Вскоре проложенная через поля дорога вильнула в сторону, и вдоль обочин вырос настоящий частокол высоких сосен, среди которых иногда мелькали белые стволы берез. Дальше потянулся сплошной ельник, и смотреть окончательно стало не на что. Небо по левую сторону дороги начало наливаться вечерней темнотой, а едва проглядывавшее до того сквозь стволы деревьев солнце утонуло с концами в затянувшей горизонт пелене кучевых облаков.

Темные сосны; бледно-желтые, с редкими прожилками розового тучи; скрипящий под полозьями саней снег.

Вечер. Лес. Мороз.

А ведь при нормальном раскладе уже к Песчаному бы подъезжали!

И не раскалывалась бы тогда у меня голова. И не накатывали волны чужого предсмертного страха. Все могло быть намного проще. Могло, но не стало. И с этим придется жить.

– Эй, Евгений! – толкнул меня в бок неугомонный пиромант. – Не спишь?

– Уже нет.

– Извини, – дежурно попросил прощения нисколько не раскаявшийся Напалм и поинтересовался: – И каково тебе из Форта уматывать?

– В смысле?

– Ну ты ж эмигрируешь вроде как. Я вот представил, что придется из Форта переезжать, сразу как-то не по себе стало. Родина ж все-таки. Как там говорится: «То ли птицы летят перелетные, то ли крысы бегут с корабля»?

– Это у тебя Форт – Родина. А я пришлый. Перекати-поле практически.

– Все равно, столько лет прожил.

– Да ерунда, – усмехнулся я. – Родина – это там, где тепло.

– Да вот еще!

– Так и есть. Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше.

– Прямо скажем, ихтиолог из тебя хреновый.

– Это народная мудрость такая, если чё.

– Не, я из Форта ни ногой. Там родился, там вырос. Это мой город, и никуда я из него не уеду. А ты придумал тоже – там, где тепло! Да мне везде тепло!

– Рад за тебя, мой патриотичный друг.

– Космополит хренов, – немедленно отреагировал Напалм. – И этот, как его… Иван, родства не помнящий!

– Да, не успел вроде в Форте ни с кем породниться, – хохотнул я. – Маринку вон только если с собой забрать…

– Не прокормишь, – понизив голос, предупредил Напалм и окликнул торговца: – Михал Григорьич, сильно мы из графика выбились?

– Через пару часов на месте будем.

– Стемнеет, поди, уже?

– Не без этого. Не страшно – здесь спокойно все, не то что дальше.

– После Песчаного опасные места намечаются? – встрепенулся я.

– Да, уже ближе к границе, – кивнул торговец. – Но через Поле Чудес нас монахи переведут, а после и обычной охраны хватит.

– Поле Чудес?

– Дурное место.

– Настолько дурное, что колдун в одиночку не справится?

– Иосиф, может, и справился бы, но он нас только до Песчаного сопровождает. Там дождется колонны Комвнешторга и в Город ее поведет.

– Комитетчики платят больше?

– Ну да… – нисколько не смутившись, подтвердил Михаил Григорьевич. – Да и везти его с собой в Северореченск, честно говоря, сплошная морока.

– Чего так? – насторожился я.

– А там к гимназистам да и вообще к людям со способностями с опаской относятся. У них даже специальное управление милиции по работе с колдунами имеется. Шаг вправо, шаг влево – за ушко и на солнышко. Пришлось бы лицензию выкупать, а это и небыстро, и дорого.

– И что, для всех лицензии нужны? – как бы между делом уточнил пиромант, усиленно подмигивая мне левым глазом.

– Для всех, – подтвердил торговец. – У них просто – либо ты на госслужбе находишься, либо колдовать не смей. Один раз сдуру потащили гимназиста с собой, ему какой-то регистратор нацепили, так он чуть не рехнулся, бедняга, пока не сняли на обратном пути.

– Дела! – протянул Напалм и многозначительно глянул на меня.

Мол, не зря тебя предупреждали! Мотай на ус!

Я кивнул.

– Да, там все строго, – вздохнул Михаил Григорьевич. – Не забалуешь. Но и порядка зато больше.

– Порядок – это хорошо…

Воспользовавшись тем, что не в меру говорливый пиромант нашел себе нового собеседника, я перевернулся на другой бок, кое-как устроился на набросанных в сани мешках и попытался уснуть.

И, как ни удивительно, в своем начинании довольно быстро преуспел. Вот что с людьми марш-бросок по сугробам со стрельбой по живым мишеням делает! Биатлон на выживание, блин…

К Песчаному обоз подъехал уже в полной темноте. Ночь нагрянула как-то совершенно неожиданно – сумерки тянулись и тянулись, а потом солнце в один миг провалилось за горизонт, и на дорогу из-под росших за обочиной деревьев выбралась тьма. Особых неудобств, правда, это нам не доставило – ехавшие в головных санях охранники незамедлительно подключили установленный на треноге алхимический прожектор, бивший самое малое на полкилометра вперед. Отражавшийся от снега ослепительно-яркий луч легко пронзил ночь, и под его напором темень нехотя уползла обратно в подлесок.

Все равно жутковато, конечно, но куда деваться? Надо ехать.

– Ничего себе иллюминация, – разминая занемевшее от долгого лежания и холода тело, пробормотал я и сощурился. – Дорого обслуживание обходится?

– Не без этого, – кивнул Михаил Григорьевич. – Да и сам агрегат недешевый. Штучный товар.

– В самом деле?

– Автомобилям и света фар достаточно, а для хозяйства все больше чародейские светильники берут. Или вовсе обычные фонари. Их на вашем Часовом заводе под магические кристаллы переделывают – одного карата на несколько лет хватает.

– Все равно интересная штука, – зевнул я. – Надо проработать вопрос. Глядишь, и расторгуемся.

– От них слишком большая утечка энергии идет, – предупредил торговец. – Только в дороге и можно использовать. Уже даже на караульных вышках проще чародейские светильники ставить. Иначе охранникам никакой экомаг не поможет.

– Это минус.

– Интересно, Евгений, – обернулась ко мне Марина, – ты, кроме дел, о чем-нибудь в состоянии думать?

– Это у меня сублимация. Надо же голову занять.

– А дрова колоть не пробовал?

– Очень смешно, – фыркнул я. – Если о тепле мечтать, еще холодней становится.

– И от мыслей о еде тоже отвлечься надо, – закурил пиромант. – Ох, я б тарелку борща да со сметанкой сейчас навернул!

– Скоро приедем уже, – успокоил нас Михаил Григорьевич. – За этим леском поле будет, а там уже и село.

Тут в ослепительном луче прожектора мелькнула пролетевшая над самой землей тень, и немедленно рявкнул выплюнувший ей вдогонку длинный сноп огня дробовик. Послышался треск, елки на обочине заходили ходуном, но останавливаться и проверять, кого удалось подстрелить, охранники не стали.