— Это приятная весть, Дуинуин, — признался капитан. — Принцесса не очень со мной откровенна.

— Она умеет принимать решения самостоятельно, — улыбнулась Дуинуин.

— Верно. Меня восхищает в ней это, так же как многое другое.

Далеко впереди кончался лес Сут и начинался другой лесной массив, куда больше и темнее.

«Должно быть, это Оукэн», — вглядываясь в него, подумала Дуинуин.

Она знала, что далеко впереди над морем Ке'Дунадин встают почти отвесные скалы. Там проходила южная граница Кестардиса. Их цель лежала еще дальше, в дне пути от этой границы, зато в Оукэне можно будет спокойно отдохнуть.

Киен Веррен, самый дальний кестардийский замок, ждал их на южном краю холмов Сендраль, на выступе скалы над морем Ке'Дунадин. Самый дальний и самый неприступный из замков Кестардиса.

Дуинуин знала, что, возможно, именно там зайдет навсегда солнце ее народа.

— Как вы думаете, мы доберемся до Веррена? — спросила она капитана.

Либо Дейтон не захотел ответить, либо просто не знал — как.

— Зачем тебе эти игры, Дуинуин?

Искательница подняла голову от игровой доски, оторвавшись от созерцания фигур, которые так ее увлекали.

— Прошу прощения, ваше высочество, я не расслышала. Что вы спросили?

Айслинн, не любившая повторять свои слова, произнесла слегка раздраженно:

— Я спросила, зачем ты играешь в эти игры.

Дуинуин улыбнулась своей подопечной.

— Прошу прощения, ваше высочество. Я играю в них потому, что такова моя обязанность. Игры — часть моего дара и призвания.

Айслинн откинулась на подушках, и гондола слегка качнулась. Мимо проплывали шелестящие листвой могучие дубы. Листья их казались необыкновенно яркими в свете красноватого закатного солнца. Тишину вокруг нарушали лишь шорох листьев и легкое потрескивание канатов.

— Мне кажется, — сказала наконец Айслинн, уставившись куда-то в лес, — ты берешь с собой книги, свитки, игры и игрушки просто ради развлечения. А еще чтобы позлить слуг, которым приходится каждый раз паковать твои вещи для очередного путешествия.

Дуинуин рассеянно улыбнулась своим мыслям, двигая фигурки взад-вперед. Айслинн скучала.

— Вы так думаете, принцесса?

— Да нет, наверное, — отозвалась Айслинн. — Просто на твоем месте я бы поступала именно так.

— Я вспомню это, когда в следующий раз мы куда-нибудь отправимся, ваше высочество. Понимаю, вам кажется странным, что такие вещи...

Внезапно Дуинуин резко выпрямилась. Гвардейцы быстро вспорхнули с гондол и бесшумно полетели между деревьями.

— Мы остановились? — спросила Айслинн. — Уже прибыли?

— Нет, ваше высочество, не прибыли. — Дуинуин встала и поспешила в переднюю часть гондолы. — Аши! Эмли!

Дриады появились из-за деревьев.

— Почему мы остановились?

Аши ответила первой:

— Это из-за деревьев, Искательница...

— Они спят, — вставила Эмли.

— И не хотят просыпаться! — закончили обе дриады в один голос.

— Как странно, — заметила Айслинн.

В этот миг из-за деревьев торопливо вылетел Дейтон.

— Мы должны немедленно покинуть лес.

— Но каким образом, капитан? — спросила Дуинуин.

— Мы уже недалеко от его края, а сразу за лесом — Киен Веррен. У нас хватит сил туда долететь.

— Нет, капитан! Мне нужны мои вещи.

— При всем моем уважении, Искательница, — резко заявил Дейтон, — жизни фаэ важнее вашего комфорта, который...

— Дейтон, от этого, как ты говоришь, комфорта зависит очень многое, куда больше, чем ты можешь себе представить! Мы должны найти способ...

Листья зашуршали.

Гвардия фаэри немедленно окружила «ночных скакунов». Гвардейцы вытащили из ножен длинные тонкие мечи.

— Жемчужное ожерелье на тебе? — торопливо поинтересовалась Дуинуин у принцессы.

— Не знаю, зачем тебе нужно, чтобы я его носила, — ответила Айслинн, надув губки. — Жемчужины ужасно большие, и их цвет плохо сочетается с цветом моей кожи...

— Оно на тебе? — резко перебила Дуинуин.

Айслинн моргнула, еще шире распахнув и без того огромные карие глаза.

— Да, конечно. А что?

Толстый ковер листьев внезапно взметнулся вверх. Тишина леса сменилась какофонией воплей.

— Сатиры! — вскрикнул Дейтон. Оттолкнувшись мощными задними ногами, взрыв копытцами мягкую лесную землю, сатиры прыгнули к «ночному скакуну». Ноги и спина этих созданий были сплошь покрыты шерстью, безволосая кожа имела цвет красной глины. Сатиры были всего трех-четырех футов ростом, но их яростных атак боялись даже гораздо большие по размерам существа. Их могучие руки могли разорвать на части кого угодно. У сатиров были черные глаза под кустистыми бровями, на голове торчали короткие крученые рожки.

Сатиры бросились на «ночного скакуна» со всех сторон, но гвардейцы фаэри, вооруженные мечами, действовали быстро. Сверкающие дуги клинков беспощадно рассекли атакующий строй. Но все-таки несколько нападавших оказались внутри круга гвардейцев, а некоторые фаэри уже боролись с силачами, стащившими их на землю.

Однако гвардейцы держались.

Когда первая атака сатиров была отбита, они отступили — но ненадолго. Издавая вопли, перемазанные кровью лесные создания вновь и вновь кидались в бой. Гвардейцы каждый раз слегка отступали, а потом снова оттесняли атакующих сатиров. Но эти твари двигались так молниеносно, что поразить их было очень нелегко. Победить в столкновении не могла ни одна сторона.

— Что же нам делать? — взвизгнула Айслинн.

Дуинуин в отчаянии затрясла головой. Она ведь Искательница! Что она могла сделать? Что?

Воздух прорезал новый звук, еще более страшный, чем крики сатиров, прозвучавший совсем рядом.

Стрела внезапно пролетела в нескольких дюймах от лица Дуинуин и с невероятной силой врезалась в борт.

Воздух наполнило гудение, и смертоносные стрелы заколотили по корпусу гондолы, как частый град. Они мелькали над бортами с такой скоростью, что их едва можно было рассмотреть.

Лежа на дне гондолы, Дуинуин потянула Айслинн вниз, к себе.

— Ой, ты делаешь мне больно! — вскрикнула Айслинн.

От ударов стрел гондола тряслась и дрожала. Дуинуин слышала крики раненых и звон металла, ударяющего в корпус. Ей страстно хотелось узнать, что происходит, но она не осмеливалась приподнять голову, чтобы выглянуть.

Внезапно кто-то, весь в крови, перелетел через планшир и тяжело приземлился рядом с ними.