Я не знала, что ему ответить, да и нужен ли ему мой ответ. Просто присела рядом, и положила голову ему на плечо. Сегодняшний день изменил его. Не его, а его отношение к ситуации, теперь он более четко понял, что он отец. И мне было больно, очень. От ревности, от безвыходности, от того, что это чувство он впервые испытал не со мной. Я не знаю сколько мы так просидели. Давид молчал, и я тоже не знала, что говорить. А в голову назойливо лез лишь один вопрос. Не выдержав, я все же его задала:

— Ты теперь хочешь быть с ними? — и кажется, в тот момент я перестала дышать в ожидании ответа.

***

ДАВИД

Я ехал домой, находясь в какой-то прострации. Что-то изменилось. Не могу сказать, что я вдруг полюбил этого ребенка. Нет. Это не объяснить словами, я не могу найти названия этому чувству. Может осознание? Наверное, это оно, я осознал, только сейчас осознал, что действительно буду отцом. Я подарил жизнь другому человеку…

Когда я зашёл, в квартире было тихо, я даже подумал, что Лина ушла, но зайдя в спальню увидел свет в ванной, а через неплотно закрытую дверь, услышал как она напевает.

Я сел на кровать, и положил подбородок на сцепленные в замок руки. Я снова погрузился в свои мысли.

— Что-то случилось? — выдернула меня от туда Лина.

— Еву в больницу положили. У не гестоз, ничего страшного, но требуется наблюдение.

— А ребенок, с ним все в порядке?

— Да, насколько я понимаю, — совсем тихо, словно я боялся об этом говорить. — Я его видел. Это мальчик, — эмоции снова брали верх. — Ты представляешь, у него все есть. Ручки, ножки, сердечко бьётся, он спал положив под щёчку кулачок, представляешь?

Лина ничего не ответила, присела рядом, положила мне голову на плечо. У меня перед глазами снова стояла картинка с черно-белого экрана. Мой ребенок, мой сын, жаль только не от моей женщины. Мы сидели молча, я был благодарен Лине за ее поддержку. Но вдруг она задаёт вопрос:

— Ты теперь хочешь быть с ними?

— Нет, — без раздумий отвечаю я. Поворачиваюсь к Лине. — Милая не говори глупости, я хочу быть с тобой, это не изменится, — пересаживаю ее к себе на колени. Смотрю в глаза. — Просто, я не ожидал, что это будет так… Я даже объяснить не могу, сам не совсем понимаю… Словно я не верил до сих пор, что этот ребенок есть, а теперь точно знаю — есть. Мне сложно, даже страшно, — Лина запускает свои пальчики мне в волосы, и начинает их перебирать. — Прости, — шепчу я, и прижимаюсь к ней покрепче.

— За что?

— За то, что так получилось. Я так виноват перед тобой.

— Не надо, я ни в чём тебе не виню. Немного испугалась, врать не буду. Но не виню.

— Ты мой Ангел, и за что мне такое счастье?

— По-моему, — с улыбкой говорит Лина. — Ты его заслужил.

Нас прервал Линин телефон. Взяв его, она вернулась ко мне на колени. Мама прислала ей видео. Лина открылась его, и мы с умилением наблюдали, как Тигран раскатывал маленькой скалкой тесто, а потом вырезал формочками печенье.

— Как думаешь, он будет рад брату? — вырвалось у меня.

— Я думаю да, — тихо отвечает мой ангел.

Лина больше ни о чем не спрашивает, отправляет меня в душ, сама идет готовить ужин. Сегодня нет той легкости в наших отношениях, но это пройдет я верю. Нам просто нужно это переварить.

В кровати я прижимаю Лину к себе и засыпаю, уткнувшись носом в ее макушку.

Утро тридцать первого декабря проходит в сборах. Нужно собрать все подарки, одежду на вечер, взять вещи на несколько дней так как, я уверен, от мамы уехать на завтра не получиться. А еще нужно заехать к Еве.

— Милая можно я задам тебе вопрос, возможно не очень приятный?

— Не пугай, — не отвлекаясь от складывания вещей говорит она. Подхожу к Лине и обнимаю со спины.

— Как думаешь, может Еве тоже подарок купить? — она замирает, всего на мгновение, но я это замечаю.

— Думаю это будет правильно. Тем более она в больнице.

— Тогда, я отвезу тебе к родителям, а потом съезжу к ней, — Лина не отвечает лишь, кивает.

Моя совесть вгрызается мертвой хваткой где-то в районе груди. Я подвел ее, и не только ее. Настроение от этого осознания портится. Я правда, не знаю, как правильно себе вести. Как сделать так, чтоб нам всем было хорошо? А возможно ли такое?

Я отвожу Лину, и говорю маме куда собираюсь. Она, конечно же, изъявила желание ехать со мной. Пришлось подождать пока она соберёт Еве еды, по ее мнению, больничную еду есть в праздники преступление.

Линин грустный взгляд я ловлю случайно, она быстро отворачиваться, и переключается на Тигренка. Снова снимаю обувь, иду к ней.

— Тигр, я украду маму на минутку, — говорю мальчишке, беру Лину за руку и тяну в ближайшую комнату. Стоит двери закрыться, прижимаю к себе любимую.

— Я не знаю, как отблагодарить тебя, за твое понимание и терпение. Скажи мне, милая, что мне сделать?

— Прости…

— Не тебе просить прощения… Я люблю тебя, помни об этом, пожалуйста.

Я нахожу ее губы и целую, пытаюсь передать всю свою любовь, нежность. Хочу, чтоб она поняла, для меня, есть только она.

— Я люблю тебя, — прерывая поцелуй шепчу я. — Веришь?

— Верю, — как же шёпотом, и в этот раз целует сама.

ДАВИД

У Евы мы провели почти час. Я почти не участвовал в разговоре, мама справлялась за двоих. Она же и первой попрощалась, ведь ей ещё готовить, и она это никому не доверит. Я оставил на столе свой подарок.

— Это тебе, с наступающим.

— Поцелуешь?

— Ты же знаешь, что нет.

Я выхожу из палаты и слышу, как в дверь с той стороны что-то ударяется.

Чувствую ли я себя виноватым? Да. Но точно не перед ней. Мы сели в машину, и я прибавил скорости, чтоб быть рядом с той, что живёт в моем сердце.

Мама с Линой колдовали на кухне, мы с Тиграном устроили гонки машинок на пульте управления. К девяти часам приехали родители Лины. Они явно волновались, это было очень заметно. Но стоило родителям познакомиться, как волнение ушло. Виктор Михайлович, уселся смотреть с отцом и Тиграном "Один дома". А я смог утянуть Лину, мамы там и без неё справятся.

— Ты куда меня тащишь? — смеясь спрашивает Лина.

— Мне нужно решить очень важный вопрос.

— А потом нельзя? Им там помощь нужна. Стол пора накрывать.

— Справятся, и мы не надолго, — мы дошли до моей комнаты, и я пропустил вперед Лину и зашёл сам.

— Ну? — она приподнимает брови.

— Я хочу, чтобы ты назвала дату нашей свадьбы.

— Прямо сейчас? И в чём срочность?