и часто содействовали полиции в поиске и задержании преступников. Так что сделали скрины и быстро обработали.

— Этот!

— Вы его знаете?

— Да, сербский националист, был на Донбассе

— На Украине?!

— Да, именно…

Что я несу…

— Я должен попытаться вступить с ними в переговоры.

— Извините, но это невозможно.

— Я могу написать расписку, что действую на свой страх и риск

— Извините, — венгерский полковник покачал головой, — но это против всяких правил. Вас вообще тут быть не должно!

…

Пять минут пререканий ни к чему не привели — НАТОвские миротворцы категорически отказались даже подпускать меня к зданию. И я их понимал — в НАТО все по процедурам, а тут налицо их вопиющее нарушение.

Зачем я лез туда? Затем что я был уверен, что мне удастся донести до них одну простую мысль — что они лишь пешки в чужой и очень грязной игре. Я был русским — и был уверен, что именно русского они, сербы и послушаются. Мне не хотелось, чтобы была бойня, потому что именно бойни и ждали те, кто все это организовал. Убьют ли террористы заложников, убьют ли террористов при штурме — итог будет один — умножение зла. Только если этот кризис закончится без крови, только если кто-то убедит террористов сложить оружие и сдаться — планы организаторов этого теракта будут нарушены.

А кроме меня — некому. Эти миротворцы — они не понимают и близко того что происходит.

Потерпев поражение, я отошел в сторону. Подошел Петкович.

— Есть новости. Отойдем…

Мы отошли. Со стороны сербов — прилетел пузырь из презерватива, наполненного кажется, мочой, шмякнулся неподалеку…

— Ты был прав, рус. Мы обнаружили группу снайперов. Пока одну.

— Кто они?

— Мы не знаем.

Я моментально проиграл в голове схему теракта. Значит, триггером бойни — послужит не взрыв бомбы, а снайперский обстрел. Опять неизвестные снайперы.

Умно. При взрыве — наверное, будет слишком много раненых и многие бросятся помогать им, а не бить друг друга. При снайперском обстреле раненых не бывает.

— У нас тоже есть снайпер. Мы готовы.

— Подожди…

…

— Мне надо попасть внутрь.

Петкович покачал головой

— С ума сошел, рус?

— Надо чтобы кто-то поговорил с ними. Объяснил, что происходит.

— Это никому не нужно.

— В том то и дело! Миротворцам плевать на национальные чувства, они видят нарушение и устраняют его. А эти… посмотри на них!

…

— Они же за любое движение кроме голодовки, им только повод дай! И вот что. Нива… запиши, пока не забыл. Надо посмотреть… она где-то припаркована поблизости. Там либо бомба, либо террористы либо и то и другое разом…

…

— Есть кто-то местный? Как можно попасть в это здание?

…

Местный в составе сербской группы был, он сказал, что, скорее всего, сможет завести меня в здание. Миротворцы — не изучали город и все — перекрыть они не смогли бы.

Сейчас мы оговаривали последние детали плана — я рисковал намного сильнее, чем обычно. Но и выхода иного не было

— … главное — сработайте чисто. Если привлечем внимание…

— А если НАТО связь заглушит?

— Стреляйте по машине, которая глушит. Я серьезно…

…

— Не заглушат. Им самим нужна связь. И тут журналист. Всё, двинули.

— Надень бронежилет хотя бы — сказал Петкович

Я покачал головой

— Он не спасет.

— АКМ держит!

— Выстрелят в голову только и всего.

…

— Бронежилет — символ недоверия. Если они будут стрелять, я все равно умру вместе с заложниками.

…

— Да и по дерьму в броннике лазать…

Босния и Герцеговина. Сараево, здание президиума БИГ. Действие…

Мы ввели вас в заблуждение, и мы сами были заблудшими…

Коран

Ян Кошмич только сейчас — перестал бояться.

До этого — он боялся… как это — посягнуть на власть. А сейчас он не боялся.

У него автомат, гранаты. Что они с ним сделают?

А еще он сделал несколько селфи и разместил в соцсетях с воинственными комментариями. Он думал, что Фейсбук сотрет, но Фейсбук почему то не стирал и число посетителей его странички росло лавинообразно.

Сербы говорили — хвала. Албанцы обещали убить.

Но они всегда так говорят.

Алекса все же молодец.

А он — станет героем Сербии.

Он как раз сделал фото так чтобы было видно, что здание окружено, разместил его в соцсети — и уже возвращался, когда вдруг увидел в коридоре человека.

Он просто сидел на лавочке для посетителей и смотрел на него.

Ян вскинул автомат

— Ты кто такой?

…

— Ты кто такой?! Ты кто такой?!

— Я — русский!

Эти слова — произвели на террориста ожидаемое мной впечатление — он даже как-то присел.

— Ты лжешь… — каким-то севшим голосом сказал он

— У меня есть документы. Проверь.

…

— В кармане. Левом.

Террорист когда доставал документы… короче говоря, я бы мог перехватить автомат и его голыми руками…

Но что бы это решило, а?

— Ты рус…

— Да.

— Откуда ты взялся?

— Я работаю в посольстве — соврал я — меня попросили помочь.

— А сюда как попал?

— Под землей.

Террорист не знал, что делать

— Ты один?!

…

— Я спрашиваю, ты — один?

— Здесь — да.

…

— Друг, отведи меня к старшему, пусть он решает.

Старший отреагировал нервно — но хотя бы не пристрелил, и то хорошо.

— На колени!

Я послушно встал на колени, меня обыскали. У меня не было не только бронежилета, но и пистолета. Это только в фильмах полицейский в критический момент достает пистолет откуда-то и начинает палить. В реальности если найдут пистолет, скорее всего, убьют на месте. Только если террорист поймет, что ты не представляешь опасности против его автомата — можно разговаривать.

— Документы его… Влад, он и правда рус.

— Заткнись. Не называй меня по имени!

Ага… это значит и есть старший. Всего террористов четверо. По крайней мере, пока — четверо. Но очень хорошо вооружены. Автоматы у всех, а в углу, на столике — стоит пулемет с заправленной лентой — это совсем плохо. У всех террористов бронежилеты…

Прилично экипировались…

— Кто ты такой?! Что ты тут делаешь?

— Я из посольства России.

— Ты врешь! Мы всех там знаем.

— Значит не всех — спокойно ответил я — я пришел поговорить. Не стреляйте.

— Нам не о чем говорить! Убирайся отсюда!

— Брат, с каких пор русскому и сербу не о чем стало поговорить?

Главное в этой ситуации — говорить. Хоть о чем. Если террорист говорит с тобой — он признает в тебе человека. Намного сложнее выстрелить,