Значит, нужно действовать тоньше. Что, собственно, спецназовцы с успехом и сделали – подманили к себе жандармов, подбросив тем несколько ниточек, и заполучили в свои руки офицеров, которым вполне было по силам провести их без излишнего шума на территорию космопорта. Нехитрая, если разобраться, комбинация, но разыграли они ее безукоризненно. Пожалуй, единственным темным местом для Каланина оставался вопрос – как часть «ярославичей» согласилась исполнить роль наживки, оставаясь на заводе до последнего? Но это были уже детали. Теперь для победителей дело оставалось за малым: получить согласие кого-нибудь из пленников выступить в качестве «живой отмычки».

И, самое скверное для Каланина и его товарищей по несчастью заключалось в том, что отступиться от своих замыслов «ярославичи» уже не могли – механизм эксфильтрации[11]был запущен, и остановить его не представлялось возможным. Слишком многое они поставили на карту, слишком многим рискнули. Да и времени, на самом деле, для реализации этого рискованного плана оставалось не так уж и много – пока коллеги Бремберга не разберутся в том, что же на самом деле произошло на заводе. Поэтому, как легко угадывалось, нужного им результата спецназовцы будут добиваться любыми способами.

Предчувствия его не обманули! Примерно через двадцать минут в отсеке появился Гарутин. Антон мгновенно узнал бывшего командира самого прославленного и элитного подразделения Императорской армии. В принципе, следователь не должен был знать командира одного из самых засекреченных спецподразделений Империи, но Бремберг перед началом штурма завода ознакомил его, как и всех остальных сотрудников штаба, с персоналиями наиболее значимых фигурантов дела. Полковник приблизился к пленникам и уселся на скамью прямо напротив них.

– Насколько я могу судить по вашим ненавидящим взглядам, представляться мне не нужно? – полуутвердительно спросил он, слегка наклонив голову набок и рассматривая сидящих на полу людей. – Вот и отлично! Перейдем сразу к делу. Не знаю, догадались ли вы, что нам нужно, но это и неважно – я и так введу вас в курс дела. Я и мои бойцы желаем убраться отсюда. И сделать это мы намерены с вашей непосредственной помощью, господа. Нам необходимы коды доступа на территорию космопорта, к челноку и разрешение на экстренный взлет. Правда, так уж немного? – Гарутин насмешливо улыбнулся, но при слабом освещении его улыбка показалась Каланину зловещей. – Времени на раздумья вам до подъезда к космопорту. Ну а после… не обессудьте!..

– Что будем делать, господин полковник? – тихо спросил у Бремберга один из жандармов, худощавый майор с рассеченной бровью. – Они ведь и в самом деле не отступятся.

Полковник испытующе взглянул на него, но промолчал. Вообще-то Каланин прекрасно его понимал – придумать нечто по-настоящему дельное в их ситуации было задачей архисложной, практически невыполнимой. Любая попытка физического сопротивления заранее была обречена на неудачу, ведь справиться с матерыми диверсантами нескольким кабинетным работникам – это все равно, что перворазряднику взять верх над чемпионом мира по боксу. Пытаться играть в несгибаемого борца и молчать? Ерунда – у настоящего профессионала заговорит кто угодно. В принципе, при другом раскладе «ярославичам» не потребовалось бы даже особо утруждать себя уговорами: вколол соответствующий препарат – и все. Другое дело теперь: при входе на территорию космопорта человек, находящийся под воздействием спецхимии, мог быть задержан электронной системой охраны – в ее программе как раз для таких случаев имелись определенные алгоритмы действия.

Но легче от осознания данного факта почему-то не становилось. Никто из пленников не сомневался, что в арсенале спецназа есть множество способов добиться желаемого результата.

– Сказать по правде, господа, – нарушил наконец тяжелое молчание Бремберг, – я все это время ломаю голову над данным вопросом, но пока, к сожалению, безуспешно. Вот разве что? – Полковник странно изогнулся, и в руке у него появилось длинное, узкое жало ножа. Никто даже ахнуть не успел, как с выражением бесконечной решимости Бремберг с размаху вонзил себе клинок прямо в сердце.

Точнее, попытался вонзить! Сразу трое или четверо «ярославичей» с нечеловеческой быстротой бросились к нему с обеих сторон и повисли на полковнике, точно охотничьи собаки на загнанном звере. Несколько мгновений напряженной борьбы, глухие удары, напряженное сопение, сдавленный мат… Нож, слабо звякнув, улетел под скамью, а Бремберг, живой и невредимый, оказался придавленным к полу лицом вниз. Держали его так, что полковник не мог даже шевельнуться. Опешивших жандармов и Антона бесцеремонно отогнали в сторону и направили на них оружие.

– Айя-яй! Как нехорошо! – Гарутин, вновь материализовавшийся в отсеке, словно привидение, сокрушенно качал головой. – Это ж надо, просмотрели! Позор на мою седую голову. Надеюсь, вы простите меня, господин полковник, – «ярославич» отвесил лежащему ниц жандарму шутовской полупоклон, – за этот прискорбный инцидент? Вы же могли пострадать из-за нашей невнимательности!

– Иди к черту! – прохрипел в ответ Бремберг.

– Чуть позже, – неожиданно серьезно ответил Гарутин. – Вот закончу тут ерундой заниматься и обязательно навещу упомянутого вами персонажа. И, раз уж наше общение свернуло в столь неудачную сторону, давайте отбросим сантименты. Я тут прокачал базы данных, воспользовавшись вашими служебными жетонами, и выяснил, что нужный допуск имеется у каждого из вас. Поэтому предлагаю решить, не откладывая дела в долгий ящик, кто готов к плодотворному сотрудничеству. Может быть, уже есть добровольцы?.. Ну же, господа, не будем задерживать друг друга! Вот, к примеру, вы, – колючий взгляд «ярославича» уперся в смуглого подполковника, баюкавшего простреленную кисть. Первую помощь ему спецназовцы оказали, но обезболивающих, судя по не покидавшему его лица страдальческому выражению, не дали.

Услышав адресованный к нему вопрос, подполковник вздрогнул всем телом. Инстинктивно попытался подняться на ноги, но один из спецназовцев бесцеремонно придавил его плечо и жестом показал – «Сиди, не рыпайся!». Жандарм покорно вернулся на место, обреченно посмотрел на Гарутина.

– Простите, но я не могу вам помочь.

– Неужели? – удивленно спросил спецназовец, подходя к нему поближе. – А мне почему-то кажется, что вы себя просто недооцениваете. Поверьте, никто не собирается требовать от вас невозможного – просто небольшая дружеская услуга – и все. Ну же, решайтесь! В конце концов, разве не в ваших же интересах сделать так, чтобы мы убрались с этой планеты куда-нибудь подальше?

– В наших интересах сделать так, чтобы вы все здесь сдохли! – с неожиданной твердостью произнес подполковник. – Не надо пудрить мне мозги – я знаю, чем стал «Ярославль» в последнее время. Одно то, что вы решили поэкспериментировать с методиками…

Каланин не успел даже зажмуриться. Голова подполковника вдруг разлетелась вдребезги, щедро окатив Антона и его товарищей по несчастью кровью, кусочками мозга и костей. На какую-то секунду капитан замер, но тут же запоздало дернулся в сторону, мгновенно заработав чувствительный удар в бок от одного из охранников.