Зрелище, которое открылось его глазам, для какого-нибудь стороннего наблюдателя выглядело бы сюрреалистичным и жутким. Вся площадь была покрыта тонким слоем снега. Здесь было тепло, но на площади стоял почему-то жуткий, промозглый холод, снег и не думал таять. Более того, появляясь, словно бы из ниоткуда, он огромными хлопьями падал вниз, и если так пойдет дальше, то скоро здесь будут сплошные сугробы.

Посреди этого безобразия на коленях стояла Ирия. Ее одежда была уже вся запорошена снегом, лежащая рядом шпага под его слоем практически не видна, только витая гарда, поблескивая в льющемся, кажется, со всех сторон беловато-гнилушечном, не оставляющем теней свете, упорно сопротивлялась попыткам стихии скрыть ее от мира. Лицо девушки было запрокинуто, и такая на нем была тоска и безнадежность, что увидевшего это Рагнара передернуло…

А вокруг нее, буквально в паре локтей, замерли три фигуры. И, несмотря на то что выглядели они вроде бы почти как люди – головы, ноги, руки, все на месте – с первого взгляда становилось ясно: к этому миру они не имеют никакого отношения.

Дело было даже не в чуть отличающихся от человеческих пропорциях. Это как раз не показатель – среди людей тоже встречаются уроды. Куда важнее была волна идущего от них тяжелого, иррационального ужаса, заставившего даже закаленного профессией некроманта сбиться с шага. Не ментальное давление – что-то иное. Похожее, но иное, чему нет понятия в человеческом языке.

Именно этим, наверное, и объяснялось такое странное поведение обычно веселой и бесстрашной подруги. Удар менталиста она бы отбила походя, но сейчас, похоже, впервые в жизни ее мотивация была задавлена чем-то более мощным. А вот на Рагнара стихийный ужас оказал эффект, скорее, раздражающий. Все же профессиональные изломы психики сказывались – имеющий дело с потусторонним и привыкший подавлять эмоции, некромант принял удар как нечто неприятное, но терпимое, вроде холодного дождя или ветра. Уязвимый для ментальной магии, здесь и сейчас он оказался в своей стихии. Ну, страх, и что дальше? Мешает, но жить можно. А главное, на одной чаше весов была всего лишь собственная жизнь, а на другой – Ирия. Напарница, подруга, невеста… И потому он решительно двинулся вперед, и снег под сапогами отвратительно заскрипел.

Его услышали сразу и обернулись. Три фигуры, закутанные в несуразные серые плащи с непонятными узорами. Из-под плащей до колен торчали голые ноги с гипертрофированными, узловатыми мышцами. Кожа была отвратительного серо-мертвячного цвета и блестела, как смазанная жиром. Руки… Наружу торчали лишь кисти, внушающие уважение размерами кулаков. Все трое держали прямые узкие мечи, чуть покороче, чем шпага Рагнара.

Но самым гротескным были их лица. Точнее, отсутствие лиц. Вместо них… зеркала. Да-да, именно так. Зеркала из полированного металла, в которых отражались и площадь, и снег, и сам Рагнар. Чуть выпуклые, искажающие все вокруг, в ободке то ли из камней, то ли просто из узоров. И увидев их, Рагнар понял, с кем его свела злодейка-судьба.

А-са-лан, снежные демоны. Именно так это звучало на одном из мертвых и практически забытых языков. Те, кто владели им, давным-давно исчезли, и даже их скелеты развеялись во прах. Но читать, пусть и с трудом, их записи Рагнар умел – книги не всегда источники фиги, а иногда еще и знаний. В частности, по демонологии – этот народ занимался ею всерьез и обстоятельно. Некромант подозревал, что именно чересчур плотное общение с потусторонними силами и сгубило некогда могучую цивилизацию.

Как бы то ни было, существа, стоящие перед ним, описывались там довольно подробно. Собственно, они не были демонами в полном смысле этого слова – просто обитатели одного из миров, соседствующих с человеческим. Неплохие воины, иногда подвизающиеся на стезе наемничества. В нем они, кстати, преуспевали, не столько даже благодаря особым воинским талантам, сколько из-за своего умения насылать подавляющий волю страх, а потом лихо резать деморализованную толпу. Словом, опасно, но притом ничего сверхъестественного. Интересно лишь, кто и как сумел призвать их сюда – Рагнар считал, что подобное искусство утрачено пару тысячелетий назад. Сам он призывом а-са-лан, хотя и нашел в книгах описание нескольких ритуалов, не владел, и даже не пытался. Лишний и абсолютно ненужный риск, особенно для того, кто демонов не призывает, а изгоняет. Вот только, как выяснилось, нашелся кто-то, то ли сохранивший древние знания, то ли сумевший их восстановить, и с этим теперь надо было что-то делать.

За тот десяток шагов, что успел сделать Рагнар, в его голове успела промелькнуть куча мыслей. Он не боялся схватки один на один, был уверен, что победит – а-са-лан без своего основного козыря, не действующего на некроманта страха, как бойцы немногим лучше обычного человека. И умирают точно так же. Одного положит, двоих… Ну, скорее да, чем нет. Все же он охотник, мастер одиночного боя, а не обленившийся стражник и не умеющий драться только в плотном строю ополченец. Но противников-то трое!

А потом а-са-лан ринулись на него, и думать стало некогда.

Бросок вперед! За три шага Рагнар успел набрать скорость, после чего неожиданно рухнул на колени и проскочил-проскользил между двумя а-са-лан, оставляя позади себя дорожку из разбросанного снега. Клинки не ожидавших такого маневра наемников свистнули у него над головой, а сам Рагнар успел полоснуть того, что справа, шпагой в бедро. Вопль, более недоуменный, чем испуганный или болезненный, раздался уже за его спиной, но воспринял его некромант лишь самым краешком сознания. Он был очень занят, перекатом уходя от удара третьего противника.

На половину толчка сердца опоздавший клинок прорубил тоненький слой снега, достал до мостовой и высек искры за его спиной. Рагнар почти мгновенно вскочил, развернулся, нанося широкий рубящий удар – так, на всякий случай, вдруг какой-нибудь шустрик успел приблизиться. Не успел – шпага свистнула вхолостую, а-са-лан оказались слишком далеко. И они не торопились, что, в общем, логично – похоже, Охотник сумел их удивить.

Какие-то секунды, а диспозиция изменилась кардинально. Теперь а-са-лан уже поняли, что противостоит им действительно опасный противник, а не теряющий от ужаса сознание крестьянин. Они поняли это – и моментально начали двигаться иначе, став осторожнее, а потому опаснее. Но козырь свой Рагнар все же сыграл, пусть и не во всю силу. Тот, которого он зацепил, двигался теперь с трудом, оставляя позади себя курящуюся паром темную дорожку. Вот так, а сейчас будет еще интереснее.

Пистолета под рукой нет – вот ведь незадача, подвела Рагнара нелюбовь к этому оружию. Все колдовать привык… А-са-лан, если верить древним книгам, неуязвимы для магии. Однако же это не значит, что она для них неопасна. Подстегнутый адреналином мозг, как обычно в минуты смертельной опасности, работал холодно и быстро. Пока Рагнар, неторопливо крутя в руке клинок, разогревая кисть, обходил противников, тоже не спешащих бросаться в атаку, по широкому кругу, он успел сделать то, чем не могли обычно похвастаться его оппоненты – обдумать ситуацию. И прийти к кое-каким выводам.

Весь этот снег и мороз – не происки а-са-лан. Не по их силам – кроме волн ужаса, другой магии за ними не было замечено. Это побочный эффект контакта миров, вторжение кусочка чужой реальности в человеческую, а значит, где-то рядом открытый портал. То, что он, Рагнар, его не видит, ни о чем не говорит. Черную кошку в темной комнате тоже не увидишь, а она есть. И, следовательно, стоит этот портал незамедлительно перекрыть – во избежание дальнейших сюрпризов как минимум. А разобравшись с порталом, увести а-са-лан подальше от Ирии – беспомощной сейчас девчонке не место в гуще боя.