–Если я причинил тебе боль…– начал он, но Руа перебила:

–Замолчи.– И слегка надавила на лезвие, и так готовое проткнуть его кожу. Глаза Ренвика застыли, он подался вперед, позволяя кинжалу вонзиться в него. Струйка алой крови потекла по шее.

–Не думал, что смогу ненавидеть себя больше, чем уже ненавижу.– Ренвик не сводил с Руа взгляда. Его зрачки были настолько широкими, что она едва могла разглядеть цвет его глаз.

–Не хочу говорить об этом.– Рука Руа дрожала, ее дыхание было таким же тяжелым, как и у Ренвика.

–Не нужно от меня отстраняться,– с мольбой проговорил Ренвик, прикрыв глаза капюшоном. Он продолжал давить на ее кинжал, кровь потекла быстрее, и Руа сдалась. Она вытащила лезвие и убрала кинжал в ножны.

Подойдя к его столу, Руа увидела пустой пузырек. Ренвик не чувствовал боли, пока был под действием этого опасного зелья. Он разрушал себя еще отчаяннее, чем она. И это ужасно злило Руа.

В жизни Ренвика было гораздо больше боли, чем в ее собственной, но Руа была такой слабой. Больше она этого не допустит.

В ярости она ударила ладонью по пустой склянке, разбив стекло.

–Руа!– рявкнул Ренвик и бросился к ней. Руа подняла ладонь и вытащила из нее осколок. Кровь закипела в ране, а затем потекла по руке. Капли падали на стол короля, словно капли дождя.

–Я могу почувствовать боль.– Руа протянула Ренвику свою кровоточащую ладонь. Как и накануне вечером, зрачки его тут же сузились, запах ее крови вернул его обратно на землю. Он схватил ее ладонь и, надавив на порез, поднял повыше, чтобы остановить кровотечение.

–Зачем ты это сделала?– прорычал он, взгляд метался по ее лицу.

–В моей палатке, после того дня в Вурстине… ты просил остаться,– напомнила ему Руа.– Помнишь, что ты сказал?

Глаза Ренвика совсем прояснились, теперь на его радужке виднелись блестящие изумрудные кольца. Так же, как он успокаивал ее, когда ею завладевал Бессмертный клинок, она освободила его от яда.

–Я сказал, что удержу тебя,– прошептал Ренвик. Большим пальцем он все еще зажимал рану на ее руке. Руа заглянула в эти яркие зеленые глаза:

–Я ведь не единственная, кто угасает и чахнет.

Эти слова заставили Ренвика тут же опустить глаза – ему было стыдно. Он понимал, что то, что делал с собой,– ужасно. Хотя наверняка говорил себе, что держит все под контролем.

–Зачем ты это делаешь?– в голосе Руа звучало отчаяние. Ренвик покачал головой и опустил ее руку. Он приподнял палец, чтобы проверить, остановилось ли кровотечение, и наконец отпустил ладонь Руа.

–Если бы ты тонула и кто-то бросил тебе веревку, разве ты бы не схватилась за нее?– пробормотал Ренвик и потрогал подсохшую корочку на ране на своей шее.– И только когда начинаешь тянуть за веревку, понимаешь, что она ни к чему не привязана.

–На самом деле этот яд не снимает боль,– грустно проговорила Руа.

–Но он помогает!– огрызнулся Ренвик.

–Не помогает!– крикнула Руа, и Ренвик снова уставился на нее.– Ты можешь менять свой герб сотни раз и вырезать столько чертовых розочек на том замке, сколько захочешь. Но яд, который ты принимаешь, не принесет мира в твою душу.

–Почему тебя это волнует, Руа?– зарычал на нее Ренвик.

–Хочу – и волнуюсь!– крикнула она в ответ.

–Почему? Ответь!

–Потому что ты мне небезразличен, Ренвик, черт возьми!– зашипела Руа.– Это ты хотел сказать мне в тот день в Рэвенпорте, не так ли? Что я тебе тоже небезразлична?

Кивнув, Ренвик потянулся к ней, но она отпрянула от него, снова устанавливая дистанцию между ними. Взгляд Руа метнулся к книжной полке. К книге, которую мать Ренвика подарила его младшему брату. Так много книг о давно ушедших семьях. Так много людей, которых они любили, навсегда останутся лежать в земле.

–А мне должно быть плевать на тебя,– подавилась Руа своими словами и развернулась, чтобы уйти. И Ренвик не пошел за ней.

Когда она вышла из кабинета, за спиной раздался грохот и звуки ударов. Словно там был зверь, который крушил сейчас комнату. Часть Руа хотела успокоить этого зверя. Того, который, как она знала, жил и у нее внутри. Но она не остановилась и даже не обернулась. Ренвику нужно было вспомнить, каково это – чувствовать. И ей тоже.

Проходили недели, а Ренвик и Руа угрюмо молчали. Наконец, настал день, когда они оба должны были отправиться в королевство Высокой горы. Сани мягко покачивались, голова Анерин качалась им в такт, пока наконец не нашла пристанища на плече Руа. Тихое дыхание синей ведьмы смешивалось с похрапыванием Орлов, дремавших напротив.

Анерин сама забралась в сани вместе с Руа и близнецами и заявила, что поедет на юг с ними. Синяя ведьма настаивала, что не хочет, чтобы ради нее запрягали лишние сани, но Руа догадывалась, что подруга просто не хочет оставаться одна, особенно после нападения в Вурстине. Раны Анерин уже затянулись. Но, так как она была ведьмой, это заняло гораздо больше времени. Теперь, когда она сидела рядом с Бессмертным клинком и Орлами, к ней бы никто не посмел подойти. Так что они ехали на празднование Зимнего Солнцестояния в Ексшир вчетвером.

Руа впервые ехала домой.

Дом. Это слово по-прежнему было лишено для нее смысла. Она представляла себе, что увидит, когда приедет, но знала, что все равно все будет выглядеть иначе.

Пока все спали, Руа глядела в запотевшее окно. Каждую минуту ей приходилось вытирать с него влагу. Когда они залезли в сани, то почти сразу сняли мантии, и тепло четырех тел, запертых в тесном пространстве, отлично согревало.

Они проезжали через вечнозеленые леса и маленькие деревни, почти погребенные под снегом. Руа внимательно следила за перелесками: ей казалось, что в любой момент из-за деревьев покажутся сурааш и нападут на них. Каждый час она гадала, встретят ли они новые тела, прибитые к деревьям?

–Отсюда ты все равно ничего не увидишь,– пробормотала Анерин, уткнувшись в плечо Руа. Та поглядела на сонную подругу: синяя ведьма снова выглядела здоровой и полной сил. На ней было кремовое платье с серебряной вышивкой спереди, волосы она заплела в косички.

Руа сторонилась Ренвика с той самой ночи Полной Луны. Для нее все это было слишком, слишком тяжело. Вместо этого Руа посвятила себя заботе об Анерин и провела много времени в квартале ведьм. В остальных частях лагеря было либо скучно, либо полно стражников и напыщенных фейри, а она не хотела общаться ни с теми, ни с другими… Особенно Руа не хотелось встречаться с одним конкретным напыщенным фейри. Хотя частенько она обнаруживала, что ноги сами вели ее по извилистым тропинкам в другую часть лагеря. Орлы-близнецы бросили Руа на произвол судьбы. Они часто ходили вдвоем, устраивали спарринги и готовились к тому, когда им выпадет новая возможность напасть на Валорна. А Руа до сих пор содрогалась при мысли о нем.