Правительство, все заявления которого оказывались неверными, продолжает настаивать на том, что инфекция присутствует только в нервной системе, и ее нет в мясе животных. Если убрать из говядины мозг, позвоночник, селезенку, вилочковую железу и миндалины, то ее можно спокойно есть. Однако клетки из всех этих органов попадают в кровь и проникают в другие органы, включая печень и кости. А кости – это основной источник желатина, который получают с помощью вываривания. Принимая во внимание тот факт, что возбудитель выдерживает очень высокие температуры, профессор Лэйси опасается, что желатин может оказаться особенно мощным источником инфекции. А поскольку это вещество присутствует во многих готовых продуктах: кондитерских изделиях, заливных блюдах, желе, пирогах со свининой, то это делает такую перспективу особенно пугающей.

Эти опасения нашли леденящее кровь подтверждение в чрезвычайно подробной статье на 7 страницах, напечатанной 17 декабря 1995 года в «Почте в воскресном обзоре». Эта статья, написанная Питером Мартином, называлась «Коровье бешенство и человеческие смерти – новое связующее звено». В ней разоблачается беспечное равнодушие правительства, а также очевидный обман, связанный с обеими болезнями. Впервые о возможной связи между губчатой энцефалопатией и болезнью Якоба Кройцфельдта заговорили невропатолог, доктор Роберт Перри и клинический вирусолог, доктор Хараш Наранг, после того, как в 1989 году им пришлось рассматривать два случая болезни Якоба Кройцфельдта. Наранг, работая в то время ученым при правительстве, в Лаборатории службы здравоохранения (ЛСЗ), стал разрабатывать относительно простой тест для выявления губчатой энцефалопатии у крупного рогатого скота, у которого еще нет симптомов этой болезни, но который в дальнейшем станет частью пищевой цепи. Мы знаем сейчас, что в эту категорию попадет большое число случаев, по подсчетам доктора Стивена Диллера – к 2001 году, примерно, 1,5 миллионов. А стоимость полной компенсации была бы огромной – примерно, 1,4 миллиарда фунтов. Правительство решило не использовать тест.

Доктор Наранг пытался найти финансирование для своего теста, но в 1990 году получил отказ от Министерства сельского хозяйства. И это несмотря на то, что эффективность теста была подтверждена в конце 1989 года в Центральной ветеринарной лаборатории в Вайбридже. В 1990 году Комитет по сельскому хозяйству при Палате общин обратился к ученым с просьбой предоставить научные труды об опасности губчатой энцефалопатии. Нарангу были отправлены две письменные просьбы. Согласно «Почте в воскресном обзоре», вышестоящие лица так и не передали эти просьбы Нарангу. В конце концов, ему позвонили по телефону. Он рассказал комитету очень тревожные факты.

Наранг особо подчеркнул, что необходимо действовать срочно, и объяснил, что его тест сократит время, необходимое для получения данных об инфекции. На это будет уходить не 1–3 года, а всего 20 дней. Когда его спросили, представляет ли губчатая энцефалопатия лишь незначительную опасность для человека, как говорит правительство, Наранг ответил, что по сравнению с другими видами энцефалопатии, губчатая энцефалопатия – это уникальный суперштамм с необычайно коротким инкубационным периодом, который в 2 раза короче, чем у овечьего варианта этой болезни. Он уверен, что поскольку от губчатой энцефалопатии умерли животные 23 различных видов, то это говорит о том, что люди не являются полностью защищенными от нее. И снова Министерство сельского хозяйства отклоняет его тест, так же поступило и Министерство здравоохранения.

Когда началась эпидемия губчатой энцефалопатии, болезнь Якоба Кройцфельдта существенно изменилась. До 1985 года болезнь Я. Кройцфельдта поражала в основном кору головного мозга и иногда мозжечок. В 1995 году «Почта в воскресном обзоре» сообщила о том, что в 6 случаях болезни Я. Кройцфельдта, выбранных произвольно, инфекция обрела иной характер. Она теперь, прежде всего, поражала серое вещество головного мозга и мозжечок. Именно это происходит с мозгом крупного рогатого скота, больного губчатой энцефалопатией!

Еще одно изменение в болезни Якоба Кройцфельдта заключается в том, что ее стали находить у людей молодого возраста. Этот диагноз был поставлен 3-м подросткам в Британии и 4-м в других частях света. Доктор Наранг считает, что это могло произойти из-за того, что через раны, оставшиеся от выпавших молочных зубов, в организм детей попадала внутривенная инфекция.

Тропа открытий доктора Наранга прервалась в 1991 году, когда Лаборатория службы здравоохранения (ЛСЗ) обвинила его в том, что он не зарегистрировал свою работу в соответствии с новыми нормами здравоохранения и безопасности. Его работа, действительно, выходила за рамки Исполнительных норм здравоохранения и безопасности, которые направлены на то, чтобы не допустить генетических манипуляций, опасных для человека. Тем не менее, в 1992 году ЛСЗ временно отстранила его от работы за якобы плохое выполнение профессиональных обязанностей, а, именно, за неправильное ведение записей пациентов.

В 1993 году эти обвинения еще преследовали доктора Наранга, когда ЛСЗ дала ему указание покинуть свою специально оборудованную лабораторию в Ньюкасле и уехать в Лондон. Его заместителем был назначен бывший работник Министерства сельского хозяйства, и во время отсутствия Наранга ЛСЗ уничтожила много ценных образцов губчатой энцефалопатии. Вся эта история закончилась в 1994 году, когда доктора Наранга уволили.

Этот сокращенный доклад, напечатанный в газете, является замечательным документом не только из-за большого количества подробностей. В нем рассказано о том, что человек, который, возможно, больше всех в Британии знает о губчатой энцефалопатии и единственный, кто имеет ключ к пониманию этой проблемы, получает приговор: увольнение. Доктор Наранг был также одним из немногих ученых, который смог опровергнуть часто повторяемое заявление правительства о том, что говядина безопасна для употребления в пищу.

Ко времени написания этой книги в 1996 году страсти вокруг коровьего бешенства улеглись, но осталось чувство ожидания: а что произойдет дальше? Известно, что от болезни Якоба Кройцфельдта умерли 4 молочных фермера, у которых в стадах был зараженный скот. Также, в мае 1994 года 15-летней девочке Викки Риммер поставили диагноз «болезнь Я. Кройцфельдта», и считается, что причиной стало питание. Необходимые тесты станут возможны только после ее смерти. Об одном из самых тревожных аспектов этого печального случая сообщила 25 января 1994 года газета «Дейли Миррор». В статье рассказывалось, что, по словам матери Викки, врач из службы наблюдения за болезнью Я. Кройцфельдта осмотрел ее дочь и попросил миссис Риммер не предавать огласке этот случай. Он к ней обратился со словами: «Подумайте об экономике страны и об Общем Рынке». Если это сообщение является правдой, то это самый пошлый и оскорбительный выпад, из тех, что бросают в лицо людям, столкнувшимся со смертью.

Мы до сих пор почти ничего не знаем о губчатой энцефалопатии, и поведение правительства во время вспышки эпидемии указывает на