Они услышали странный, ни на что не похожий звук, лед подался, и летательный аппарат, подняв тучи ледяной крошки, свечой взмыл над белым полем. Перед кабиной мелькнули темные скалы, обступившие озеро, бот накренился, и Прошин как мог быстро снял тягу с двигателей до самой малой, заставив летательный аппарат тут же опуститься на поверхность замерзшего водоема. Только когда бот ткнулся в ледяное поле, выработав остатки энергии, Прошин услышал, как его компаньоны вопят во всю глотку что-то нечленораздельное: Смит хлопнул его по плечу сзади навалились Дженни с Арамом, профессор смеялся, стоя возле выхода – словно годы плена закончились, они вырвались, всем бедам назло.

– Ну, все, все… – Прошин легонько оттолкнул детей, – давайте, надо собираться… Профессор, подержите Арама…

– А что ты хочешь делать? – поинтересовался Смит.

– Отстрелю фонарь, а то задохнемся, – ответил Иван.

Великан кивнул. С глухим хлопком сработали пиропатроны, после чего, к полному восторгу мальчугана, фонарь кабины сорвался с места и в туче снежной пыли приземлился далеко впереди. Ледяной воздух ужалил людей, привыкших к кондиционированным отсекам летательного аппарата, яркое солнце, игравшее на снежном покрывале, укутавшем землю за ночь, ослепило глаза.

– Пошли внутрь, – сказал Смит, прикрывая рукой глаза. – Профессор, пойдемте, а то дети простынут…

Джангулян ошеломленно кивнул. С помощью дочери он нашел ручку двери кабины пилотов и сморщился, когда из открытой двери вырвались остатки спертого воздуха.

– Собирайтесь быстрее, – скомандовал Смит, – вот-вот провалимся.

В полной тишине, воцарившейся вокруг летательного аппарата, явственно слышался треск льда.

Рампу открыть не получилось – сработала блокировка, поэтому все, что могло пригодиться в дальнейшем путешествии, выбрасывали из кабины пилотов прямо на лед. Профессор принимал амуницию, Дженни, отойдя вместе с братом подальше, готовила завтрак. Возвращаться в бот никто не рискнул.

Вытащив из летательного аппарата все, что могло пригодиться в дороге, Смит и Прошин присоединились к профессору с детьми. Сидя на куче мешков со снедью, одеждой и рассыпанными в беспорядке коробками с сухим пайком и медикаментами, дружная компания принялась за завтрак.

– Глаза слепит, – Смит отбросил в сторону самонагревающуюся упаковку кофе и, прикрыв ладонью глаза, растянулся во весь свой рост на мешках. – Надо было очки взять…

Прошин кивнул:

– Да кто ж знал?

Прихлебывая кофе из такой же упаковки и щурясь на солнце, Иван огляделся.

Земная кора, собравшаяся тысячи лет назад в складки, образовала впадину почти идеально круглой формы. Атмосферные осадки, стекавшие с вершин, обступивших впадину гор, образовали маленькое и очень глубокое озеро, ставшее, в свою очередь, источником небольшой речки и множества ручьев. Склоны гор поросли редкими деревьями, укрепившими свои корни даже на валунах обвалившейся в озеро скалы. Утреннее солнце слепило, разгоняя тени, собравшиеся под деревьями на склонах, переливалось блестками ровное ледяное поле, сковавшее озерцо – идиллия, пастораль, нарушенная темной тушей лежавшего на боку летательного аппарата, кучей мешков поодаль и огромной полыньей.

Снова придется скакать по горам, решил Прошин. Впрочем, в одном месте природа сгладила горную цепь, словно пологий пандус поднимался из ледяного поля.

Дальше придется подниматься петляя в подлеске, но лучше так, чем карабкаться по заснеженным валунам и обрывистым скалам.

Прошин перевел взгляд на свою команду Профессор помогал Дженни подогнать зимнюю куртку, Смит валялся на рюкзаках, прикрыв глаза, и вроде бы дремал, выпуская облачка пара. Арам сидел с тубой сгущенного молока в руках, словно котенок, дорвавшийся до миски со сметаной. Иван улыбнулся.

На противоположном берегу озера громоздились валуны с чахлыми деревцами, с трудом пробившимися между каменных глыб. При виде этой груды камней Иван ощущал смутное беспокойство, словно видел что-то до боли знакомое, чего, однако, здесь быть не могло. Подступившая к берегу озера гора больше походила на искусственную насыпь, но прошло столько времени, что сказать это наверняка было невозможно, а исследовать да разглядывать некогда.

Прошин отвернулся и негромко сказал:

– Пошли, что ли…

Собрались они на удивление споро. Быстренько раскидали по рюкзакам поклажу, оставив лишнее прямо на льду. Арамчик бегал вокруг и теребил взрослых, его сестра смеялась, глядя на это.

– Увидит кто-нибудь, – сказал профессор про груду оставленных вещей.

Прошин только кивнул в сторону бота, скалой торчавшего посреди белого поля. Они навьючили поклажу, проверили оружие, и маленький отряд направился в сторону замеченного Иваном подъема.

Лед потрескивал под ногами. Скоро такие прогулки станут по-настоящему опасными, но пока лед держал даже Смита с огромным сидором за спиной, не говоря уже о маленьком Араме или Дженни.

Вскоре отряд вышел на берег. Здесь отыскалась едва наметившаяся тропка, уходящая вверх и вправо, чтобы потом затеряться в деревьях. Идти по ней пришлось очень осторожно – снег подтаял, и люди, поднимаясь, поминутно оскальзывались на камнях. Немало времени прошло, прежде чем маленький отряд преодолел подъем, совершенно обессиливший даже взрослых, не говоря уже о Дженни с Арамом.

– Уф! – Смит, как был, под рюкзаком, плюхнулся на камни.

Звякнул карабин.

Рядом с великаном примостился Арамчик, и Смит заботливо поддернул курточку, чтобы мальчуган не простудился на холодных камнях. Джангулян, порывшись в рюкзаке, отыскал плитку шоколада и отломил половинку для дочери. Дженни благодарно кивнула.

– Иван, – сказал Смит, – эй, парень, хлебни-ка…

Прошин подошел к нему. Великан протянул фляжку, наполненную, как тут же выяснил Иван, хорошим коньяком.

– Ого, – восхитился Прошин, – откуда?

– Бонус к сухому пайку. Что ты разглядываешь?

– Сам не знаю. Такое чувство, будто что-то знакомое увидел.

– Как это?

– В прошлой жизни здесь был, – встряла Дженни.

Прошин пожал плечами.

– Арам, убери руки! – велел профессор сыну, тянувшемуся к фляжке с коньяком. – Смотри, у меня вот что есть…

Арам получил из рук отца самонагревающуюся упаковку с какао. Дженни, вызывающе глядя на профессора, взяла из рук Прошина фляжку, но Геворг Арамович только покрутил носом и, дождавшись очереди, сам сделал добрый глоток.

Прошин осматривался. Вокруг них, насколько хватало глаз, громоздились усыпанные снегом горные вершины, залитые лучами по-весеннему яркого солнца. Тишина и покой царили окрест, так что Иван какое-то время просто любовался пейзажем. Будь у него камера или хотя бы телефон, можно было сделать хорошие фотографии, тут же загрузить в «Одноклассники» и ждать восторженные комментарии с френдленты, но телефона не было, а все, что обещал великолепный пейзаж – ноющие от усталости ноги.