– Мужчины странные существа.

«Мужчины?» И она осмеливается это говорить? Вместо любовного шепота и нежных ласк она обсуждает свою статую?

– Не переживай. Я исправлю пропорции прямо сейчас. – Она попыталась вырваться и сесть.

Он не позволил. Он был все еще внутри нее. Он довольно просто может научить ее, как нужно заканчивать любовную сцену.

– Вставай, – она толкнула его.

– Нет, – он поймал ее руки.

Джейн старалась высвободить их. Он упрямо сжимал ее кисти. Она пнула Рэнсома по ногам. Он сел плотнее. Если она хочет боя, он легко устроит это и покажет, из чего в действительности сделан маркиз Блэкберн. Они молча боролись, только слышалось, как стучат по деревянному полу их ноги. Конечно же, он побеждал, но она продолжала сопротивляться. Вдруг Джейн затихла.

– Да! – Он яростно вдавил ее в подушку. – Ты должна понять, что я сильнее и...

– Тсс! – она резко шикнула.

– Джейн?

Затем он тоже услышал. Скрип лестницы. Стук двери. И чистый голосок Адорны, открывающей дверь:

– Реверенд Райдингз, мистер Саусвик, лорд Мэллери, мистер Броквэй. Я не ожидала, джентльмены, что вы так интересуетесь искусством!

Джейн испуганно всхлипнула под Рэнсомом.

– Это новая студия моей тети. Тетя Джейн должна быть где-то здесь... – Шаги Адорны раздались в самой комнате. – Я не знаю, куда она ушла. Ой, смотрите. Мужской ботинок.

За ширмой все замерло.

– Ботинок Блэкберна, – послышался голос мистера Броквэя.

– Вы так думаете? – спросила Адорна. – Да, как глупо с моей стороны. Я узнаю эти кисточки.

Джейн поморщилась от ужаса.

– А вот другой ботинок. – Адорна могла бы стать прекрасным исследователем в научной экспедиции. – А вот его сюртук, жилет, рубашка и... – Она замолчала.

– Брюки. – Блэкберн узнал голос лорда Мэллери, веселый как никогда. – Мисс Морант, это называется «брюки».

– О, – голос Адорны звучал очень удивленно. – Что бы это значило, как вы думаете?

Свадьба. Эта ужасная сцена в студии на чердаке означала свадьбу, и чем скорее, тем лучше, по специальному разрешению. Виолетта и Адорна были целиком и полностью уверены в таком исходе дела. Джейн находилась в тот день в эстетическом восхищении, но ее не обманешь. Она умеет вычислить хорошо продуманный женский план.

И лорд Блэкберн – Рэнсом – охотно пошел под венец. Если бы она сама не видела тогда ужас в его глазах, она бы подумала, что он участвовал в этом бесчестном заговоре.

Черт бы их побрал. Именно в тот день, почти в тот самый момент, когда она снова решила жить ради своего искусства, искать счастья за границей, эти коварные женщины направили на ее голову это наказание, чтобы покорить ее.

Джейн посмотрела в зеркало в своей новой спальне и увидела там полуодетую женщину.

И он покорял ее все время. Неоднократно и очень энергично. Она сопротивлялась, как только могла. Не обращала на него внимания. Делала вид, что находится где-то в другом месте. Даже тихо читала стихотворения.

Она не побеждала. Ни разу. Используя свое обаяние, нежность и потрясающее знание ее тела, Рэнсом против ее воли вызывал в ней наслаждение. С каждым разом ее обида на него уменьшалась. Каждый раз она отвечала ему.

Но ему этого было мало. Он знал, что ее разум закрыт для него, и хотел держать ее всю целиком в своих объятиях.

– Миледи.

Джейн не обратила внимания.

– Леди Блэкберн, – чуть строже сказала пожилая служанка. Джейн вздрогнула и поняла, что ее зовут. Отвернувшись от зеркала, она разглядывала принесенное Мойрой платье.

– Вы наденете платье из золотого канифаса? Джейн слегка пожала плечами.

– Как хотите.

– Да, золотой канифас. – Блэкберн стоял, прислонившись к дверному косяку, и дерзко улыбался ей.

Что он здесь делает, такой непринужденный и такой – по сравнению с ней – официальный, в строгом черно-белом костюме? Он всегда смущает ее своим собственническим видом и внимательным взглядом.

– Золотой цвет придает твоей коже теплый оттенок, и сегодня ты будешь красивой как никогда. Сьюзен оскорбится, если ты оденешь что-то другое.

Она продолжала стесняться того, что была полуодетой.

– Я не одета, милорд.

– Вижу. – Его глаза поиграли со шнуровкой на ее сорочке, скользнули по плечам, по ровной линии нижних юбок и пощекотали одетые в чулки ноги. – Не одета самым восхитительным образом.

– Если вы выйдете, мне удастся закончить.

– Моя дорогая леди Блэкберн, нет никакой необходимости в том, чтобы я выходил. Мы женаты, помнишь?

Он был очарователен.

Но очарование не было той чертой, которой она доверяла в Рэнсоме Квинси, маркизу Блэкберну.

– Едва ли я могу забыть.

– Однако это не то, о чем ты думаешь.

– О чем же я думаю?

– Ты воображаешь, что я ненасытный распутник, который врывается в твою спальню, потому что всегда страстно жаждет тебя.

Мойра захихикала.

Джейн издала негромкий возглас.

– Но это только наполовину правда.

– А вторая половина?

– Я пришел помочь тебе, потому что, хотя твой наряд безупречен, ты обязательно споткнешься о подводные камни, которыми усеяна жизнь в свете.

По ее телу пробежали мурашки, когда она увидела его в зеркале. У нее вновь возникло это неприятное ощущение, что он преследует ее, даже если продолжает стоять в дверях. Почему? Он уже поймал ее в ловушку, запер со всех сторон.

– Я просто потрясена твоим благородством.

– Надеюсь, – он притворно-устало вздохнул. – Это необходимые жертвы.

Джейн не ответила на его поддразнивание. Она отказывалась даже замечать его.

– Это так похоже на леди Гудридж – превратить запланированный чай в свадебный прием. – И выражает ее одобрение их поспешной свадьбы.

– Будет тьма народу. – Улыбка играла на губах Блэкберна, когда он шел к ней. – Все в свете хотят увидеть, действительно ли я сражен мисс Джейн Хиггенботем.

Стоя за любимой, Рэнсом наклонился и слегка коснулся губами ее затылка.

– И я покажу свое полное обожание.

Мойра переминалась с ноги на ногу, не зная, уйти или остаться. За последнюю неделю она сталкивалась с этой дилеммой множество раз.

– Я постараюсь, чтобы мы не опоздали, – сказала Джейн. Его руки нежно сжали ее плечи.