Я захихикала. Полер перекинула через плечо свои темные волосы, в сумеречном свете сверкнули бриллианты.

— Тия, каждый человек — это мозаика, состоящая из связанных между собой кусочков, сложив которые ты получишь полную картину его души. Но чтобы удачно ее собрать, ты должна иметь представление как о его достоинствах, так и недостатках. А они есть у всех, — сказала она и чуть запоздало добавила: — Даже у меня.

Она держала в руках очередной пузырек. Внутри него плескалась черная жидкость одного из котлов. За последние два дня варево пропитало все вокруг своим дымом и запахами. Мы стояли у громадного остова зверя, похожего на мастодонта. Целой осталась только широкая грудная клетка, под которой мы спокойно могли пройти. Рядом с ней лежали два коричневых бивня: конец одного был сломан, а другой так глубоко ушел в песок, что из мутной морской пены выглядывала лишь верхушка.

Девушка поднесла флакон к губам и выпила все без остатка. Пустой сосуд выпал из ее руки, но не успел он коснуться земли, как аша начала двигаться, исполняя тот же ритуал, что и с таурви.

Кости вдруг пронзила вспышка молнии, охватила массивные ребра, сверкнула на еле видном конце бивня. Скелет ожил и попытался встать. Бивни поднялись из песка, потянув за собой, как магнит, все тело, и заняли свои места на костяных челюстях. Создание собиралось по кусочкам, словно мозаика, и обретало форму. Вот бедренные кости сами собой соединились с тазом и берцовой костью, позвонки выстроились до ключиц и шеи. Все, чего не оказалось на месте, возникало заново.

Все это время аша не останавливалась: ее пальцы порхали в воздухе, ноги непрестанно двигались. Она кружила вокруг этого крупного создания будто родитель, ожидающий появления ребенка на свет, пока тот обретал перед ней свою окончательную форму, а магия рождала плоть.

— Представь, что у тебя есть сила управлять этими дэвами. Представь, что все королевства станут трепетать перед тобой. Если у их границ появится подобная угроза, как быстро они изменят свое отношение? Сколько еще людей падут от железной хватки короля Дрихта, Аадила? Если он, выглянув из окон своего замка, увидит нас у ворот, сможет ли и дальше отправлять невинных на помост палача? Станет ли изгонять подобных тебе борцов за правду, которой он не желает слышать? Останутся ли безнаказанными убийцы, лишившие жизни его дочерей?

— А если я отправлю своих таурви и аквана на юг, они пересекут холмистые равнины Одалии и войдут в королевство Кион, пожалеют ли анкионские аши о том, что сделали с мужчиной, которого я любила?

Стряхнув со своей шкуры песок и воду, акван завыл на луну. Застывшее в воздухе черное сердце засияло с новой силой. Девушка протянула к нему руку и схватила.

— Разве они не понимают, — нежным голосом продолжала она, — что в глазах дэва они не более чем игрушки?

Спустя месяц после моего хохар-де леди Микаэле наконец разрешили вставать с постели, но покидать квартал Ив все еще не позволяли. Госпожа Пармина не принимала ее приглашения и отвергала любые ее возражения.

— Ты гораздо важнее всех их нужд, — решительно наставляла она. — Следующего дэва необходимо будет воскресить только через год. Поэтому ты останешься здесь и будешь заботиться о своей младшей сестре, пока я сочту, что ты готова к работе. Вопрос закрыт.

Сестра по-прежнему быстро уставала и уже рано вечером, к моему сильному беспокойству, уходила к себе.

— Она поправится, — часто повторяла Полер, но в эту минуту я порой замечала изменения в ее сердце — голубые всполохи, слишком быстрые для чужого глаза.

Однажды леди Микаэла пригласила меня на прогулку возле Анкио, в те самые поля, где тренировались аши. А также позвала с нами Фокса. Лицо у него осунулось еще сильнее, он по-прежнему хромал, хотя в остальном не изменился. Я чувствовала себя виноватой. Все мое свободное время занимали уроки новых сестер. Мы стали с ним реже видеться, прибегая лишь к связи между нами, чтобы убедиться, что с ним все в порядке и армия отнимает у него столько же времени, сколько и мои занятия — у меня.

— Когда-то я сказала тебе, что смерть может нам помочь. По крайней мере, в случае с твоим братом это так.

Сегодня леди Микаэла была особенно красива, на ее щеках снова играл легкий румянец. Вместо хуа она надела струящееся платье, лежащее складками у колен и перехваченное на талии длинным голубым поясом из блестящего шелка. Волосы она не стала ничем украшать.

— Вытяни палец. Может быть немного больно.

Не успела я протянуть ей палец, как леди Микаэла полоснула по нему лезвием ножа. Выступили капельки крови, но я, несмотря на вспышку боли, осталась стоять неподвижно. Я уже видела подобное: аша проделывала такое, воскрешая таурви, почти два года назад — как давно это было!

— А теперь еще раз нарисуй руну Сердца.

Вытянув окровавленный палец, я в замешательстве уставилась на нее. Меньше всего я ожидала, что она заставит меня рисовать руну Сердца.

Аша рассмеялась и положила руку на плечо Фокса. Только теперь я заметила на его шее новый стеклянный сосуд для сердца. Он выглядел проще, чем у нас с леди Микаэлой, и вместо золотых украшений был опоясан тонкой белой цепочкой.

— Я думала, это очевидно.

— Но он же не может его использовать!

— Может. Только не в привычных для нас целях. Он не способен поклясться на свадьбе, и оно не покажет его болезнь. Его сердце также будет светиться серебром и полностью походить на твое. Тот, кто не владеет магией, никогда не увидит в нем фамильяра Костяной ведьмы. Даже мертвому может пригодиться сердце, пусть и данное ему взамен полученного при рождении. А теперь давай.

Фокс ничего не говорил и просто ждал.

Дрожащими пальцами я принялась чертить между нами руну Сердца. Вторя каждому движению, за моей рукой тянулся красный след. Когда я закончила, передо мной застыл символ, нарисованный собственной кровью. Меня накрыла долгожданная волна облегчения и охватил восторг, как только распирающая изнутри магия выплеснулась в руну.

По стеклянному сердцу брата прошла рябь, потом еще раз, и оно ожило. Крошечный сосуд заполнялся дымом, проникающим в каждый уголок. В этот миг Фокс открыл рот, сделал вдох и шумно выдохнул — впервые после смерти. Больше его лицо не выглядело изнуренным и болезненным, к нему вернулась краска: от шеи и подбородка разливался здоровый румянец, поднимался к щекам и лбу, оживляя все черты.

— Он станет сильнее, — сказала леди Микаэла. — Быстрее, чем при жизни. Выносливее. Его будет невозможно убить привычным способом. Этот ритуал необходимо проводить через каждые полтора лунных цикла, и для него подойдет только твоя кровь. Разумеется, по-настоящему живым ему никогда не стать, но только так мертвый способен приблизиться к жизни. Конечно, выбор остается за твоим братом.