— Я даже могу сказать, кому — огрызнулся я

— Как бы то ни было, в Сербии вы оставаться не можете.

— Пока не найду тех кто это сделал, не уеду.

— Уедете. В отношении вас утром поступила шифрограмма из Москвы…

…

— В Греции создается совместная следственная группа. Греки официально запросили помощь. Гражданин Козлакис признан гражданином Греции, Сербия выдает его грекам для дальнейшего уголовного преследования. Вы летите с ним…

Парой дней ранее. 25 мая 2021 года. Ростов-на-Дону, Россия

…выражение "люди, которые велят", — это мое. Так называлась одна моя книга, ее очень быстро сожгли.

— Кто? ОНИ сожгли?

— Нет. Те, кто считали, что ИХ нет. Вернее, делали вид, что ИХ нет…

В. Крапивин «Голубятня на желтой поляне»

Городов — много, но успешных среди них — единицы. И у всех успешных городов — есть тайна. То что на поверхности — бизнес-центры, ухоженная набережная, растущее население — это все на поверхности. Тайна — это то чего постороннему человеку не показывают. Но то что есть. То, что подпитывает город как корни — растение. Корни никто не видит, но без них растение — зачахнет и погибнет.

И всегда есть — почва. То за счет чего растение живет и существует.

Ростов-на-Дону (его все называли уже просто «Ростов», старый, северный Ростов давно потерял свое значение) всегда жил за счет двух вещей: хлеба и криминала. Но в последнее время — к ним добавилась третья: уголь.

Про криминал Ростова-Папы говорено — переговорено, не стоит и поминать. Ростовские уркаганы — из-под штанов трусы снимут. Хлеб… здесь начинается великий хлеб, великая житница, тянущаяся до самых берегов Черного моря. Это при коммунистах, так их задери, хлеб не продавали, а покупали. А теперь — каждый год золотая река спускается к рекам и морям настоящим, к экспортным портам, чтобы идти в дальние страны. А в последнее время к ним присоединился и подсолнечник, и курица и свинина и много чего еще. Даже чай — восстановили, вместе с виноградниками. Казаки хозяева крепкие и как коммунисты не старались — не выкорчевали.

А что касается угля…

В свое время — в девяносто втором — Ростов стал базаром для всей Южной и Восточной Украины, от Харькова до Николаева. Гайдар сделал гениальную вещь — отпустил цены, разрешил торговать кому угодно и как угодно. А отделившаяся Украина — этого не сделала, и поплатилась тут же. Товары из хлебной, сытой даже в девяносто первом году Украины — высосало как пылесосом. В момент! Все говорят про челноков в Турцию, но никто не вспоминает про челноков, которые кто с кравчучкой, а кто и вагонами погнал в Россию зерно, мясо, сало. Когда на полках ничего не было, а потом вдруг появилось — это вот оно. Одно время — на Украине контролировалось до восьмидесяти процентов розничных цен — на бумаге, потому что на прилавках товаров не было. Всё что было — всеми правдами и неправдами вывозилось в Россию, чтобы там быть проданным за нормальные деньги, а не за купоно-карбованцы, и все что продавалось в России — тут же обращалось в доллары США, потому что на Украине нормального обмена тогда не было, и курс был грабительский. Украина — подписала себе смертный приговор уже тогда, обрекла себя на постоянное отставание от России. И именно Ростов был тогда главным рынком, на котором украинцы продавали и покупали. Понятно, что такой город — бедным быть просто не мог — половина соседней страны на нем торгует.

Потом — Ростов стал настоящими воротами России на Кавказ — здесь заканчивается Центральная Россия и начинается Юг. Люди здесь лихие, с самого детства — дошло до того что недавно чеченские родители пожаловались, что их детей в школе русские бьют. Казаки есть казаки — были и есть. И будут — пока Дон течет, пока Россия стоит. Понятно, что и тут Ростов использовал эту ситуацию— как раньше говорили «подходите видаться»…

А потом на Украине началась война.

Целых две области — плюс южное украинское приграничье. Несколько миллионов человек, которые хорошо понимают, что на той стороне нет смысла вкладываться ни во что — как нет смысла строить дом на болоте. Что к лучшему — не изменится уже ничего. Никогда. И потому — надо сниматься с места… детей отправлять учиться, старых перевозить, покупать квартиры, торговать…

Белгород, в советские времена нищий, забытый городишко центральной России — сейчас стал филиалом Харькова. Кто-то и в Воронеж перебрался, подальше. Кто-то до Москвы доехал. Одесситы — массово подались в Крым и в Сочи. А вот юг Украины и большой Донбасс — он весь — здесь. В Ростове — батюшке.

Вот и растут как грибы после дождя торговые центры с ядовито-синим, на манер Донецка остеклением. И спрос на жилье не кончается и все больше и больше людей с характерным украинским говором на рынках. Ходят, присматриваются, кто и торгует. Донецкий менталитет — отлично ложится на местный, лихой нрав и колорит. Подходите видаться.

И вот — нарушены годами, а то и веками складывавшиеся связи, пути поставок — но на их место стремительно приходят новые. Донбасс не заблокирован — в Ростовском речпорту кипит работа, донецкий и луганский уголек уходит отсюда как по всей России, так и за границу — да и на Украину тоже. Туда — сюда — продукты, бензин, товары первой необходимости. Водка и табак тоже не застаиваются. В Зоне — работает намного больше всего, чем это принято представлять, тем более что там налоги ниже и зарплата мизер. И все это — идет через Ростов, превращаясь в новые квартиры, бизнес-центры и Порше Кайенны.

Но за благополучием — если присмотреться, можно увидеть горе и трагедию целого региона, раздавленного войной, и теперь живущего как попало. Региона, который посмел поверить и теперь живет в геополитических тисках. А еще присмотревшись — можно увидеть и призрачные фигуры серых кардиналов этой войны. Тех, кто в ней крайне заинтересован.

Тех, кто крайне заинтересован во всем, что с нами происходит, последние несколько лет.

Тех, которые велят…

Все говорят, что их нет. А они есть…

В. Крапивин

«Голубятня на желтой поляне»

В обычных городах набережная самое престижное и самое оживленное место города — но не в Ростове. В Ростове — большая часть берега Дона отведена под портовые сооружения, местный речпорт — это перекресток миров. С другой стороны