Полковник Шумской, огладив густые усы на мужественном лице, сказал:

– Здравствуйте, капитан Железнянская. Как продвигается дело, которое я вам поручил?

Железнянская нервно заломила кисти рук и ответила:

– Кажется, я зашла в тупик. Мною были отработаны все версии, но к конкретному результату это не привело.

– Значит, преступники по-прежнему расхаживают на свободе, – сказал полковник, расхаживая по кабинету с трубкой в руках.

– Ты опять дымишь как паровоз, Юра! – укоризненно произнесла голова супруги, просунувшаяся в приоткрытую дверь. – В квартире дышать нечем. Хотя бы форточку открыл, что ли.

Если бы у Шумихина имелись брови, он бы их обязательно нахмурил. За отсутствием таковых пришлось просто сморщить лоб.

– Я работаю, – напомнил Шумихин бесцветным голосом. – Выйди вон.

– Тоже мне, Маринин выискался! – воскликнула супруга, но не раньше, чем притворила за собой дверь.

Она научилась этой мере предосторожности, после того как Шумихин однажды запустил в нее пепельницей, полной окурков. Однако к литературному таланту мужа относилась по-прежнему скептически и не верила в него. На все предложения послушать главу-другую будущей книги отвечала, что ей некогда. На уме только стирка, готовка, уборка и прочая ерунда. Баба, что с нее возьмешь.

Шумской с укором взглянул на подчиненную. В его взгляде был сильный упрек. Он укоризненно сказал:

– Я очень недоволен тобой.

Железнянская вся сжалась, обманув его ожидания. Больше не будет сказочных ночей, когда, трепеща в его объятиях, она познавала радости секса и…

Дверь снова открылась. Громко стуча босыми пятками, жена прошла к шкафу, достала оттуда мятую ночную рубашку и многозначительно напомнила:

– Между прочим, ты не спишь со мной уже второй месяц подряд. Только и знаешь, что тюкаешь по ночам на своей дурацкой машинке. А я в монахини не записывалась, учти.

– Напрасно, – ответил Шумихин. – В постели ты ведешь себя как заправская монашка. Поза номер один при выключенном свете – и так четыре года подряд. Охренеть можно.

– Да? – ехидно осведомилась жена. – Не все так считают, чтоб ты знал.

Она сбросила халат и, делая вид, что расправляет рубашку, перетаптывалась перед Шумихиным нагишом. Предлагала ему по достоинству оценить, чем он пренебрегает. Плоская грудь, похожая на обвисшие свиные уши, зато очень даже выпуклый живот с пупом наружу. До такого добра найдется немного охотников, но если позволять бабе слишком часто раскрывать рот, то она уже не закроет его, пока не загонит тебя в могилу.

Пальцы Шумихина сомкнулись вокруг корпуса бронзовой пепельницы. И ходить бы его жене с бытовой травмой средней тяжести, если бы не телефонный звонок.

В такое позднее время могли звонить только свои. Например, Березюк, возвратившийся с операции на Курском вокзале.

– Принеси трубку, – распорядился Шумихин.

– Сам принеси, – дерзко ответила жена.

Он многообещающе посмотрел на нее и отправился в прихожую, не выпуская пепельницы из рук.

Когда он возвратился в спальню, жена делала вид, что крепко спит, но ее слишком сильно зажмуренные веки предательски подрагивали. А как только Шумихин принялся натягивать штаны, весь ее напускной сон как рукой сняло.

– Ты куда? – насторожилась она.

– Дела, – буркнул Шумихин.

Ему очень не понравился Женин звонок. Нажрался, сопляк. Права качает. Выпендривается перед какой-то сучкой, демонстрируя свою крутизну. Придется дать ему хороший урок. Жаль, что Березюка до сих пор нет дома, тот бы живо подавил бунт на корабле.

– Какие такие дела среди ночи? – не унималась жена.

– Важные.

Шумихин не любил принимать самостоятельные решения и тем более действовать на свой страх и риск. Но посоветоваться было не с кем. И он, вздыхая, принялся навешивать на себя сбрую подмышечной кобуры. Когда речь идет о тридцати двух тысячах долларов, лучше быть готовым к любым неожиданностям.

– Ты что, другую себе нашел? – Голос жены дрогнул.

– Как же, разогнался! – буркнул Шумихин, проверяя обойму своего «ТТ». – Мне тебя вполне хватает. Во! – он провел ребром ладони по горлу.

– А твоя Железнянская – просто шлюха. Надо же, взяла моду без трусов на задания выезжать. Где это видано?

– Ты что, брала мою рукопись без спросу? – Тон Шумихина не предвещал ничего хорошего.

– Но ты же сам обижался, что я совершенно не интересуюсь твоим творчеством, – напомнила жена. – Вот я и полюбопытствовала.

– Хм. – Шумихин притворился абсолютно безразличным. – И как тебе?

– Очень жизненно.

– Да?

– Да. Особенно удался тебе эпизод, где Железнянская выслеживает серийного маньяка на чердаке. Как всегда, без нижнего белья. Зимой. При минус пятнадцати.

– На ней песцовая шуба, – напомнил слегка смутившийся Шумихин.

– В песцовых шубах и чулочках на голое тело расхаживают проститутки, а не следователи. И потом, почему она постоянно со всеми трахается, твоя Железнянская?

– У нее не складывается личная жизнь.

– У меня тоже, – заметила жена. – Так, может, и мне пора обзаводиться шубой? Хотя бы нутриевой.

Застывший посреди спальни Шумихин поискал глазами пепельницу и вспомнил, что оставил ее возле телефона в прихожей. Перевел взгляд на гантели, лежащие под кроватью, но мысленно остановил себя, решив приберечь такой убийственный аргумент на самый крайний случай. И произнес, не повышая голоса:

– У меня для тебя есть другое предложение.

– Интересно, – протянула жена, картинно приподняв бровь.

– В кладовке стоят банки с твоей гребаной консервацией. Открой одну из них и выбери самый большой, самый толстый огурец. – Усы Шумихина уже топорщились от уха до уха. – И налаживай с ним свою личную жизнь хоть до утра!

Слез от жены бравый капитан так и не дождался, но все же настроение у него заметно улучшилось, когда он вышел из спальни, как следует хлопнув дверью. Сам полковник Шумской не повел бы себя в подобной ситуации достойней, и сознавать это было приятно.

Не самый новый, но еще совсем не дряхлый «Форд» Шумихина летел на северо-восток Москвы. Полному комфорту мешали жестковатые подвески и тревожные мысли. Когда кто-то в организации начинает поднимать хвост, жди беды. Тут очень пригодился бы решительный нрав Березюка, но майор как в воду канул. Правда, Клим Басаргин тоже не отвечал на телефонные звонки, и это немного успокаивало. Вполне возможно, что дядя с племянником завеялись куда-нибудь на пару, чтобы снять стресс русским народным способом. В этом случае они и утром вряд ли появятся. Что ж, придется действовать самостоятельно. Вплоть до принятия самых радикальных, самых кардинальных решений.