Избавившись от револьвера, я дождался положившего в короб помповое ружье Напалма и уже с ним и Мариной отошел к подчиненным Крестовского, которые с нетерпением поглядывали на закрытые ворота. А вот остальные работники позволить себе передышку не могли – сложив двустволки, они принялись выгружать из саней крашенные зеленой краской деревянные ящики.

Обозники еще только составляли их в штабеля, когда в ангар зашло несколько вооруженных автоматами мужиков, колдун и священник. Нисколько не мешая друг другу, заклинатель и священнослужитель занялись проверкой людей и груза, а караульные, заперев ящики с оружием и налепив на крышки какие-то бумажные полоски, поволокли оружие в служебные помещения.

Прошедшийся по ангару с дымящимся кадилом в руках священник вскоре ушел вслед за ними; колдун ненадолго задержался, больше интересуясь не людьми, а санями, но тоже время тянуть не стал и дал команду открывать внутренние ворота.

– Контрабанду искал? – спросил Напалм у начальника охраны и достал из кармана пачку сигарет.

– Не только, – усмехнулся Константин и указал на пришпиленный к стене лист с изображением перечеркнутой сигареты.

Пиромант выругался и спрятал пачку обратно.

– На выход! – крикнул от саней Михаил Григорьевич и первым выгнал груженные товаром сани в огороженный уже не столь капитальным забором внутренний дворик.

– Теперь куда? – запрыгнув к Михаилу Григорьевичу, спросил я.

– На постоялый двор.

– Далеко ехать?

– Да нет, на соседнюю улицу.

Выехавший в село обоз двинулся по узеньким улицам, петлявшим меж выстроенных на окраине двухэтажных домов, но вскоре безликие административные здания сменились прятавшимися за высокими заборами особняками, из труб которых тянулись жиденькие струйки дыма, а меж щелей ставен пробивались тусклые лучики света.

Не прошло и пяти минут, как мы подъехали к трехэтажному кирпичному зданию, вполне возможно, бывшему в прошлой жизни сельской школой или училищем. Здесь торговцев уже ждали и сразу запустили во двор. Загнавшие сани под навесы возницы занялись лошадьми, а нисколько не озабоченный сохранностью груза Михаил Григорьевич зашагал к гостинице, велев охранникам прихватить с собой лишь несколько заклеенных липкой лентой картонных коробок.

Мы догнали его уже на крыльце.

– Не опасно на улице товар оставлять?

– Здесь не воруют, – как нечто само собой разумеющееся, выдал торговец и распахнул дверь.

Войдя в дом, я поспешил избавиться от шапки и балаклавы.

Тепло! Ё-моё, как здесь тепло!

После дня, проведенного на морозе, уже с трудом верилось, что где-то так хорошо может быть! Но ведь может же!

– Дров тут явно не жалеют. – Напалм бросил на пол прихваченные из саней сумки и принялся сбивать с ботинок снег. – Натоплено-то как!

– А разве это плохо? – удивилась, распахивая шубу, Марина. – Надеюсь, в номерах так же.

– Да я тебя и без всяких печей согрею, красавица! – немедленно заявил Кирилл Ефимович. – Ты только скажи!

– Не стоит утруждаться, – холодно улыбнулась в ответ девушка.

– Надо узнать, как нас разместить планируют. – Проводив взглядом криво ухмыльнувшегося толстяка, я попытался негнущимися пальцами расстегнуть дубленку и поморщился: – Во избежание.

– Ты свою сумку сам дальше тащи, – окликнул меня Напалм. – В носильщики к тебе не нанимался!

– И ко мне тоже? – улыбнулась Марина.

– Ты – это другое дело. Слабый пол, елки, куда деваться?

– Ну ты и жук! – покачал я головой и, оставив в покое пуговицы, зашагал по коридору к светлому пятну стола администратора, рядом с которым уже стояли торговцы.

А когда подошел и огляделся, первоначальное предположение о том, что гостиница перестроена из обычной средней школы, только укрепилось. Пусть на первом этаже почти все окна и заложили кирпичной кладкой, а некогда широкий вестибюль разгородили на какие-то клетушки, но шила в мешке не утаишь. Стандартную планировку сразу видно. И значит, на удобства в номере можно не рассчитывать.

– Мы закажем на всех, – повернулся к нам Михаил Григорьевич. – Не против? Так дешевле получится.

– Да не вопрос, – пожал я плечами. – Нам двухместный и одноместный.

– Мариночка, мое предложение еще в силе, – немедленно подмигнул девушке толстяк. – Заодно и экономия выйдет.

– Не бедствую, – отрезала Марина.

– Кирилл Ефимович, – одернул компаньона торговец, – давай к делу…

– Номера какие – люкс или обычные? – уточнила замученного вида тетка-администратор, просматривая в свете настольной лампы журнал регистрации.

– А чем они отличаются?

– В люксе умывальник есть.

– А удобства? – забеспокоился Напалм.

– Душ и туалет на этаже.

– Тогда обычные, – сказал я, рассудив, что за один умывальник переплачивать нет никакого смысла.

– И правильно, – одобрил мой выбор Михаил Григорьевич. – Мы вот сауну закажем на вечер.

– Присоединяйтесь, Мариночка, – вновь не сдержался Кирилл Ефимович. Глазки толстяка так и блеснули, но у меня неожиданно возникло впечатление, что для него это все какая-то своеобразная игра. Словно не так прост этот толстяк, который и не толстяк на деле вовсе, а скорее запустивший себя тяжелоатлет.

– Слава богу, есть с кем в баню сходить, – фыркнула рыжая и спросила у администратора: – Еще свободное время осталось?

Тетка понимающе вздохнула, достала из верхнего ящика стола другой журнал и предложила:

– Сауна с комнатой отдыха и душем. Пять рублей золотом час. Будете заказывать?

– На три часа, – выложил я на стол империал. – Продлить можно будет?

– Хоть до утра.

– Замечательно.

– Подъем завтра в шесть, – предупредил Михаил Григорьевич.

– Ясно, – кивнул я, забирая ключи, на примотанных к которым обычной проволокой бирках из оргстекла были неровно вырезаны закрашенные синей краской цифры.

– Второй этаж, – подсказала тетка. – Двадцать четвертый – одноместный.

– Понятно.

– И на ужин не опаздывайте!

– Хорошо.

Я протянул Марине ее ключ и, подхватив сумку, зашагал к лестнице. Проснувшаяся в тепле боль неожиданно сильно кольнула под левую лопатку, и не сбиться с шага удалось с превеликим трудом. Подниматься на второй этаж и вовсе пришлось, судорожно стиснув зубы, но потом неприятные ощущения прошли сами собой. Только вот боюсь – ненадолго.

Номера ожидаемо оказались разделенным на две части гипсокартонной перегородкой классом. Мне с Напалмом выделили закуток побольше, Марине – поменьше. Ну и кроватей в нашу комнатушку пару штук запихнули. В остальном – отличий ноль.