Генсека? Или обилие меня в инфополе настолько велико, что я — желанный гость для любой «шишки»? Ну и возраст отпечаток накладывает, а еще — слава производителя «гимнов».

— Простите, — виновато потупился я. — Я плохо во взрослом мире ориентируюсь, вот туда и пошел, решив, что в случае чего направят куда надо.

А еще мог спросить у Вилки — сама она инициативы не проявляет, а я как-то не догадался даже. Это нормально — у меня всего два дня как секретарша появилась, не умею толком пользоваться.

— Не ошибся! — хохотнул он, аккуратно хлопнув меня по спине. — Но в следующий раз все-таки лучше к нам приходи.

— Обязательно, Алексей Алексеевич, — пообещал я.

Генерал открыл дверь лично, мы с ним галантно пропустили Виталину вперед и зашли следом. Это что, целый оркестр?!

— Повезло тебе, что у музыкантов как раз репетиция, — пояснил Епишев.

Дирижер характерно-еврейской наружности по имени Семен Моисеевич получил листочки для ознакомления, а меня отдали на растерзание музыкантам. Ой че началось! «…пентатоника», «миноры-мажоры», «а почему не…», «а академической музыкой не пробовал заниматься?». Мне и пробовать не надо — куча готового есть, и завтра повезу это все оркестру Дома Железнодорожников — мы уже вместе работали. Но, если сказать об этом данному коллективу, генерал Епишев «отожмет» под себя. Нет уж, военным — военное, гражданским — гражданское:

— Извините, я пока музыкант, так сказать, в становлении, поэтому на академическую музыку замахиваться боюсь. Да, марши вполне академичны, но я их на одном дыхании написал, как в тумане, — стеснительно поиграл я в дофига творческого.

Разочарованные музыканты разбрелись по местам, и военный в чине капитана споро раскидал по пюпитрам скопированные листочки — с музыкантами я общался добрых минут пятнадцать, поэтому успели.

Отпустили нас с Вилкой через два с половиной часа — я рассчитывал на четыре, но я пока неопытный взаимодействователь с оркестрами мирового уровня. Жутко довольный генерал Епишев проводил нас до выхода:

— В ВУОАПе уже оформил?

— Не успел, — покачал я головой. — Но у маршей музыка народная, слова народные. Это же подарок, Алексей Алексеевич, от чистого сердца, в благодарность за мирное небо над головой и спокойный сон по ночам.

Вилка за спиной едва слышно фыркнула.

— Ну как я могу за подарки деньги получать? — закончил я. — Остальное на днях заеду оформлю, меня там к ответственному сотруднику прикрепили.

— Это твоя музыка, тебе и решать, — не без легкого умиления в глазах — ишь, «за мирное небо!» — наделил меня правом выбора генерал и крепко пожал руку. — Не прощаемся!

— Не прощаемся! — подтвердил я. — Но до свидания!

— До свидания! — хохотнул генерал и пошел обратно к оркестру.

И это у него вот так «дел много»?

— У нас образовалось бонусное время, поэтому предлагаю тебе выбор, — заявил «добрый хозяин». — Можешь отвезти меня домой и идти спать, или по пути заедем пельменей бахнуть и только потом домой. Жрать охота — жуть!

— А мама за испорченный аппетит не наругает? — подколола Вилка.

— Полноценный прием пищи порчей аппетита не считается, — огласил я одно из семейных правил.

— Все равно голодной не усну, — решила Виталина, и мы поехали в пельменную.

По пути она решила выдать платиновый вопрос:

— Сережа, скажи…

— А как у тебя так получается? — перебил опытный я.

— Да, — не обиделась она.

— Здесь — тот редкий случай, когда официальная, опубликованная в интервью в «Пионерке» версия полностью совпадает с версией для своих, — пожал я здоровым плечом.

— А я, получается, «своя»? — зацепилась Вилка.

— Если от Юрия Владимировича — значит своя, — кивнул я. — Даже вдвойне своя — ты же еще и от деда Паши, а он разрешил верить тебе, как ему.

Оп, внезапная конспирология! А если хитрые деды таким вот интересным способом, помимо всего прочего, решили «переключить» меня с Соечки на трижды проверенную, в доску надежную, а главное — русскую Вилку? Ой, да за что мне это всё? Хер вам, старые упыри! Это — просто морок и гормоны, нас таким с пути не собьешь.

— Тебе что больше нравится — сметана, горчица или майонез? — отогнав плохие мысли, спросил я.

— Сметана, — ответила она. — Но с горчицей тоже ничего.

— А мне кетчуп нравится, которого у нас в стране, где, на секундочку, томатного сока, томатной пасты и кильки в томатном соусе — завались, просто нет. А дед Лёша, когда мой самодельный пробовал, рассказал, что раньше был. Идеологически неправильная смазка для еды — прикинь какая тупость?

— Решения начальства не обсуждаются, — пожала она плечиками.

Вот уже и не «плечи», а «плечики». Плавит несчастный малолетний организм.

— На свадьбу-то придешь? Если не хочешь, я тебя у мамы отпрошу — ты не смотри что она такая гиперактивная, это ее немножко резкое повышение социального статуса испортило, но у меня с ней договориться всегда получается.

— Спасибо, — улыбнулась Вилка. — Но там мне нужно быть обязательно. Приказ.

В пельменной разговор продолжился:

— А ты знала, что песни таскать надо не в Минобороны, а генералу Епишеву?

— Конечно знала, — даже удивилась она. — А ты разве нет?

— Мне-то откуда, — вздохнул расстроенный отпрыск 21 века.

— Я думала ты знаешь, а в Министерство поехал специально — связи наводить, — придала она смысла моему невежеству.

— Полковник полезный? — спросил я.

— Бесполезных не бывает, — назидательно заметила она и сунула в рот курящийся паром, вывалянный в сметане пельмешек.

И жмурится, сука, так мило, что сердечко мёдом обливается. И опять «мёд»! Я его так есть спокойно не смогу.

— В следующий раз, если что-то покажется тебе странным, говори, ладно? — попросил я. — Я не настолько гениальный, каким кажусь.

— Пффф! — прыснула Вилка мне в лицо томатным соком.

Хана костюму. Не удержавшись, слизнул пару капелек, проклиная гребаный спермотоксикоз, пока активно извиняющаяся Виталина вытирала меня салфетками, не забывая как бы невзначай прислоняться бюстом. Или правда «невзначай»?

— Прости, — закончив, в последний раз извинилась она и с виноватым видом уселась на место. — Просто ты кажешься каким угодно, но только не «гениальным». Будто у тебя переключатель есть — от притворяющегося ребенком взрослого к ребенку настоящему. А песни ты вообще словно из головы достаешь, мимоходом, не отвлекаясь.

Как же ты права, ловушка моя долбанная!

Хихикнув, Виталина добавила:

— Я вот представила, как по всему СССР твоя «Белая ночь» отовсюду играет, и никто даже не догадывается, что ты ее сочинил пока трусы стирал!

Прикрыв рот ладошкой, она снова рассмеялась.

Создаем позитивное впечатление на прощание, да?

* * *

Прогулка с Соечкой меня полностью успокоила — любовь жива, здорова и совершенно спокойно берет контроль надо мной, когда мы рядом. Вилка