на фронт в район Ставрополя). Перед самым расформированием командиром был назначен абазинец ротмистр Х. Аджиев[693].

4-й Черкесский конный полк был сформирован 25 сентября 1918 года и, как и 3-й Черкесский полк, находился в составе отряда полковника А. Шкуро. Вошел в состав 1-й Туземной Горской дивизии как 3-й Черкесский (сначала — 1-й Кабардинский) полк. В числе его командиров был кабардинец полковник Тамбиев[694].

Карачаевский конный полк был также сформирован в Баталпашинском отделе осенью 1918 года и вошел в состав 1-й Туземной Горской дивизии. 20 декабря последовал приказ о включении его со 2 декабря в состав Добровольческой армии; он вошел во 2-ю бригаду Черкесской конной дивизии. 16 сентября 1919 года Карачаевский конный полк, будучи уже в составе Ингушской конной бригады, вошел вместе с ней 1-й бригадой в Сводно-Горскую конную дивизию. На 18 октября 1919 года был вновь в составе Черкесской конной дивизии (насчитывал 100 сабель). Командиром был карачаевец полковник М.-К. Крым-Шамхалов (с 24 декабря 1918 года)[695].

Именно черкесские формирования в рядах Добровольческой армии более или менее изучены. По словам С. Шиловой[696], они формировались с участием офицеров бывшей Российской армии (Султан Кылыч Гирей, К. К. Улагай, Султан Крым-Гирей). Именно черкесские формирования были одними из самых боеспособных в Добровольческой армии из числа национальных отрядов северокавказских народов: Красная армия прошлась по Кубани и в Причерноморье, оставив и без того бедных черкесов без средств к существованию. Немаловажно и то, что черкесские формирования действовали в союзе с кубанскими казаками, что также предопределяло их выбор в пользу Добровольческой армии. А черкесские генералы (Султан-Кылыч-Гирей, Улугай) играли далеко не второстепенную роль в действиях армии против красных.

Была также сформирована Абазинская конная сотня в составе отряда полковника А. Шкуро.

1-й Осетинский конный полк. Сформирован во ВСЮР 20 февраля 1919 года. Входил в состав Осетинской конной дивизии. На 5 октября 1919 года насчитывал 265 сабель и 5 пулеметов. Командиром полка был определен полковник Беликов из числа терских казаков.

2-й Осетинский конный полк был сформирован 20 февраля 1919 года. Входил в состав Осетинской конной дивизии. На 5 октября 1919 года насчитывал 244 сабли, 8 пулеметов. Командиром полка был осетинский полковник А. Д. Гутиев.

3-й Осетинский конный полк. Сформирован 15 февраля 1919 года. Входил в состав Осетинской конной дивизии (на 5 октября 1919 года — в составе Сводно-Горской конной дивизии). Командиром полка был назначен осетин полковник К. Ш. Гуцунаев (до октября 1919 года).

4-й Осетинский конный полк. Сформирован 15 февраля 1919 года. Входил в состав Осетинской конной дивизии. На 5 октября 1919 года насчитывал 93 сабли, 8 пулеметов. Командиром полка был осетин полковник Хабаев[697].

11 апреля помощником главноначальствующего краем генерала Ляхова был избран чеченский генерал Э. Алиев. В обращении к чеченцам А. Деникин отмечал: «Чтобы в полной мере были обеспечены интересы вашего народа, правителем Чечни будет лицо, выбранное вами»[698].

Поставить чеченца хоть и было правильным решением, но не могло решить саму проблему: два года спустя после развала империи трудно было понять, зачем им помогать ее восстанавливать.

10 декабря в районе станицы Мерефа наступают части 1-й Терской и Чеченской дивизий. После участия в боях с повстанцами в составе особого оперативного объединения Чеченская конная дивизия вошла в состав войск Новороссийской области.

1 января 1920 года красные разбили в районе Авросимовки Черкесскую дивизию, захватив около 600 пленных казаков и до 40 пулеметов.

Кабардинская конная дивизия состояла из шести полков. Четыре полка находились в составе Кавказской армии генерала Врангеля на Царицынском фронте, командовал ими командир 1-й бригады Кабардинской конной дивизии генерал М. Анзоров. 5-й полк был на Астраханском фронте. Последний полк (6-й), считавшийся запасным, квартировал в Нальчике[699].

По мнению российского исследователя Белого движения на Юге России В. Цветкова, отношение к призыву в ряды Добровольческой армии было разным у разных народов Северного Кавказа. Если карачаевцы, черкесы, адыги, кабардинцы и осетины без какого-либо принуждения вступали в инородческие полки (многие из них шли служить добровольно), то в Нагорной Чечне, Ингушетии, Нагорном Дагестане мобилизация встретила активное противодействие горцев и стала причиной антидобровольческих восстаний[700]. Приказ Добровольческой армии о пополнении рядов в национальных частях в составе Добровольческой армии не мог не вызвать возмущения в обществе. Только по Дагестану по приказу от 4 августа 1919 года генерала М. Халилова, правителя Дагестана, население края обязывалось предоставить Добровольческой армии около 8 тысяч бойцов в возрасте от 19 до 40 лет, причем мобилизованные снабжались одеждой, получали лошадей, седла и бурки за счет родных аулов[701].

В разное время численность горских представителей под знаменем Добровольческой армии менялась кардинально. По мере неудач в боях против большевиков горцы уходили из армии и возвращались к себе на родину. Например, к началу января 1920 года из числа горцев в Вооруженных силах Юга России насчитывалось всего 490 штыков и 552 сабли. В то время как численность только терских казаков была в 4 раза больше: 1185 штыков и 1930 сабель[702].

Потере любого рода симпатий к Добровольческой армии способствовали жестокие методы по разоружению целых аулов, заподозренных в сокрытии большевиков. В своем обращении к чеченцам командующий Южным районом Северного Кавказа (грозненской группы) генерал Драценко на примере убийства 15 солдат-деникинцев сообщает, что уничтожил села, расположенные поблизости от места преступления: Гудермес, Исти-су, Энгель-Юрт и Хамау-Юрт сожжены, а защитники сел перебиты. Более того, командование Добровольческой армии возложило обязанность обеспечения семей убитых на ближайшие к месту убийства чеченские аулы[703]. В своем обращении к чеченцам правитель Чечни генерал Э. Алиев от имени генерала Д. Драценко проинформировал, что он намерен делать со всеми, кто не выполнит его требования, и что жители аулов должны иметь в виду:

«1. Если аул выдаст русских красноармейцев-большевиков, дезертиров, грузин, азербайджанцев, турок и других участников из отрядов Узун-хаджи, Гикало, Эльдарханова и прочих главарей и не сделает ни одного выстрела по войскам Добровольческой армии, такой аул не будет уничтожен.

2. По требованию отрядов генерала Драценко аулы должны давать проводников и охранять отряды Добровольческой армии от стрельбы злоумышленников с тыла; если раздастся хоть один выстрел из ближайшего аула, то этот аул будет немедленно разрушен.

3. Аулы, которые