– Та самая? Ты хочешь сказать, что первый советник главы ковена твоя тётя?

– Да. У папы и тёти случилась та же история что и у деда, папе компания, сестре сила, хотя она и владеет определённым пакетом акций. Но не об этом. Моя мама ведьма, впервые у кого-то из нашего рода. Начиная с прабабушки супруг обладал силой и тут всё стало по-другому. Я некромант, Алекс обычный маг, очень, очень слабый, но в нём есть сила, он не нулл, моя старшая сестра земная ведьма, а младшая слабый некромант, но очень сильная Ходящая. Вот так на нас закономерность прервалась, что будет с нашими детьми, мы не знаем, может у меня или у кого-то из моих сестёр или брата также снова родится кто-то без силы, а может и нет.

– Мда, ничего себе – я продолжала пребывать в небольшом шоке от всего услышанного.

Во-первых, всё хитросплетение генетики поражало, во-вторых, тот самый Черновский, та самая Шарина, я молчу уже о роде Тарновских, одном из старейших родов некромантов.

– Теперь это объясняет и дом в Швейцарии, и Бугатти в гараже. Да и вообще многое объясняет.

– Да, я с детства привык ни в чём себе не отказывать. Я привык получать то, что хочу и конечно, деньги семьи это позволяли. В отличии от тебя, я никогда не отказывал себе в поддержке отца и корпорации, хоть и не участвую в её жизни, основная часть и руководство достанется Алексу, я же живу на дивиденды ну и кое-какие свои вложения. Я люблю удобную и обеспеченную жизнь, дорогую одежду, дорогие машины и дома, и тебе придётся это принять.

Я приподняла бровь, с недоумением смотря на него.

– А что были прецеденты «непринятия»?

– Всякое в жизни было, просто хотел уточнить детали с самого начала.

– Ну, в этом плане не беспокойся и не забывай, из какой я семьи. Да, моя нынешняя жизнь очень сильно отличается от того, что я вела до этого, но… что уж тут говорить жить красиво не запретишь, и даже втянуться можешь.

Мы улыбнулись друг другу, Никита протянул руку и сжал мою, выражая общее понимание. Мне было спокойно и хорошо с ним рядом.

Странно, но между нами мало что изменилось. После проведённых вместе ночей и откровений, не было никакой неловкости, стеснений или смущения. Никита вёл себя абсолютно открыто и непринуждённо, словно всё случившееся было логичным продолжением всего, что было до нашей первой встречи. Ко всему, что у нас уже было, добавились открытые касания, поцелуи и откровенные взгляды, не доходящие до ласк лишь из-за присутствия посторонних. И мне это безумно нравилось. Я даже не успела заморочиться и удивиться глубиной возникших между нами чувств, рядом с ним они казались такими простыми и естественными, что не оставалось ничего другого, как наслаждаться моментом, не задумываясь о будущем. С самого начала с ним существовало лишь здесь и сейчас, а его присутствие не позволяло скатиться в никому не нужный сейчас самоанализ. Даже долгое молчание в закрытом пространстве его машины от одного его присутствия рядом приносило лишь покой. Этот мужчина оставался загадкой для меня. Я до сих пор не понимала, как можно влюбиться в человека, абсолютно ничего о нём не зная, но факт оставался фактом, рядом с ним мне было уютно и спокойно. Таковой была его уникальность, способность успокаивать и вносить порядок всего лишь одним своим присутствием. Будто само пространство прогибалось, закрываясь в спираль и вовлекая всех остальных в его поле влияния.

За время, проведённое в управлении, я многое услышала и увидела. Отношение ребят из команды и рядовых сотрудников. Его не просто слушали и ему не просто подчинялись по долгу субординации, а его искренне уважали и подсознательно ставили на ступень выше. Даже Иван, с которым после приключений на болоте у нас сложились приятельские отношения, подкреплённые пережитыми вместе приключениями, несмотря на свою стопроцентную природу альфы, внимательно его слушал, заглядывал в глаза, а зверь внутри него принимал Никиту не просто как равного, а как вожака. Такие мелочи сложно заметить обычному человеку или даже магу, не уверена, что даже сам Иван понимал поведение внутреннего животного, но мы, ведьмы, ощущаем тонкие изменения пространства и энергетики людей, а с животными у нас особенные отношения. Вот и я невольно попала под влияние внутреннего магнетизма этого зеленоглазого.

В Петрозаводск мы прилетели около полудня. И из аэропорта мы сразу же направились в местное отделение СКмп. Приняли нас холодно, оно и понятно, никто не любит чужаков на своей земле, особенно чужаков со значком капитана ФСБ, наделённого расширенными полномочиями. Но надо отдать должное Никите, он и бровью не повёл, совершенно никак не отреагировав на их поведение, а был как обычно собранным, в меру вежливым, но совершенно не теряющим и толики субординации. Так всего через тридцать минут общения лейтенант Эдуард Никитенко, а по совместительству оборотень-медведь, уже был в полной его власти, готовый услужить и предоставить всю необходимую нам информацию и оказать максимальное содействие.

– Разыскиваемая вами ведьма живёт затворнической жизнью. – вещал лейтенант Никитенко, сцепив руки на столе, его широкое усатое лицо с большими добродушными глазами разгладилось, показывая высшую степень соучастия – К людям выходит редко, раз в два-три месяца закупаться продуктами и на почту. Наши редко ездят к ней, не любит она никого на своей территории. Под новый год решили мы как-то местным пенсионерам помочь, ну там продукты, фрукты, шампанское, ну и так, подарки по мелочи. Земли у нас тут обширные, леса дикие, зимой как снег выпадает, да и метель заметает дороги, до оттепели некоторые не могут выбраться к людям. Ну дачи тут конечно у многих, если вы понимаете о чём я – лейтенант Никитенко приподнял брови, смешно скосив глаза на портрет президента, висевший над его головой, мы важно покивали в ответ. – дороги конечно делают, но только до своих домов, а больше половины лесов так и остаются дикими.

– А что было на новый год? – вернула я его в русло рассказа.

– Новый год?… эээ… ах да, новый год. Ну решили мы помощь организовать, всем отделением, да и местная полиция подсуетилась, акция то была городская. Ну так вот с пакетами поехали мы по местным деревням и посёлкам. Тогда-то мы и выяснили, что Марфа Васильевна, уже месяцев четыре в деревне не появлялась. Она то, конечно, вообще туда редко приходила, дело то нехитрое, двадцать километров пешком по лесам, да в её-то возрасте, часов пять – шесть это у неё занимало, не меньше. Но она всегда в начале ноября приходила за продуктами, двадцать лет, из года в год, а тут. Ну забеспокоились мы, что уж тут душой кривить, Марфа Васильевна, она хоть и карга старая, да и ворчит больше нужного, но случись что серьёзное, то лучше неё ведьмы я не ведал. А у нас тут земли сами знаете какие, целый клан озёрных вот уже лет двести свой шабаш разбили, но вы их знаете, стервы они все. Митька два года назад в капкан браконьерский угодил, лисья морда, чутьё звериное не предупредило, не уберегло окаянного. А капкан смазан был чем-то, рана загноилась, и думали уже всё, хана мальцу, без ноги останется. Так эти озёрные лишь после долгих прошений прислали одну из своих, к себе не пустили, так она лишь руками разводит мол «всё крабздец лисёнку», а бабка Марфа его выходила, травами, декоктами и мазями своими вылечила, пошептала, наговорила и всё, ходит, бегает лисёнок-то наш, в прошлом месяце даже чемпионат по футболу между отделениями его команда выиграла. Не, Марфа Васильевна она хоть и ведьма, но светлая, даром что одна живёт, людей сторонится, эх такой алмаз от народа скрывается.