случайно нет? – робко пробормотал он, даже не надеясь на удачу.

– Что же касается вампиров, то лично я их не видел, сэр. Разве что исключая испанского адмирала, дона Мигеля, – важно растягивая слова, солгал лорд Джулиан. – Имейте в виду, сэр, что я останусь на борту «Арабеллы» до прибытия в Порт-Ройал, сэр. Кстати, пока передайте полковнику Бишопу мой сердечный привет и скажите ему, сэр, что в ближайшем будущем я ОЧЕНЬ надеюсь лично с ним познакомиться. А теперь подите вон, сэр, вы мне глубоко противны…

– Сэр… – лейтенант попятился задом.

Пираты, не стесняясь, открыто ржали в голос.

Глава 22

Забить стрелку…

…Красавица «Арабелла» (речь, разумеется, о судне!) стояла на якоре в огромной гавани Порт-Ройала, достаточно вместительной, чтобы дать пристанище целому десятку военных кораблей всех флотов мира. По существу, судно было в плену, так как примерно в четверти мили от правого борта вздымалась тяжёлая громада боевых башен форта, а не более чем в двух кабельтовых за кормой стояли на часах шесть военных судов ямайской эскадры. Их пушки была заранее нацелены на пиратский галеон.

Прямо перед красной «Арабеллой» на противоположном берегу гавани располагались первые городские здания, за ними поднимались крыши более высоких домов. На фоне отдалённых зелёных холмов под голубым небом возвышались остроконечные башенки и шпили.

Возлежа на плетёной кушетке, на квартердеке тупо скучал Питер Блад. В руках его была истрёпанная книга «Оды» Горация в потёртом переплёте из телячьей кожи.

С нижней палубы доносилось унылое шарканье швабр и монотонное журчание воды в шпигатах[51]. Было ещё очень рано, так что моряки под командой боцмана Хэйтона работали на шкафуте и баке, кто-то хриплым голосом напевал старую корсарскую песенку:

Ты рыбачка, я пират.Ты маньячка, я кастрат.Ты в тюрьме, а я на воле, встретиться никто не рад!И, наверное, я зря,Летом шарился в морях.Насовали нам британцы – разнесло полкорабля!Ты испанка, я француз.Ты верста, я карапуз.И никто на целом свете не одобрит наш союз!Скоро наши молодцыНамотают на концыЭкзотических болезней, с ними и отдав шканцы!Ты Ямайка, я Перу.Ты бабайка, я не вру.Продолжение этой песни вряд ли приведёт к добру…

Блад вздохнул, и по его энергичному загорелому лицу пробежало что-то вроде улыбки или нервного тика, а затем он вновь погрузился в размышления.

Прошло меньше недели со дня получения им офицерского патента, но его дела неслись под откос самым неукоснительным образом. Сразу же после прибытия в британскую колонию логично и неумолимо начались неприятности с полковником Бишопом. Или, правильнее сказать, губернатором?

Едва лишь Блад и лорд Джулиан сошли на берег, как их встретил вооружённый конвой под командованием толстого Бишопа и группа офицеров на молу.

– Чёрт побери, я догадываюсь, вы и есть тот тип, лорд Джулиан Уэйд? – грубо спросил он, бросив злобный взгляд на капитана Блада.

Посланник короля величественно поклонился.

– Как мне кажется, я типа имею честь разговаривать типа с губернатором Ямайки полковником Бишопом? – спросил лорд со столь изысканной вежливостью, как если бы своевременно давал полковнику и оплеуху, и урок хорошего тона. – Но, быть может, я ошибся, и типа передо мной тупой необразованный мужлан?!

Сообразив, кто есть кто, Бишоп, хотя и с опозданием, но снял свою широкополую шляпу, отвесив церемонный поклон, а затем сразу же приступил к делу:

– Мне сказали, дьявольщина, что вы выдали этому негодяю королевский офицерский патент? Так вот, клянусь адом и преисподней…

– Это одно и то же, – деликатно поправил Блад.

– …его паршивый патент должен быть немедленно аннулирован! Это долбаная оплошность, милорд.

– Я вас не понимаю, – холодно заметил лорд Джулиан. – Если бы вы меньше лаялись, уподобляясь портовому грузчику, то, уверяю, ваша речь была бы более понятной. Я же вполне внятно говорю с вами, верно? Хотя у меня, конечно, есть и образование, и манеры…

– Ха, да этот подлец просто обманул вас! Вначале он был бунтовщиком, потом беглым рабом, а сейчас гадёныш стал кровожадным пиратом!

– Это мне прекрасно известно, сэр. Я не с недельного бодуна раздаю королевские патенты.

– Да неужели? А как же тогда назвать ваш идиотский поступок?! Но ничего, я как губернатор Ямайки, назначенный его величеством королём Англии, сейчас же исправлю вашу дурацкую ошибку по-своему.

– Каким же образом, сэр?

– Этого мерзавца ждёт виселица в Порт-Ройале!

Блад хотел влезть с комментариями, но лорд Джулиан одним движением руки остановил его:

– Я вижу, сэр, что вы никак не можете уяснить суть дела. Попробую повторить простыми словами, доступными низшему уровню вашего понимания: король, Сэндерленд, патент, Блад! Именно так, именно в этом порядке! Если он выдан по ошибке, то эта ошибка не моя! Я строго исполняю приказ министра иностранных дел. А он, в свою очередь, приказ его величества.

– Но…

– Цыц! Слушаем и не перебиваем: его светлость лорд Сэндерленд знает ВСЁ! Он поручил мне передать королевский патент Питеру Бладу. Не кому-то другому! И я его передал. Он поручил, я передал, капитан Блад принял. Запомнили?

От шока и испуга полковник Бишоп даже забыл выругаться:

– И… что, сам… лорд Сэндерленд дал такое дурацко… упс! указание?!

– Это прямой приказ его светлости. А он получил его от самого Якова. Дошло уже до вас или нет?

Не дождавшись ответа губернатора, который, захлебнувшись слюной, окончательно потерял дар речи, тощий посол прямо в лоб заорал:

– Ты чё, козлина безрогая, ва-аще берега попутал? Ты мне в лицо говоришь, что я (я!!!) ошибся?! Ты за базар, морда протокольная, ответишь? Ты уже настолько омурлел, бычара сучья, что тебе высокий лорд Сэндерленд не указ? Тебе, заднице обезьяньей, может, уже и сам король не авторитет?

– Я… я… не думал…

– Это я понимаю, сэр, – лорд Джулиан мгновенно соизволил сменить гнев на милость, – вам трудно думать. Поэтому тупо представляю вам капитана Блада, верного слугу нашего короля Якова, подготовленного лично мною для великих дел!

Волей-неволей полковник Бишоп вынужден был едва ли не обеими руками вылепить самому себе максимально любезное выражение лица, на какое только был способен. Однако все присутствующие понимали, что под этой маской он вынужденно скрывал самую лютую ярость!

Понятно, что с таким сомнительным началом улучшения положения дел и не жди. Да и кто бы поверил в мнимое смирение бывшего плантатора перед волей королевского посла? Отпетый рабовладелец Бишоп умел выжидать и никогда не прощал обид.

…Блад торчал в Порт-Ройале, так как его корабль фактически без мыла вошёл в состав ямайской эскадры. Когда весть об этом долетит до Тортуги и эскадры его верных корсаров, ожидающих своего капитана, то имя Питера Блада, до сих пор пользовавшееся безграничным уважением берегового братства, будет смешано с грязью, произносясь впредь с плевками и омерзением!

Бывшие друзья назовут его гнусным предателем, подло перебежавшим на сторону вечного врага. Ему вынесут «чёрную метку», а тот вампир, что убьёт его, будет назван героем Тортуги с присвоением