– Женщин? – вскинула тонкую бровь Женя.

– Тех, которые не могут выйти замуж или зачать ребенка, – пояснил секретарь. – Пообщавшись со мной, они находят свою вторую половину. А бездетные – рожают здоровых детей. Я открыл в себе этот дар случайно, и теперь… – Эр переглянулся с Грифом и усмехнулся. – От женщин нет отбоя.

– Так вот почему нас здесь так холодно встретили, – поняла Евгения.

– Да, – кивнул секретарь. – Персонал клиники больше чем наполовину состоит из женщин. И у каждой из них есть сестры, дочери, подруги.

– Мы помогаем персоналу и их знакомым, – сказал Гриф. – Допускаю, что они неплохо на нас зарабатывают. Но бескорыстное служение их интересам – одно из условий нашего пребывания здесь.

– Мы тут уже полтора года, – добавил Эр. – И нам ни в чем не отказывают.

В дверь кто-то поскребся. Гриф напрягся. Из-за двери послышалось мяуканье. Калека облегченно улыбнулся.

– Это мой кот. Вернулся с прогулки. Одну секунду, я открою ему дверь, и мы продолжим наш разговор.

Гриф, уверенно орудуя покалеченной рукой, подкатил инвалидное кресло к двери и быстро открыл замок. И вдруг свет в комнате потух. В темноте скрипнули дверные петли, послышался звук удара, чей-то вскрик. Затем дверь с силой захлопнулась.

Вспыхнувшая спичка озарила лицо отца Андрея. Он был у двери.

– Зажмите носы платками! – крикнул дьякон. – Быстро! И откройте окно!

Женя вынула из сумочки платок, зажала нос и бросилась к окну. Секретарь последовал ее примеру. И тут свет в комнате снова зажегся. Раздался громкий хлопок, и разбитое оконное стекло посыпалось на пол дождем сверкающих осколков. Секретарь схватился за горло руками, захрапел, как конь, и, выпучив глаза, повалился на пол.

– Прочь от окна! – крикнул Жене отец Андрей.

Она быстро отскочила от окна и присела на пол. Лицо Грифа, сидевшего без памяти в своей каталке, стало чернеть, приобретая баклажанный цвет. Дьякон скользнул взглядом по его лицу, быстро склонился над неподвижным секретарем и прижал палец к его залитой кровью шее. Затем распрямился и крикнул:

– Бежим к черному ходу!

Он схватил обезумевшую от страха Женю за руку и поволок ее к маленькой дверце за книжным шкафом, которую заприметил еще при входе в палату. К счастью, дверца оказалась открыта.

Едва оказавшись на улице, Женя выхватила из кармана телефон и набрала номер капитана Соловьева.

Лишь полчаса спустя, оказавшись в номере гостиницы, отец Андрей и Женя сумели как следует отдышаться.

– Теперь расскажите мне, что случилось? – спросила Евгения, заклеивая дьякону пластырем ссадину на щеке. – Я ничего не успела понять. Они мертвы?

– Секретарь – да, – ответил дьякон, морщась от боли. – Пуля угодила ему в шею и перебила артерию. А с Грифом случилось кое-что пострашнее.

Женя остановилась, посмотрела на отца Андрея и тревожно спросила:

– Черное лицо?

Дьякон кивнул:

– Да. Так же, как у Кишлевского и Абрикосова.

– Но кто их убил? Вы видели?

Отец Андрей покачал головой:

– Нет. Я успел захлопнуть дверь, но сделал это слишком поздно. Грифа уберечь не удалось. Секретаря застрелили, когда он помогал вам открыть окно.

Женя легонько провела пальцем по пластырю и окинула лицо дьякона оценивающим взглядом.

– Черт, ничего не вижу. Может, зажжем свет?

Женя встала с дивана и направилась к выключателю. И тут что-то произошло. Мир перестал двигаться. Женя застыла на месте с поднятой рукой.

«Что это такое?» – подумал с изумлением отец Андрей.

Пространство вдруг рассыпалось на пиксели, сегменты, и эти сегменты зашевелились, задвигались в беспорядке. У дьякона закружилась голова. Веки его отяжелели, и он почувствовал, что погружается в сон.

В ушах у него загрохотала канонада стрельбы. К небу взвивались облака дыма и песка. Рядом кричали друзья. Они вскакивали на ноги и тут же падали. По их маскхалатам растекались багровые пятна. Андрей тоже вскочил на ноги и бросился вперед, сжав в руках «АКМ» и стреляя в выплывающие из черного облака бородатые лица.

Но потом он вдруг понял, что держит в руке короткий широкий меч и круглый щит. Он бросился на противника и ударил его мечом по голове. Из пробитой головы брызнул фонтан крови.

«Убей его!» – взревела арена.

Андрей обвел взглядом трибуны Колизея. Обвел и с ужасом понял, что это вовсе не трибуны, а огромная голова Овна, склонившаяся над ним! Затем, задрав голову к небу, он увидел, как по темному небосклону пронеслась огненная гора. Откуда-то послышался шум воды, и, оглядевшись, он увидел, что чаша Колизея наполняется водой…

Женя Гранович протянула руку и щелкнула кнопкой включателя.

– О господи! – выдохнула она и бросилась к дьякону. – Ваше лицо!

Отец Андрей сидел молча и неподвижно, глядя в одну точку.

– Дьякон! – крикнула Женя, тормоша его за плечи. – Дьякон, очнитесь!

Отец Андрей вздрогнул и посмотрел на Женю.

– Я… – начал говорить он, но вдруг снова оцепенел.

– Черт! – Женя окинула взглядом гостиничный номер и бросилась к мини-бару. Распахнув дверцу, она схватила бутылку с водкой, сорвала пробку и быстро вернулась к отцу Андрею.

– Откройте рот! Быстро!

Она вставила горлышко бутылки в губы дьякону и влила ему в рот водку. Дьякон закашлялся и вышел из оцепенения.

– Что случилось? – спросил он недоуменно.

– У вас лицо темнеет, – со слезами на глазах проговорила Женя. – Как у Грифа и тех… – Она всхлипнула. – Как у всех, кого… – Женя снова всхлипнула и вытерла ладонью глаза.

– Я стоял слишком близко к двери, – негромко, с трудом ворочая языком, проговорил отец Андрей. – Похоже, я тоже превращаюсь… в Пантеру.

Глаза дьякона медленно закатились под веки, потемневшее лицо вновь оцепенело.

– Не спите! – крикнула Женя. – Не спите, слышите! – Она наотмашь ударила его ладонью по щеке.

Голова отца Андрея дернулась, и в глазах его снова забрезжило сознание.

– Я… выключаюсь, – пробормотал он одеревеневшими губами.

Женя схватила со столика бутылку водки и опять воткнула ее горлышком в рот отца Андрея.

– Пейте! Это привело вас в сознание!

Дьякон сделал несколько глотков. Поморщился и посмотрел на Женю.

– Мне лучше, – сказал он.

– Да! – радостно кивнула Женя. – У вас и лицо стало светлеть!

Отец Андрей посмотрел на опустевшую бутылку и усмехнулся.

– Химик не обманул. Единственное противоядие – это русская водка.