Картинным движением руки биолог взял чистую пипетку и протянул Шарлотте:

— Не могли бы вы взять несколько капель содержимого бутылки?

И Майкл, и Шарлотта поморщились, учуяв зловонный запах жидкости, но доктор Барнс выполнила просьбу ученого.

— А теперь капните на предметное стекло.

Как только капля вязкой жидкости легла на стекло, Дэррил ловким движением накрыл ее другим предметным стеклышком и размазал таким образом, чтобы с одной стороны темно-красный мазок был толще, чем с другой. Затем взял вторую пипетку и накапал поверх исследуемого материала несколько капель спирта.

— На случай если ты не знаешь, что мы делаем, поясню: фиксирую мазок, — сказал он Майклу, не отрываясь от работы, и, взглянув на Шарлотту, добавил: — Помнишь исследования в медицинском колледже?

— Это было так давно, — ответила она.

Он дал предметному стеклу подсохнуть, после чего воздействовал на материал чем-то, что назвал «краситель Гимза».

— Без красителя, — пояснил он, — многие характеристики будет невозможно увидеть.

— Какие характеристики? — полюбопытствовала Шарлотта уже с нотками раздражения в голосе. — «Мерло» это или «каберне-совиньон»?

— Терпение, — ответил Хирш.

Даже Майкл начал его терять. День выдался трудный, запястье еще ныло, и ему хотелось лишь одного — скорее нырнуть в постель и с головой укрыться одеялом. Ему требовалось в тишине и спокойствии переварить события, непосредственным участником которых он стал. Журналист уже ловил себя на мысли, что начал проводить нездоровые параллели с Кристин дома и Спящей красавицей на станции, но ничего не мог с собой поделать, хоть и понимал, что это нелепо. В общем, Майкл надеялся, что восемь часов крепкого сна приведут его в норму.

Но Дэррил продолжал без умолку болтать о мазках, красителях и о чем-то еще под названием «канадский бальзам». Майкл наконец не выдержал и прервал словесный поток ученого:

— Слушай, Дэррил. Кончай со всеми этими фокусами-покусами и ближе к делу. У тебя все готово?

— Не совсем. Если процедуру выполнять строго по правилам, то процесс затянется до ночи.

— Отлично, — сказал Майкл, поднимаясь со стула. — В таком случае мы к тебе завтра заглянем.

— Нет-нет, стойте!

Дэррил зафиксировал предметное стекло под объективом микроскопа, несколько раз посмотрел в окуляр, подстраивая фокус, затем пригласил Шарлотту занять место у прибора. Она нехотя подошла к микроскопу, низко над ним склонилась и… оцепенела.

Дэррил просиял от восторга.

Доктор покрутила колесико подстройки резкости, затем наконец оторвалась от окуляра и откинулась назад с выражением крайней озадаченности на лице.

— Если бы я не смыслила в этом… — начала она, но Дэррил жестом остановил Шарлотту.

— Сначала пусть Майкл взглянет.

Теперь настала очередь журналиста усесться на центральный стул. Он посмотрел в бинокулярный микроскоп и увидел красноватое поле, большая часть которого была усеяна свободно плавающими частичками в виде колец. Одни колечки были гладкими, все как один одинакового размера и почти идеально круглой формы, хотя обладали небольшим углублением по центру, словно продавленная подушка. Другие объекты отличались большими размерами, более грубой структурой и не очень правильной формой. Майкл не был ученым, но чтобы понять, что перед ним, не нужно быть семи пядей во лбу.

— Отлично. Это кровь, — произнес он, отрываясь от микроскопа. — Ты налил в бутылку кровь. И зачем?

— Боже! Да ты, видно, слишком долго находился в ледяной воде! — воскликнул Дэррил, всплеснув руками. — Я ничего своего в винную бутылку не наливал! Как и на предметное стекло! Вот почему я пригласил вас двоих лично провести эксперимент и увидеть все своими глазами. В этой бутылке самая настоящая кровь. И сдается мне, она разлита и по другим бутылкам из сундука.

Майкл и Шарлотта будто воды в рот набрали.

— Идеально круглые объекты — это клетки крови, или эритроциты, — продолжал Дэррил. — Более крупные клетки — лейкоциты, или белые кровяные тельца, а те маленькие клетки между ними называются нейрофилами.

— Это вроде фагоцитов? — уточнила Шарлотта. — Уничтожают бактерий и погибают?

— Точно! Вижу, полученные в колледже знания потихоньку всплывают из пучин сознания.

— Не умничай.

— Но фокус в том, что нейрофилов тут значительно больше, чем положено, — добавил Дэррил.

Он помолчал, давая им осмыслить информацию, но поскольку Майкл с Шарлоттой лишь бессмысленно хлопали ресницами, продолжил:

— Это означает, что, перед тем как попасть в бутылку, кровь была загрязнена.

— Как это? Чем загрязнена? — спросил Майкл.

— Думаю, это кровь больного или человека, получившего серьезные механические повреждения. То есть человека с гнойной раной, — ответил Дэррил.

И тут до Майкла дошло, почему из бутылки доносился такой резкий гнилостный запах. Мало того, что «вино» оказалось застарелой кровью, так еще и кровью нездорового человека. Но с какой целью ее разлили по бутылкам и перевозили в сундуке, словно сокровище?

— Я извиняюсь, Дэррил, но денек сегодня выдался не из простых, — произнесла Шарлотта. — Ты что хочешь сказать? Что какое-то судно черт знает в какие времена транспортировало на Южный полюс груз тухлой крови, тщательно расфасованной по бутылкам?

— Маловероятно, что судно направлялось в Антарктику, — ответил Дэррил. — Скорее всего просто сбилось с курса, а его обломки притащили на юг ледники. Сама ведь знаешь, что льдины двигаются.

— Но какой в этом смысл?! — воскликнул Майкл. — На кой черт разливать кровь по бутылкам? Где бы то ни было!

Дэррил почесал макушку, взлохматив рыжие волосы.

— А вот тут загвоздка. Проку от нездоровой крови никакого, разве что ее применяли для каких-нибудь экспериментов по созданию прививок…

— На борту корабля? — удивился Майкл.

— Сотни лет назад?! — вспыхнула Шарлотта.

Дэррил поднял руки, признавая поражение.

— Не смотрите на меня так! У меня нет ответа. Могу сказать лишь одно: я ни за что не поверю, что бутылка, сундук и тело — или, возможно, тела — никак между собой не связаны.

— Твоя правда, — согласился Майкл. — В противном случае это самое удивительное совпадение за всю историю мореплавания.

Шарлотта, кажется, всецело разделяла эту точку зрения.

— Я думаю, что, пока у меня есть возможность, будет нелишним взять образец крови у Спящей красавицы, — проговорил Дэррил.

— На предмет? — поинтересовался Майкл.

Дэррил пожал плечами:

— На предмет совпадения.

— Совпадения с чем? — переспросил Майкл, безуспешно пытаясь ухватить ход мыслей ученого. — С грязной кровью из бутылки? Хочешь сказать, что она разлила по бутылкам собственную кровь и сохранила на память?