— Да возблагодарят вас Великие Звёзды, — слабо ответил он. — Я всегда знал, что вы, гномы, благородный народ… Да, пожалуйста, проводите меня. Мне трудно идти…

Торин и Малыш с двух сторон поддерживали старого хрониста, Фолко шёл впереди, держа сумку Теофраста и его посох. Старик охал при каждом шаге, но постепенно приободрился и смог кое-как ответить на первые вопросы гнома и хоббита.

— Да, о благородные гномы и не менее благородный хоббит, меня зовут Теофраст, сын Аргелеба, и я придворный хронист Северной Короны. Много лет я собираю разбросанные по старинным книгам сведения по истории Средиземья, веду также погодные записи обо всём, что происходит в Арноре, — расспрашиваю свидетелей, собираю рассказы и заношу всё это в хроники, копии которых отсылаются в Минас-Тирит, к самому Королю. Я выполняю и другие разыскания по его приказам. Теперь направо, пожалуйста, а вон на том углу — налево. Ох-ох, неудачно это я…

Они остановились возле аккуратного двухэтажного дома в одном из тихих переулков неподалёку от Главной улицы. Дом был выкрашен в светло-коричневый цвет, на разросшихся в палисаднике кустах уже начинали набухать почки. По дороге, однако, говорили мало, а когда старик стал рассыпаться в благодарностях, стоя на своем крыльце, Торин сказал, понижая голос:

— Почтенный, нас очень заинтересовала вся эта история. Разреши нам прийти и побеседовать с тобой. Быть может, ты узнаешь нечто новое из наших рассказов.

— Что ж, — ответил Теофраст, — двери моего дома всегда открыты для желающих обрести знания и разобраться в событиях, равно и для тех, кто сам хочет рассказать мне что-либо. Приходите завтра вечером, я буду ожидать вас. А пока — мне надо прилечь, дабы прийти в себя после всей этой истории…

Они низко поклонились старику, и он, ответив на их поклон, скрылся за дверью. Они медленно сошли с крыльца и пустились в обратный путь, по дороге кое-как отбиваясь от наскоков ничего не понявшего и яростно требовавшего разъяснений Малыша. Растолковывая ему суть происшедшего, друзья не заметили, как добрались до дома. Торин принялся разжигать камин. Малыш отправился за водой, а Фолко зашёл в трактир. Хозяин тут же кинулся к нему:

— Фолко, выручай! Весь твой соус кончился, а тут какая-то компания с Юга подвалила, требует только его, грозится весь трактир разнести! — Хозяин был бледен и напуган. — Я уж им пообещал, что ты, как придешь, сделаешь… Уважь уж ты меня, Фолко!

Хоббит вздохнул и согласился.

Около часа он возился, пока не приготовил свою коронную приправу, и, когда её унесли в зал, раздававшийся там не очень умиротворённый гул голосов сразу умолк. Фолко перевёл дух, снял фартук и пошёл мыть руки.

— Погоди, куда же ты, Фолко? — остановил его внезапно вынырнувший откуда-то хозяин. — Эти южане там все языки попроглатывали и теперь требуют, чтобы им показали этого умельца! — Недавно бледное лицо трактирщика теперь сияло. — Давай, давай, нехорошо, нечего прятаться, пусть знают наших!

Трактирщик едва ли не силой выволок упиравшегося хоббита в общий зал. В углу его, за несколькими сдвинутыми вместе столами, сидело человек десять или двенадцать крепких мужчин, смуглых от оставшегося с лета загара, в коротких кожаных куртках. Их волосы, в отличие от большинства арнорцев, были коротко острижены. Они приветствовали Фолко дружными криками одобрения. Один из них, высокий, горбоносый, чернобородый, но ещё совсем молодой, поднялся со своего места и подошёл к Фолко, пытливо вглядываясь в него проницательными серыми глазами.

— Мы благодарим тебя, почтенный мастер, за твоё искусство, — сказал он, слегка наклонив голову. — Теперь мы видим, что мастерство не зависит от роста!

Он говорил с незнакомым хоббиту акцентом, иногда делая ударения на первых слогах слов. Фолко покраснел от удовольствия и пробормотал в ответ нечто невнятное.

— Я и мои товарищи в знак нашей благодарности просим тебя принять вот это. — Он протянул хоббиту раскрытую ладонь, на которой лежала большая серебряная монета, каких хоббит ещё никогда не видел. — Возьми её, мы дарим от чистого сердца.

Горбоносый вновь склонил голову. Фолко несмело протянул руку и взял тяжёлый, приятно оттягивающий руку кругляш. В глаза ему бросились странные мозоли на ладони чужеземца — два прямых длинных бугра, тянувшихся строго поперек. Фолко попытался угадать, о занятии каким ремеслом могут говорить такие следы, но так и не сумел.

Чернобородый тем временем кивнул ему ещё раз и сделал какой-то знак своим спутникам. Они дружно поднялись с мест и направились к дверям, вслед за ними зашагал и их горбоносый предводитель.

Фолко полез к хозяину с расспросами, но трактирщик ничего не мог сказать: ни кто эти люди, ни откуда они появились. В разговоре с ним они назвали себя южанами, и это было единственное, что он знал о них. Фолко ничего не оставалось делать, как вернуться домой и рассказать Торину всю эту историю.

— Вот и ты знаменитым становишься, брат хоббит, — пошутил в ответ гном. — Чем ты недоволен? Гордись! Я бы на твоём месте до потолка от радости скакал.

— Торин, а отчего могут быть такие мозоли? — Фолко провёл пальцем по своей ладони.

Гном задумался, а потом покачал головой:

— Такое может быть, если вертеть что-то в руке. Но кто они такие — не пойму… Да, кстати, а что он тебе подарил?

Фолко протянул другу монету. Торин с минуту пристально смотрел на неё, не поднимая глаз, а когда наконец поднял, то Фолко поразился происшедшей в нём перемене — рот гнома был мучительно искривлен, в глазах стояли слезы. Из груди Торина вырвался тяжёлый, скорбный вздох. Ошарашенный Фолко онемел, не зная, что сказать и чем утешить друга; Торин заговорил сам, изредка вытирая нос рукавом и стыдливо опуская глаза:

— Я знаю эту монету… Я узнал бы её из тысячи, да и как не узнать, если я сам сделал эту насечку на ней и сам пробил отверстие, когда дарил её моему другу Тервину, пропавшему без вести четыре года назад! У меня от предков сохранился этот старинный скилл последних Дунаданцев. Я берёг его, а когда мы расставались, подарил Тервину, уходившему в Эребор. Теперь я точно знаю, что он не пропал без вести, а был убит! — Гном яростно хватил кулаком по столу. — Эту монету у него могли забрать только вместе с жизнью! Скорее к городским воротам, быть может, мы ещё перехватим их!

Однако у ворот их ждало горькое разочарование. Неведомые люди не собирались задерживаться в гостеприимной столице Северной Короны. По словам одного из стражников, совсем недавно из Города выехал отряд конников, по описанию похожих на встреченных Фолко в трактире, и на рысях ушёл на юг.

— У всех были запасные кони, и не по одному, — прибавил воин. — Вам их не догнать, вы упустили время…

Гном заскрипел зубами и присел на корточки, закрывая лицо ладонями. Фолко беспомощно топтался рядом.

Однако Торин недаром слыл одним из храбрейших и упорнейших гномов среди своих соплеменников с Лунных Гор. Отчаяние не смогло надолго овладеть им, и когда он спустя мгновение выпрямился, ни горя, ни отчаяния не было заметно в его взгляде — только ещё теснее сошлись его густые, чуть опалённые пламенем горна брови. Он был спокоен и решителен.