Зубы скрипят от ярости. Руки трясутся от возникшей тревоги. В голову никак не приходит осознание.

Он встаёт напротив и сразу такое ощущение мизерности, я букашка по сравнению с ним. И его глаза насмехаются, словно он это тоже чувствует. И ему ни капли не стыдно. Ни за что! Во взгляде никакой паники, одна лишь уверенность.

— Успокоилась, — хватает за локоть и шипит на меня. Он же не будет ее защищать?! — Я хотел ее взять с собой. Но Ира предложила свою помощь, сказала, что моей дочери не нужен этот стресс с резким переездом.

Да плевать я хотела. Ира предложила. Ее слова важней меня. Ну, конечно, чего и следовало ожидать.

— Не трогай меня, — отпихиваю его, когда он укладывает руки на моей талии. — Пошёл ты! Отвези меня к Нине!

Голова начинает дико пульсировать и кружиться, и Руслан словно понимает это, берет на руки и плевать ему на то, что я брыкаюсь и царапаю его.

Укладывается вместе со мной на койку, почти удерживая своим телом. Говорит что-то, старается успокоить, гладит по волосам. Начинает целовать. Губы, шею, опускаясь к груди. Это странно отвлекает, и я перестаю брыкаться.

— Вот так, — шепчет в шею и поднимает на меня серьёзные глаза. — Как ты это представляешь, если бы я приехал вместе с Ниной? — гладит по мокрой щеке, оставляет легкий поцелуй. — Я переживал за тебя. Пока гнал до больницы, нарушил десятки ебанных правил.

Отхожу в его заботливых руках. Злость постепенно сходит, и включаются мозги. Действительно, он не мог ее взять. Не мог. Можно же было вызвать скорую помощь, но, видимо, он просто не подумал об этом.

Я, дура, вспылила, но страх за Нину не проходил. И как раз в этот момент ему позвонила Ира. Я колко наблюдала за его выражением лица, пока он с ней разговаривал. Но ни один мускул не дрогнул, ни улыбки и холодный тон.

— Поменяла подгузник, покормила смесью, — сообщает Руслан.

Но мне так не спокойно. Домой нужно, не собираюсь я здесь валяться не пойми сколько. Да и, честно, не хочу, чтобы с моим ребёнком сидела левая тетка.

Жена Хайдарова!

— Хочешь, поедем домой прямой сейчас? — спрашивает, словно прочел мои мысли, а может я чего вслух сказала.

— Хочу!

Хайдаров прочитал мне огромную лекцию о том, чтобы я не закатывала скандал. Шутки шутил, что лучше покричать на него, чем что-то высказывать Ире. Заботливый какой.

Жаль не обо мне, а о своей женушке.

А это мне самой решать, дорогой. Там уже как карта ляжет. Посмотрю по ситуации. А кричать и скандалить уж очень хотелось. Так сильно, что руки тряслись.

Пока идём до квартиры, Руслан крепко держит за талию, думая, наверное, что я могу свалиться, но чувствую себя вполне нормально. Немного подташнивает, и голова гудит.

Врач дал добро уйти домой. Под ответственность мужа, как он сказал. Я чуть не упала от такой фразы. А Руслан и глазом не повёл, только выпрямился в спине.

Стремительно захожу в квартиру, сразу в комнату, даже не сняв обувь. Грудь пронзает боль, когда я вижу своего ребёнка в руках чужой женщины. Прикусываю язык, чтобы не сморозить лишнего. Подхожу и забираю у Иры дочь.

— Мирочка, ты как? — в глазах неподдельное волнение, что очень странно. — Мне так жаль, — срывающимся на плач голосом.

Внутри такое странное ощущение, что зря я злюсь и извожу себя, вижу же, что Меньшова ко мне относится все так же хорошо. Хотя ещё почти год назад выперла меня с работы.

Скорей всего играет роль перед Хайдаровым. А может и правда волнуется. И это очень странно, ведь ее законный, хоть и фиктивный, муж ушёл ко мне. Уступила? Это все не укладывается в голове, это на грани фантастики.

— Нормально, — говорю хриплым голосом. — Вы можете уходить.

Не хочу сюсюкаться и, когда в комнату заходит Руслан, напрягаюсь всем телом и наблюдаю за ними. Но ничего не происходит, он сразу же подходит ко мне и ведёт под руку в сторону дивана.

— Тебе что-то принести? — шепчет на ухо и берет мою руку, оставляя на ней поцелуй. — Все хорошо, только не нервничай.

Легко ему говорить, ведь это не мой муж стоит в паре метрах от нас. Смотрю на него долго. Вижу, что переживает, и меня немного отпускает, но ровно до того момента, пока не слышу приближающиеся шаги.

— Нам нужно поговорить, — решительно заявляет его чертова жена, а я вцеплюсь мертвой хваткой в рукава своего, мать твою, мужчины! — Мира, с тобой.

Хлопаю ресницами, не веря в услышанное. Она начнёт мне заявлять о моей распущенности? Не позволю себя обидеть. Так уж произошло, что наши судьбы с Хайдаровым сплелись.

Возможно, стоило бы извиниться, но я, как ни странно, не чувствую сильной необходимости. Моей вины здесь по сути нет.

Я только сейчас, с головной болью, осознаю, что это мой мужик и отдавать никому не собираюсь. Эгоистично? Возможно. Но я тоже хочу быть счастливой!

Они оба выжидающе на меня смотрят, но потом Руслан жмёт мою ладонь чуть сильней и обращается к Ире:

— Она устала, думаю, это сейчас не уместно…

— Ладно, — безбожно перебиваю, отпускаю его и облокачиваюсь на спинку дивана. — Оставишь нас?

Он приближается, и по началу не понимаю, чего именно он хочет, а потом смотрю на дочь, что уже сладко сопела, и аккуратно помогаю устроить ее в его руках.

О, этот момент. Любуюсь на то, с каким восторгом он на неё смотрит, как неумело, но трепетно прижимает к себе. Он бесценен. Неповторим. И я даже на какой-то момент забываю, что вообще произошло.

— Если что-то нужно, мы на кухне, — кивает и вскоре тихими шагами покидает комнату.

Ира присаживается рядом. Невольно бросаю на неё взгляд, понимаю, что выглядит она как обычно шикарно. Обтягивающее ее шикарную фигуру платье, идеально уложенная прическа и на лице почти не присутствует косметика.

И я. Обычная, ничем не примечательная.

Но зато Руслан со мной и признался, что я его любимая. Взрослый мужик, с таким характером как у него не будет врать и лапшу на уши вешать, тем более, когда я уже по сути ему принадлежу. А он мне.

— Не буду ходить вокруг да около. У меня к тебе просьба, — укладывает руки на колени и поднимает на меня немного покрасневшие глаза. — Не пиши заявление на Леру.

Ну понятно, чего она так расстроилась и кинулась помогать. Да честно, я и не думала об этом, понимаю же, что это случайность.

Мы обе нападали друг на друга, на моем месте могла оказаться и она. Меня убило то, что она сбежала и не помогла мне, не вызвала скорую помощь.

— Почему бы мне этого не делать? — решаю все же спросить. — Я могла пострадать. И где гарантия, что она не заявиться в наш дом, — особенно выделяю последнее, — снова?