На пристани, изумлённо переговариваясь, толпилось множество народа.

Впереди, окружённый слугами, стоял старый король Унгер, опираясь на плечо верного пажа Гримли.

– Ах, милая дочурка, – с укором воскликнул король Унгер, обнимая Белоснежку, – что за новые проказы! Уплыть на корабле «Мечта» неведомо куда. И даже ни слова не сказать своему старому отцу. Право, какая беспечность и легкомыслие! Впрочем, главное – ты снова здесь, на твёрдой земле. Эрлинда, милая малышка, подойди ко мне, я тебя поцелую. И как вам понравилось путешествовать на корабле «Мечта»? Но что это! Где же он?

Но корабля уже не было. Только столбы солнечных лучей вздымались вверх там, где только что был чудесный корабль.

– Что ж, поднимемся в замок, – сказал король Унгер. – Мой верный Гримли подаст мне кубок старого вина. Мне просто необходимо подкрепиться после стольких волнений. Да ещё выкатите пару бочек доброго вина сюда на площадь. Пусть веселятся все!

– Белоснежка, свет мой! Недаром все в округе зовут тебя Золотое Сердечко! – с нежностью глядя на Белоснежку, проговорил принц Теодор.

– Братец, я хочу жить с тобой и с Белоснежкой, можно? – попросила Эрлинда, обеими руками обнимая Белоснежку.

Белоснежка, улыбаясь, кивнула. Наклонилась к девочке и поцеловала её в лоб. При этом она глядела куда-то вдаль, вспоминая, как она поцеловала спящую девочку там, далеко, на волшебном острове.

В своём холодном замке Мортигер, где северный ветер со свистом влетал во все окна, королева Морганда не находила себе покоя. Она ходила по тёмному залу, прижав пальцы к вискам.

– Ты опять ускользнула от меня, Белоснежка! – Её угрюмый голос подхватило эхо под высокими сводами. – Ты учишь танцевать маленькую Эрлинду и радуешься? Но берегись, берегись, красавица! Я нашла в колдовских книгах такое заклинание, что содрогнутся камни замка Тэнтинель. Ты разучишься улыбаться. День и ночь ты будешь лить горькие слёзы…

Но это уже совсем другая история, друзья мои, и когда-нибудь мы вам её непременно расскажем.

Стояла прекрасная летняя пора. Всё вокруг радовалось тёплому солнышку. Цветы раскрывали свои лепестки, стебельки тянулись кверху, и, казалось, каждый хотел сказать: посмотрите на меня – разве кто-нибудь может со мной сравниться?

В это утро Белоснежка испекла чудесный пирог с земляникой.

– Я никогда не ел ничего вкуснее, – с улыбкой сказал принц Теодор.

– Смотри, милый, золотая пчёлка попала в варенье и не может выбраться! – с жалостью воскликнула Белоснежка.

Она посадила пчёлку на ладонь и стала осторожно счищать с её отяжелевших крылышек густое варенье.

Наконец освобождённая пчела слетела с ладони и, радостно покружившись по террасе, улетела на поляну.

– Мне кажется, в её жужжанье я расслышала слово «спасибо», – рассмеялась Белоснежка.

– И мне послышалось то же самое, – с улыбкой сказал принц Теодор. Он встал и накинул на плечи алый дорожный плащ, висевший на ручке кресла.

– Я знаю, знаю, ты должен ехать, – сказала Белоснежка, опуская ресницы, чтобы принц Теодор не увидел, как печальны её глаза. – Твой добрый отец заболел. Его старые раны открылись, и он жестоко страдает. Отвези ему этот чудесный бальзам. – Белоснежка протянула принцу Теодору золотой флакон. – Я сама сварила его из целебных трав. Достаточно всего один раз смазать этим снадобьем раны твоего отца, как боль оставит его, и он почувствует себя снова сильным и здоровым.

– Моя дорогая! – Принц с нежностью поцеловал Белоснежку. – Ты всем несёшь радость и исцеление. Недаром тебя прозвали Белоснежка – Золотое Сердечко!

– Ах, любимый! – С трудом сдерживая слёзы, Белоснежка прижалась к его груди. – Не знаю почему, но сегодня моё сердце сжимается от страха и тревоги!

– Не грусти, моё сокровище, – принц Теодор ласково пригладил чуть растрепавшиеся от ветра кудри принцессы, – день пролетит быстро. А завтра я уже снова вернусь в замок Тэнтинель и буду с тобой.

С тоской и беспокойством смотрела Белоснежка, как мелькает, исчезая, между стволов могучих деревьев леса Грюневельт алый плащ принца Теодора.

Вот принц оглянулся в последний раз, махнул рукой и скрылся за пышной зеленью леса Грюневельт. Затих топот его коня.

Летучая мышь Матильда, любимица королевы Морганды, влетела в распахнутое окно Северной башни замка Мортигер. Едва она коснулась крылом ковра, как тут же превратилась в придворную даму в пышном зелёном платье.

– Всё выполнила, как я приказала, Матильда? – строго спросила королева Морганда. – Летала ли ты вокруг замка Тэнтинель? Видела ли ты принцессу Белоснежку? Что ты разузнала-разведала?

– Сегодня утром Белоснежка проводила в путь принца Теодора, – доложила Матильда. – Уж так грустит, так грустит, слов нет. Сидит на балконе вся в слезах. Принц Теодор вернётся только завтра, и то к вечеру.

– Что ж, времени у нас предостаточно, – с улыбкой, полной злобы и коварства, проговорила Морганда. – Я кое-что задумала, и, если всё получится, как я хочу, Белоснежка навсегда перестанет улыбаться и скоро зачахнет от тоски и отчаяния.

Королева вышла из замка и поспешно спустилась по мраморной лестнице в сад, весь заросший ядовитыми цветами и дикими травами.

Она углубилась в лес Грюневельт и вышла на круглую поляну.

Тут она остановилась и громко позвала повелительным голосом:

– Старый медведь! Самый старый в этом лесу. Явись по зову твоей повелительницы!

Затрещали сучья, закачались молодые деревья. Из чащи леса вышел огромный медведь. Голова его была как котел, а маленькие глазки смотрели хитро и настороженно. Жёсткая шерсть была наполовину седой.

– Послушай меня, верный друг, – властно сказала Морганда. – Ты должен сослужить мне службу. За это я щедро награжу тебя.

– Приказывай, хозяйка, – глухо отозвался медведь, – я всё исполню!

«Что ещё задумала злая королева? – с тревогой подумала белка госпожа Пушистый Хвост. Белка собирала на опушке леса орехи и складывала их в хорошенькую корзиночку. – Не иначе как она опять хочет навредить моей любимой Белоснежке!»

И, спрятавшись в густой листве орешника, госпожа Пушистый Хвост притихла, стараясь не пропустить ни словечка.