, мне и тут хорошо.

Прибежал официант, и стало ясно, что про водку Артобалевский спрашивал просто так, для разговору. Всё было уже заказано – и графинчик, и стопки, и тарелки с закусками и сокольничьи огурцы, отдельно.

Артобалевский разлил ледяную водку в хрустальные стопки на высоких ножках, Илья раньше никогда таких не видел.

– А кушать что будете? – сунулся официант.

Артобалевский поднял стопку:

– А вот её, мамочку, и буду кушать, – и ловко опрокинул водку в себя. Выдохнул, похрустел огурчиком и сказал официанту доверительно: – Кушать, братец, можно только водку.

Официант убежал.

– Тамил, налить тебе?

– Нет, спасибо.

– А сала? Огурец? Тут такие огурцы!

– Я потом возьму, Петь, правда.

Илья Сергеевич тяпнул водки и тоже захрустел огурцом.

Нужно будет сходить с Ангелом в «Торговлю Гороховых», прикупить огурцов и полкочана капусты, а то так скучно.

– Мы с Милой летом в Италии жили. Так люблю эту страну! Итальяшки разгильдяи, конечно, как наши, но зато еда какая! И красота кругом. В любое место посмотришь, и везде красота.

– А ты поклонник? – уточнил профессор Субботин.

– Чего? Красоты? – И Артобалевский взглянул на свою подругу. – Это точно, поклонник. У меня, знаешь, впечатление, что там все картинки специально поставлены, свет специальный выбран, особенно перед закатом. Сразу ясно, хороший режиссёр ставил. Хотя Венецию я не люблю. Вроде положено любить, а я никак. Ну, один музей мне там нравится! Всего один, представляешь?!

Проверяя своё наблюдение, Илья Сергеевич обратился к Тамиле:

– А вам нравится Италия?

Тамила сказала, что нравится, конечно, и музей в Венеции понравился.

– Хотя там современное искусство, – подхватил Артобалевский, – а я его боюсь, как чумы, этого современного искусства. Я ещё тот ходок по музеям!

– Ты же картины коллекционируешь, – сказал Илья, – современного художника Матвея Вильховского. Я в Интернете прочитал.

– Это правда, – согласился Артобалевский. – Мне жена лет пять назад подарила его работу на день рождения. И с тех пор я как бы коллекционер!.. А ты что? Тоже собираешь?

Илья Сергеевич сказал, что не собирает, но картины Вильковского видел, вернее одну.

– Я не знаю, какую ты видел, но у нас внизу в холле была похожая на его работу! Очень похожа! Я не эксперт, конечно, но всякое бывает.

– Она куда-то делась, – сообщил Илья Сергеевич. – Администраторша сказала, что украли.

– Да это я украл-то, – как ни в чём не бывало сообщил Артобалевский, и профессор перестал жевать. – И я не крал, а временно взял без спроса.

– Зачем?! – проглотив, спросил Илья.

– Хочу экспертам показать. Мало ли, может, подлинник! Его тогда сторожить надо, а он в сельской гостинице на стене висит! Да чего ты вытаращился на меня?!

Тамила засмеялась.

– Я директору позвоню, скажу, что на экспертизу забрал. Они сами в жизни экспертам не отдадут. Или отдадут непонятно кому! Ещё на самом деле украдут. А я знаю, кому отдать.

– Она такая ценная? – уточнил Илья Сергеевич.

– Ещё бы! Ну, если подлинник, конечно. Вильховский – самый лучший из молодых. И самый дорогой. Только с ним что-то приключилось, он то ли помер, то ли в сумасшедшем доме. В общем, не пишет, и картин мало. За ними все гоняются. Не только бобики вроде меня, но и настоящие знатоки тоже.

…Не помер он, подумал про художника Илья, а в сумасшедший дом скоро придётся отправить меня.

– А Лилию Петровну Маслову ты знаешь?

– Не слышал. Она художница тоже? Из молодых?

– Ты бы сказал администратору, что забрал картину, и директора предупреди. А то у них общая тре-вога.

– Это чего-то я не подумал, – согласился Артобалевский. – Я её со стены снял и в машину на заднее сиденье поставил. Мне и в голову не пришло!..

– Вам нравится художник Вильховский? – спросил Илья у Тамилы.

Она сказала, что мало знакома с его творчеством, но то, что видела у Пети, – да, неплохо.

Принесли сиговую уху – непрозрачную, как будто молочную, – официант передал от Клавдии, которая так и не показалась, что в ухе ещё берёзовые почки и ягель. Попробуйте.

Великий продюсер посмотрел, понюхал и заказал и себе кастрюльку. Уху подавали в небольшой эмалированной кастрюльке – с добавкой.

Илья Сергеевич ел, не отрываясь и не глядя по сторонам. Он понимал, что ест неприлично, но ничего не мог с собой поделать. Артобалевский ждал свою порцию и поглядывал на Илью с завистливым интересом. Ещё он разговаривал со своей необыкновенной подругой – он спрашивал, она отвечала.

После ухи принесли судака с грибной подливкой, и это был такой судак, что Илья Сергеевич, подцепив на вилку и отправив в рот кусок, не удержался и застонал.

Артобалевский велел принести ещё одну порцию судака.

– Может, я сюда жить перееду, а? Какая разница, откуда на съёмки и на фестивали ездить, отсюда или из Москвы? Ну его к лешему, офис этот, чего там сидеть-то?.. Мил, переедем?

Тамила сказала, что можно подумать, она не возражает.

Они допили водку и ещё уговорили пузатый чайник с каким-то брусничным чаем и по два куска песочного пирога с морошкой.

Илья Сергеевич попросил пирога с собой. И насыпать в кулёк немного этого самого чаю!

– Оставь людям-то, – развеселился Артобалевский.

– Так это и есть человеку!

– Девочке твоей? А что она обедать не пришла?

Илья сказал, что не знает.

– Они все теперь такие, – сообщил продюсер и посмотрел на Тамилу. – Не едят ничего. Это модно. А уха и пироги – варварство, отсталость и совок.

– Вы вегетарианка? – догадался профессор, и Тамила сказала, что да.

Из номера люкс «Николай Романов» Илья позвонил Ангелу и велел приходить. В ожидании он налил воды в чайник и включил его.

…Зоя Семёновна не любит электрические чайники и кипятит воду на спиртовке. Удивительное дело! Илья быстро посчитал КПД спиртовки и среднее время, за которое можно вскипятить литр воды.