— Ракушки, наверное. Ну, мне так кажется, — отозвалась Дуинуин из спальни. — Просто поставь корзинку на стол.

Каван оглядел неприбранную захламленную комнату.

— На какой стол?

— На тот, большой, у окна.

— Там нет места, — ответил Каван.

Ему казалось, что во всей комнате просто некуда пристроить корзинку.

— Да, и вправду, — ответила Дуинуин, выходя из спальни уже в удобном поношенном халате.

Она окинула быстрым взглядом свалку на столе и сняла с него большую пачку книг. Потом передвинула ногой несколько стоящих рядом ящиков, чтобы освободить для этих книг место.

— Хотелось бы мне, чтобы ты позволила слугам здесь убираться, — буркнул Каван.

— Знаю, что тебе бы этого хотелось, — ответила Дуинуин, продолжая освобождать стол, — но после того, как они уберутся, разве я смогу что-нибудь найти?

— А разве сейчас ты что-нибудь находишь? — отозвался Каван.

— Ну вот. — Не обратив внимания на это замечание, Дуинуин с довольным видом уселась за стол. В окно за ее спиной лился свет полуденного солнца. — Поставь ее вот здесь, передо мной.

Эльф поставил корзинку и плюхнулся на стопку оставшихся на столе книг. И у моря, и на обратном пути к городу ему казалось, что корзинка становится все тяжелей. И силы, и терпение Кавана были на исходе.

— Мне нужен нож, — пробормотала Дуинуин, доставая из корзины первую уродливую раковину.

Несмотря на наросты, раковина была прекрасна в своей симметрии, и Искательница не сомневалась, что внутри ее что-то есть. — Каван?

— Да, госпожа, — устало отозвался эльф.

— Ты не мог бы принести нож? — повторила она.

Фраза была вопросительной, но интонация Дуинуин — нет.

— Да, госпожа, сейчас.

Каван вздохнул, спорхнул с книг и вылетел за дверь. Распахнув ее, он увидел нескольких переговаривающихся шепотом слуг. Когда Каван пролетел мимо, они удивленно отпрянули и тут же устремились прочь, словно спешили по важным делам.

Глядя на закрывшуюся дверь, Дуинуин улыбнулась. Пусть себе подсматривают и болтают. Она была истинной Искательницей, и она обнаружила новую истину.

Творилось нечто необыкновенное, нечто, с чем она еще ни разу не сталкивалась в поиске древних истин. Именно к этому она стремилась всю жизнь, в том заключалось ее предназначение: в открытии новых истин.

Дуинуин снова принялась осматривать заросшую раковину. Она увидела тонкую линию там, где смыкались створки. Дуинуин не сомневалась: линия проходит на стыке двух створок — и это взволновало ее. Ведь она не вычитала эту истину в книгах или свитках, не узнала путем экспериментов и проб; истина явилась к ней помимо всякого опыта.

«Возможно, такое знание также является новой истиной», — подумала она.

Когда Каван вернулся в комнату, сквозь полуоткрытую дверь Искательница заметила, что снаружи толпится еще больше народу. Каван явно был рассержен, его свечение приобрело красный оттенок.

— Я сказал слугам, что тебе нужен нож, — объявил он возмущенно. — Одни из них испугались, что ты захочешь себя убить, а другие — что не захочешь. Так или иначе, они охотно согласились дать мне нож.

— Как мило с их стороны, — заметила Дуинуин с озорной усмешкой.

Она взяла оружие — им оказался кинжал одного из гвардейцев — и положила ракушку на полированную деревянную крышку стола. Наклонившись, аккуратно вставила клинок между двумя створками и стала водить им взад и вперед. Потом повернула лезвие и раздвинула половинки.

— Госпожа! — воскликнул Каван, резко отпрянув. — Что это такое?!

Из открытой раковины на стол пролилась блестящая белая слизь. Внутренняя сторона одной половинки раковины переливалась всеми цветами радуги, в нижней все еще оставалась густая жидкость.

Дуинуин наклонила голову к плечу, потом опустила палец в жидкость и поднесла его к губам.

— Госпожа, не надо! — прошептал встревоженный Каван.

— Соль, — заметила она. — Какая невероятная истина! — Потом она еще раз потыкала пальцами в слизь и снова улыбнулась. — Каван, принеси тазик с водой, быстрее!

Эльф помчался к буфету и налил в таз воды из кувшина. Принес таз к столу, поставил рядом с пролитой слизью и снова занял место за спиной Дуинуин.

Дуинуин вытащила что-то из белой жидкости и вымыла в тазике.

То была большая черная жемчужина, чернее самой темной ночи. Но когда Искательница повернула ее к свету, стали заметны разные оттенки, которые придавали темноте глубину. Жемчужина была идеально круглой, и на нее почему-то было трудно долго смотреть. Фаэри были знакомы с жемчугом. Больше всего они ценили белые жемчужины и часто выменивали их у морского народа на торговых пристанях в гавани. Однако происхождение жемчуга оставалось для них загадкой.

— Я никогда еще не видел ничего подобного, госпожа, — взволнованно и слегка встревожено сказал Каван.

— Скоро увидишь снова, и не один раз, — отозвалась зачарованная Дуинуин. — В каждой из раковин есть такая же жемчужина.

— В каждой? — воскликнул Каван. — Черные жемчужины иногда встречаются, но не такие, как эта. А раковин в корзинке несколько дюжин!

— Их там еще тридцать пять, Каван.

Эльф поразился.

— Откуда тебе это известно, госпожа?

— Просто известно, Каван, и все. — Дуинуин улыбнулась, но ее брови были озадаченно нахмурены. — Я видела это внутренним взором.

— Что-то тут не так, госпожа. — Каван расстроился еще больше. — Нам бы следовало посоветоваться с учеными.

— Нет, — ответила Дуинуин, поднимая прекрасную жемчужину к свету, струившемуся из окна. — Позови королевского ювелира. У меня для него есть необычное и очень срочное дело.

Дуинуин поспешно впорхнула под арку, быстро стягивая белые волосы в тугой узел на затылке — чтобы сделать более официальную прическу, у нее не хватило времени. Ее волосы все еще оставались влажными — она ополоснула их, чтобы смыть морскую соль. Дуинуин знала, что выглядит не так, как подобает выглядеть, являясь ко двору: ее одеяние было поношенным, а про туфли она и вовсе в спешке забыла. Ничего, придется обойтись без них.

В Святилище царила такая суета, какой Дуинуин никогда не видела прежде. Фаэри, пикси, нимфы и дриады суетливо сновали между гигантскими деревьями; другие, собравшись недалеко от трона вокруг нескольких главных придворных, вполголоса серьезно разговаривали. В огромном зале порхало столько народу, что Дуинуин видела, как листву деревьев колышут легкие ветерки.

Татиана сидела в центре крылатого шторма, с интересом разглядывая его и рассеянно поглаживая рукой подбородок. Большие янтарные глаза королевы были яркими и внимательными, но на лице ее читалась усталость.