— Он был вроде как колдун. С очень темной кожей, высокий, крепко сложенный. В синей одежде, с длинным белым посохом. Это я так думаю, что он был колдун. Он приходился как-то сродни, внуком или правнуком, какому-то великому тоже будто бы волшебнику...

— Эмшарасу, — подсказала Устарте.

— Точно! Он внук Эмшараса.

— Эмшарас гораздо больше, чем волшебник, — он был повелителем демонов. Легенда гласит, что он взбунтовался против своего брата Анхарата и помог людям Куан-Хадора в их первой войне против демонов. Благодаря ему куан-хадорские воины изгнали демонов из этого мира. В те дни Куан-Хадор служил символом чистоты и мужества. Когда же он стал на путь Зла и разразилась вторая война, немногочисленные потомки Эмшараса приняли сторону противников города. После множества сражений судьба их затерялась во мраке времен.

— Похоже, мы так и не приблизились к ответу, — сказал Кисуму.

— Я думаю иначе. — Серый Человек обратился к Ю-ю: — Та битва, которую ты видел, произошла близ города Куан-Хадора?

— Да.

— А в какую сторону ушли Глиняные Люди?

— На юг... или на юго-запад. Но точно к югу.

— Теперь там леса, которые тянутся до самого Кинтара. Ты никаких примет не запомнил?

— Нет — только холмы.

— Надо ехать туда. — Устарте тихо застонала, опустив голову на спинку скамьи, и Серый Человек, придвинувшись к ней, велел Кисуму: — Помоги-ка. — Они вместе с большим трудом подняли жрицу, отнесли ее обратно во флигель и уложили на кровать.

Открыв свои золотистые глаза, Устарте прошептала:

— Мне надо... отдохнуть.

Мужчины вышли и вернулись к Ю-ю.

— Как твоя рана? — спросил его Серый Человек.

— Лучше.

— На коня сесть сможешь?

— Конечно. Я великий наездник.

— Вы с Кисуму поедете к руинам и оттуда повернете на юг.

— И что мы там будем искать?

— Все, что покажется тебе знакомым. Долго ли шли Глиняные Люди, покинув поле битвы? День или больше? Устраивали ли привал?

— Нет, вряд ли. Мне сдается, холмы были недалеко от горящего города.

— Тогда вы должны найти эти холмы. Через пару дней я тоже присоединюсь к вам.

— Но что, если демоны вернутся, а мы с нашими мечами окажемся слишком далеко? — спросил Кисуму.

— Будем решать наши задачи по очереди, друг мой. Эмрин даст вам двух хороших коней и припасы на неделю. Не говорите никому, куда едете.

Князь Арик из Дома Килрайт, пройдя мимо двух часовых, вступил вместе с Элдикаром Манушаном в покои, где третий часовой учтиво принял у него кинжал с рубином на рукояти. Князь Панагин из Дома Ришелл развалился в кресле, положив ноги в сапогах на стеклянный столик. Это был крупный мужчина со стальными от седины волосами и огромным шишкообразным носом. Серебряная нашлепка на левом глазу придавала его безобразному лицу некоторое достоинство.

— Здравствуй, кузен, — приветливо сказал Арик. — Надеюсь, ты здесь удобно устроился.

— Со всеми удобствами, которые доступны человеку в крепости его врага.

— Ты ко всему относишься с подозрением, кузен. Здесь тебе смерть не грозит. Позволь представить моего друга, Элдикара Манушана.

— Польщен знакомством с вами, князь, — поклонился маг.

— Ну, для меня это удовольствие небольшое. — Панагин скинул ноги со стола. — Если ты ищешь союза с Домом Ришелл, Арик, можешь об этом забыть. Ты поддерживал предателя Шастара. Если б он не переметнулся, я убил бы Руалла, как убил его братьев.

— Ты совершенно прав. Это я убедил Шастара перейти на другую сторону.

— Ты признаешь это, презренный пес?

— Да, признаю. — Арик уселся напротив пораженного Панагина. — Но все в прошлом. Теперь мы можем добиться гораздо большего. Мы сражались друг с другом, чтобы получить власть над возможно более крупными областями Кайдора — крупными областями крошечной страны. Теперь представь на миг, что мы могли бы завоевать Чиадзе и Готир, а потом Дренай, Вагрию, Лентрию и стать во главе великих империй!

Панагин разразился презрительным смехом.

— Как же, как же, кузен. Мы будем облетать наши империи на крылатых свиньях — намедни такая как раз пролетела мимо моего окошка.

— Я не упрекаю тебя за твои насмешки, Панагин, и даже предоставлю тебе еще один случай пошутить. Мы не только будем править империями, но и обретем бессмертие. Как боги. — Арик помолчал и улыбнулся: — Ну что — не хочешь больше шутить?

— Не хочу, но буду крайне обязан, если ты дашь мне попробовать дурмана, которого наглотался.

Арик засмеялся:

— Как твой глаз, кузен?

— Болит. А ты как думал? В него воткнулась стрела, и мне пришлось вырвать ее вместе с яблоком.

— Что ж, возможно, небольшой опыт поможет нашим переговорам. — Арик обернулся к Элдикару.

Маг поднял вверх указательный палец. Голубой огонек слетел с него и закружился в воздухе.

— Это еще что? — опешил Панагин. Огонек между тем подлетел к нему и прошел сквозь нашлепку у него на глазу. Панагин со стоном отшатнулся, схватившись за кинжал

— В этом нет нужды, — сказал Элдикар. — Успокойтесь и потерпите: боль скоро пройдет, и результат удивит вас, князь. Ну вот, теперь боль должна утихнуть. Что вы чувствуете?

— Глазница чешется, — пробурчал Панагин, — будто туда вставили что-то.

— Так и есть. Снимите нашлепку. — Панагин повиновался. Элдикар коснулся пальцем его туго зашитых век, и они разошлись, а под ними обнаружилось вздутие. — Откройте глаз, — приказал маг.

— Святые небеса! — прошептал Панагин. — Он видит. Это чудо.

— Нет — всего лишь магия, — ответил Элдикар, рассматривая глаз. — И я не совсем верно подобрал цвет. Эта радужка чуть темнее правой.

— Боги, да наплевать мне на нее. Главное, что я избавился от боли и вижу обоими глазами. — Панагин вышел на балкон, посмотрел на залив, засмеялся и вернулся обратно. — Как вы это сделали?

— Мне пришлось объяснять бы очень долго, князь. Если говорить по существу, он восстановился сам. Глаза — это очень просто, а вот кости требуют несколько большей опытности. Если бы вы лишились, например, руки, мне понадобилось бы несколько недель и две дюжины магических пассов, чтобы отрастить ее. А теперь, князь, не угодно ли вам будет повнимательнее присмотреться к своему кузену?

— Хорошо, когда можешь рассмотреть как следует что бы то ни было. На что я должен смотреть?

— Как по-вашему, он хорошо выглядит?

— Ну да, я вижу, что он выкрасил себе волосы и бороду.