Здесь музыка звучала еще громче, сквозь неплотные шторы мелькали тени. Ручка балконной двери поддалась, и они вошли. В большой комнате двигались тени на экранах. На трех стенах показывали какой-то бал, возможно, у рыцарей, судя по слишком расфранченным мужчинам и пышным платьям дам. На последней стене среди очень густого и буйного леса беззвучно продвигался караван одетых в шкуры и маскировочные костюмы людей. Люди ехали верхом на очень экзотических, ни на что не похожих животных. У некоторых было по шесть мощных ног, у всех зубастые пасти и рога – на носу и лбу. Люди шли пешком и ехали верхом. На самом крупном животном по бокам были приторочены корзины, в которых везли трех человек – двоих с одной стороны, одного с другой, и, кажется, связанных.

Лайма потянула Луку за рукав, указывая на прикрытую дверь в глубине дома. Оттуда послышался звон, скорее всего бокалов. Они втроем приблизились к двери и, приоткрыв, заглянули. На огромной кровати, занимавшей большую часть спальни, лежали напротив друг друга Матиас и Лина. Были они одеты, у каждого в руках бокал с вином. Они пили и что-то весело обсуждали.

Заметив вошедших, оба оглянулись. Причем Матиас с некоторым раздражением, а у Лины на губах еще держался смех. Лина закончила смешок, уже встречая непрошеных гостей.

– А вот и наши герои! – вскричала она, взмахивая бокалом.

Матиас сел на постели и, не пытаясь скрыть раздражения, спросил:

– Как вы сюда попали? Я же оставил предупреждение, что сегодня не принимаю.

Лок и Лайма обходили большую кровать, приближаясь к хозяину и Лине.

– У нас к вам возникли вопросы, – пояснил Лука. – Хотелось бы немедленно получить ответ.

– Какой ответ? Что за глупость! – все больше раздражался Матиас.

– Лука! – засмеялась Лина. – Может, я тебе потом объясню. Как вчера ночью. Мы с Натали оказались очень довольны… твоей разговорчивостью.

Лайма, проходя мимо, молниеносно ударила ей по щеке. Приподнявшуюся было Лину бросило на кровать. Белое покрывало обагрилось пролитым вином, бокал отлетел в сторону. На бледной щеке Лины проступили багровые пальцы. Матиас хотел вскочить, но Лок поймал его лицо ладонью и толкнул назад.

– Что с тобой случилось? – вскричал Матиас, обращаясь к Луке. – Что произошло?

– Твой сегодняшний Иллюзион оказался слишком сильным лекарством, – объяснил Лука. – У меня открылись глаза, и я вижу вокруг только обман… и иллюзию. И, кроме того, возникли кое-какие вопросы.

Лука подошел ближе к Матиасу.

– У меня подозрение, что ты Хозяин, – сказал он. – И у меня только один способ проверить это.

– Что за ерунда! Я – Хозяин! – деланно засмеялся Матиас. – Лина! Ты слышала подобную глупость?

Лина, держась за щеку, смотрела с непередаваемым выражением любопытства, удивления и странной заинтересованности.

– Ничего не вижу тут глупого, – сказала она. – Я так всегда была уверена, что если Хозяин среди нас, то это ты, Матиас.

– Ерунда! – отрезал тот. – А я так думал, что это ты. Жаль, нельзя никак проверить.

– Почему же, – вмешался Лука. – Я же говорю, что есть один способ проверить. Пояснить?

– Да уж хотелось бы, – раздраженно попросил Матиас. – Просветите нас, темных.

– Я полагаю, что хоть вы все тут и бессмертные, но настоящий Хозяин уж точно не позволит себя одолеть. Мне кажется, это даже и невозможно: он удачливее и сильнее всех здесь живущих. Вот такие вот дела, – развел он руками.

– Ты хочешь… – все еще не верил Матиас.

Лука кивнул и сделал знак Лайме. Та с изменившимся лицом схватила руками голову Лины и с явственным хрустом дернула.

Лина упала на постель, дернулась всем телом. Шея ее изогнулась под неестественным углом, она умерла.

– Мерзавец! – сказал Матиас. – Прекрати свои дурацкие фокусы. Почему ты предполагаешь, что Хозяин наделен твоей удачей? Что, если он обычный…

Лука кивнул Локу, и тот ударом кинжала перерезал горло Матиасу. Некоторое время тот пытался удержать руками хлынувшую кровь, но это не удалось. Он тоже умер.

Молчание повисло в комнате. Потом Лок почесал голову и ухмыльнулся. В глазах зажегся веселый огонек.

– Кажется, мы несколько ошиблись. Твое предположение, Лука, оказалось неверно. Не там мы Хозяина искали.

– Да, – подтвердил Лука, прислушиваясь к звукам извне, – ошибка вышла.

Теперь слышали все. Внизу хлопнула дверь, открылась другая. В гостиной рядом что-то зашипело, заскрежетало и наконец показалось: в дверь протиснулся длинный саркофаг бледно-голубого цвета, доплыл к середине комнаты, остановился, покачиваясь, словно бы примериваясь, что делать дальше, и осел. В следующую секунду саркофаг раскололся надвое, крышка отскочила, выдвинувшиеся щупальца с легкостью подхватили ближайшее тело – Лину, поместили внутрь. Крышка вновь стала на место, что-то зажужжало, новые приспособления тем временем как-то ловко удалили кровь с покрывала. После того как неподвижная Лина была вновь уложена на уже чистую постель, пришел черед Матиаса.

Лука переглянулся с товарищами. Лок пожал плечами и хмыкнул. Все совершалось само собой, на них никто не обращал внимания. Саркофаг, уже закрывшийся, снова покачался, словно бы оглядывая оба тела, и тут же удалился тем же путем, которым приплыл.

Матиас и Лина очнулись почти одновременно. На шее Матиаса не было видно и следа пореза. Лина, поднявшись, молча взяла чистый бокал со столика, налила себе вина и огляделась.

Матиас сел на постели и продолжил, словно бы его никто не прерывал:

– …обычный человек, который просто создал нынешнюю цивилизацию после катастрофы Смутных веков? Ну, вы его можете убить, его тут же починят, но тайна так и останется тайной. Не лучше ли сделать так: вы меня спрашиваете, я отвечаю на ваши вопросы, и мы вместе испытываем удовлетворение.

Лайма издала нервный смешок.

– Спроси его, Лука. Может, мы вместе испытаем удовлетворение.

– Где находится резиденция Хозяина? Какое-нибудь место, откуда он может управлять?

Путь их лежал к тому месту, где в первый день его появления здесь Арнольд решил почти наверняка уничтожить новичка в машинной мясорубке, для чего пожертвовал и собой, правда, собой ненастоящим. Отвлекаясь, Лука с горестным удивлением думал, что этот город – сытый, блестящий, хотя и замкнутый в клетку иллюзий, – населен людьми, воспринимающими окружающий мир как некий простой, рутинный, банальный проект, созданный лишь для их личного удовольствия, правда, постоянно теряющими изначальную ценность. И лишь ценой больших усилий, фантазии, изобретательности удается выколотить новые удовольствия, если не рутинные, то уже точно мерзкие. Он думал, что Иллюзион явился завершающим этапом, неким конечным витком спирали, завершившим уход человека от животного, но одновременно и вернувшего Homo sapiens назад к живой протоплазме, хотя и на более сложной фазе. Неужели это надо было Хозяину? Но зачем? В чем смысл страданий людей на Земле, откуда они втроем так странно вылетели и в чем смысл гниения душ здешних обитателей?