в которые сам попадает. Если возникают проблемы, это всегда вина ребенка. Если родитель испытывает боль – опять же в этом виноват ребенок. Если родитель потерял работу или столкнулся с финансовыми трудностями, в этом тоже обвинят ребенка.

Родитель навязывает ребенку роль психотерапевта, которому приходится нести ответственность за старшего и все его чувства. Теперь вы понимаете, как легко нарциссу, встретив такую жертву травмы, манипулировать ею, используя против нее уже имеющееся чувство вины, эмпатии и стыда, обвиняя жертву в своих же изменах, в своем гневе и ярости, в своем абьюзе.

Это односторонние отношения: жертва абьюза несет ответственность за все, она должна следовать длинному списку сложных правил, и каждая минута ее жизни непредсказуема. Если она не соблюдает правила, ее наказывают. Любовь и забота отбираются. Как в детстве. Нарцисс продолжает то, что начал абьюзивный родитель, и жертва снова возвращается к роли ребенка, послушно берущего на себя вину за все, что происходит в доме.

Задумайтесь на минуту. Ваш сегодняшний нарцисс похож на абьюзера из вашего детства? Я говорю не только о романтических отношениях. Абьюзивные отношения могут быть с другом, родственником и начальством. Сделайте одолжение, возьмите лист бумаги и ручку. Запишите, что вы чувствовали в детстве под влиянием так называемой любви вашего абьюзивного родителя. Если в детстве вас постоянно высмеивали, винили за поведение отца или стыдили каждый раз, когда вы просили маму о помощи (или пытались провести здоровые границы), то, скорее всего, сейчас, повзрослев, вы попали в токсичные отношения.

Вы многое узнаете о том, как, уже став взрослым, представляете любящие отношения. Например, для меня формула выглядела примерно так: Детско-родительские отношения = Я не заслуживаю любви. Я тяжелое бремя. Я раздражаю. Я должна бороться за мамину любовь. Я должна бороться за внимание. Я должна угождать другим, чтобы они приняли меня. Я должна соглашаться со всем, чтобы физически выжить. Разговоры о моих предпочтениях злят людей. А если я заикнусь о своих потребностях, то потеряю любовь.

Я могу сравнить это короткое описание атмосферы, в которой росла, с описанием моего брака. Они абсолютно идентичны. Абьюзер в ваших взрослых отношениях непременно воспользуется детской запрограммированностью и искаженным эмоциональным шаблоном. Я называю манипулятивным такое насилие, когда ваш партнер воскрешает детские травмы, и это самый жестокий вид абьюза.

По оценкам некоторых психотерапевтов, в Соединенных Штатах около 158 млн человек серьезно страдают от нарциссического или асоциального расстройства личности. Однако эти расстройства не принято обсуждать в нашем обществе, их редко признают в семейном суде, в психотерапии, в полиции, в светских кругах и службах защиты детей. Так рождается общество, позволяющее высокоманипулятивным нарциссическим абьюзерам выйти сухими из воды, в то время как их жертв патологизируют, изучают чуть ли не под микроскопом в поисках несовершенств и мучают еще больше. Очевидно, что для жертвы дискредитация и инвалидация ее абьюзивного опыта со стороны правовой системы, системы здравоохранения и общества – чудовищная вторичная травма, усугубляющая разрушительное воздействие изначального абьюза.

Нельзя молчать о нарциссическом абьюзе. В один прекрасный день нарциссический абьюз обязательно станет привычной терминологией. Возможно, мы этого уже не застанем, но наши дети буду жить в обществе, признающем не только физический абьюз. Возможно, наши дети добьются справедливости в суде или получат валидацию в офисе психотерапевта. А лучше, чтобы они научились распознавать все тревожные сигналы и прекращали общаться с абьюзерами, прежде чем придется обращаться к психотерапевтам и в суд. Давайте выполним свой долг и откажемся молчать о нарциссическом абьюзе.

Об авторе

Ингрид Рокке – основатель Show Boundaries, вдохновляющего информационного ресурса для жертв абьюза и травмы, а также ведущая популярного одноименного YouTube-канала, который помогает жертвам нарциссического абьюза во всем мире. Ингрид физиолог-диетолог, специализируется на эмоциональных пищевых расстройствах и поведенческих зависимостях. Инструктор по осознанности и специалист по терапии мысленных полей. В настоящее время проходит обучение в магистратуре по психологии.

* * *

Многие люди недооценивают влияние вербального и эмоционального абьюза, но дело в том, что слова действительно причиняют боль, и последствия могут длиться всю жизнь. Основатель Ending Abuse Media Элисон Сорока делится своими мыслями о силе слов в абьюзе.

Обидные слова ранят и калечат (автор – Элисон Сорока)

В англоязычных странах все дети знают поговорку «Палки и камни ломают кости, а слова мне не вредят». Так вот: это – не так! Обидные слова могут причинить значительный вред. Оскорбления оставляют незаживающие раны, особенно если нас оскорбляют родители.

Вербальный и эмоциональный абьюз предполагает, что вы никчемный, ущербный, нелюбимый, нежеланный или что вас ценят только тогда, когда вы удовлетворяете чужие потребности. Проявляется такой абьюз следующим образом:

• издевательства, обзывательства, оскорбления, устыжения, высмеивания и унижения;

• ощущение опасности, когда хлопают дверью, ломают предметы или угрожают жестоким наказанием;

• нереалистичные требования с угрозами лишить вас любви или причинить физический вред, если вы их не выполните;

• игнорирование, эмоциональная холодность, отсутствие поддержки, лишение комфорта в качестве дисциплинарной меры;

• отвержение, избегание и наказание;

• негативные отзывы о вас;

• открытое признание нелюбви или ненависти.

Дети, пережившие словесные оскорбления, вырастают в чрезмерно самокритичных взрослых, склонных к депрессии и тревожности (Sachs-Ericsson, 2016). У них в два раза чаще встречается аффективное и тревожное расстройства. Саш-Эрикссон опросила 5877 человек в возрасте от 15 до 54 лет, и оказалось, что почти 30 % из них иногда или часто подвергались вербальному абьюзу со стороны родителя.

Эмоциональный абьюз рождается по тем же причинам, что и физический. Иногда во время стресса человек может проявлять словесную и физическую агрессию. Некоторые из тех, кто использует вербальный абьюз, вероятно, переняли этот стиль воспитания у собственных родителей. Некоторые, возможно, не знают о позитивных способах мотивации или дисциплинарного наказания детей.

Вербальный абьюз может иметь длительные последствия. Со временем мы начинаем верить в негативные вещи, которые слышим о себе. Мы используем эти негативные утверждения и мысли как объяснение всех проблем в нашей жизни. Мы включаем негативный внутренний диалог и верим, что «Я глупый», «Я ленивый», «Я плохой». Когда одни и те же слова повторяются неоднократно, паттерн самокритики и негативного внутреннего голоса остается с нами на всю жизнь. Самокритика делает нас склонными к депрессии и тревожности.

Исследование 2006 года Мартина Тайхера с факультета психиатрии Гарвардской медицинской школы показывает, что вербальное насилие в детстве может повлиять на ментальное здоровье даже сильнее, чем другие виды абьюза. Родительский словесный абьюз влияет на развивающийся мозг ребенка, а также становится мощной негативной моделью межличностного общения, воздействующей на будущие отношения.

Физический абьюз может оставить шрамы на теле, но вербальный абьюз оставляет шрамы невидимые, которые далеко не всегда заживают. Влияние словесного абьюза на хрупкого развивающегося ребенка длится всю жизнь. Палки и камни ломают кости, но недобрые слова еще опаснее.

Об авторе

Элисон Сорока – основатель и исполнительный директор инновационной медиакомпании Smiles and Laughter Entertainment / Ending Abuse Media, созданной в марте 2011 года. Компания стремится привлечь внимание к проблеме домашнего насилия и повысить информированность общества, а также помогает жертвам абьюза и их семьям найти и использовать оптимальные ресурсы. Ее организация вдохновляет на активные действия, делясь опытом, предоставляя рекомендации и важные ресурсы, помогая определить факторы риска домашнего насилия и советуя жертвам, куда обратиться за помощью. Среди целей компании – рассказывать людям о многочисленных преступлениях, которые совершаются за закрытыми дверями.

Элисон считает необходимым использовать медиа, чтобы разоблачить преступления в области домашнего насилия, поделиться необходимыми ресурсами и способствовать семейному миру и покою. Такая позиция сложилась благодаря опыту домашнего насилия, которое ей довелось пережить. Прекрасно понимая динамику таких преступлений (ей самой пришлось бежать из абьюзивного дома, чуть не лишившись дочери и собственной жизни), а также осознавая возможности медиа, Элисон использует видео, радио, печать и интернет как основной инструмент для привлечения внимания максимально широкой аудитории.

Именно так она продвигает девиз своей организации: «Вместе мы остановим цикл насилия». Будучи матерью троих детей и борцом за право каждого человека жить здоровой, счастливой жизнью, Элисон делает все возможное, чтобы остановить цикл абьюза, заботясь при этом о безопасности, информированности и благополучии общества. Она решительно настроена на то, чтобы покончить с домашним насилием раз и навсегда. Она верит, что это возможно, если мы, общество, объединим свои сильные, активные, сплоченные и настойчивые голоса, чтобы обличить и со временем искоренить это трусливое и преступное поведение. Никто не защищен, поэтому так важно охватить максимальную аудиторию и вдохновить каждого внести свой вклад. Будущие поколения заслуживают возможности наслаждаться детством, полным мира и невинности, а не боли, страдания и эмоциональной травмы. Каждая женщина заслуживает жизни без страха.

Каждый ребенок имеет