– Успокойся, у нас другая беда. Мы поедем в Кумран. От «Бен Гуриона» километров пятьдесят до Иерусалима по автобану, а там еще километров сорок.

– Вот все у тебя по полочкам разложено! – неожиданно взорвалась директриса «Флорентино». – А Варьку там убивают. Ну, почему ты не захотел взять с нами еще кого-нибудь? Я бы любую командировку оплатила.

– Не шуми. Израиль, не Египет, тут столько народу занимается безопасностью, что нам бы прохода не дали. Мне тоже было бы спокойно, будь рядом Бармалей, – он взвода спецов стоит. Но его любой лох на раз вычислит. Это ж танк, а не человек. За ним хвост непременно бы увязался, а нам тихонько нужно, без шума и пыли. Мы же не знаем, кто и зачем девчонок в пещеру затащил. Может, они прячутся от кого. Эта Ниночка толком ничего сказать не может, ты же слышала сама.

– Ну, почему Варька-то молчит? И еле дышит. Нет, я так не могу! Ты просто бессердечный какой-то. Надо было, чтобы твой генерал позвонил кому-нибудь. Пусть подмогу дадут.

– Ус-по-кой-ся, – по слогам произнес Николай, сдерживая свое раздражение. – Заложников убивают именно из-за страха. Тут шуметь никак нельзя. Если нужен будет таран, другое дело. Руслан сам Масаду возьмет. Ему только гранатометов подкинуть. У нас другая задача.

– Какая же?

– Только под видом романтической парочки, ищущей уединения, мы не будем привлекать к себе внимания.

– Романтической?! – Мария Михайловна резко повернулась к водителю и уже что-то хотела выплеснуть на него, но, видя серьезное лицо, сдержалась.

– Знаешь, у нас нет времени на проверки и объяснения с местной полицией. Тут по дорогам столько блок-постов будет, что мы с Бармалеем или бойцами в машине застряли бы надолго. А у девчонок воды в обрез. На таком солнце подготовленный мужик день едва выдержит. Я бы мог попросить у генерала пятерку ребят с оружием, но на все согласования уйдет масса времени. Ты вспомни, как нас в «Домодедово» проверяли.

– Да, я удивилась этим дурацким вопросам. Кто чемодан собирал, как в аэропорт ехали, где останавливались? Какое им дело?

– И это, заметь, мы еще из России не вылетели. А в «Бен Гурионе» меня так «шерстили», что даже сотовый открывали. Хорошо, дома рюкзачок для командировок всегда проверенный и собранный ждет. Комар носа не подточит. И ты, умничка, на меня с таким волнением смотрела, что они поверили в наши чувства.

– Чувства? – вскинулась она.

– Машуля, – он коротко взглянул на нее и вновь сосредоточился на дороге. – Мы должны девчонок вытащить. Я на все пойду ради этого. Надеюсь, и ты тоже. Давай сразу договоримся, – что бы я ни сказал, что бы ни сделал, все воспринимай, как игру.

– Все?

– Все!

Они замолчали. На какое-то время их внимание отвлекли огни Иерусалима. Дорога огибала один из старейших городов мира, который, в отличие от остальных, не стремился оставаться молодым. Только позолоченная вершина мусульманской мечети «Купол Скалы» по-прежнему сияла в ночи, как и на протяжении всех последних тринадцати веков. Когда огни Храмовой горы остались позади, Николай осмелился возобновить разговор:

– Мне ребята справку подготовили, пока мы в «Домодедово» ехали. Все сходится. Есть такая пенсионерка Гридман в Москве. Софья Львовна. Детей у нее нет. Племянник да правнучка. Ниночка. Может, она перепутала со страху: бабушка-прабабушка, но это не суть. Они, действительно, вылетели три дня назад из Москвы в Израиль. Пункт назначения – Хайфа, хотя почему-то летели через Тель-Авив. С ними была зарегистрирована на тот же рейс гражданка Орлова Варвара Владимировна.

– Она, – согласилась Маша. – Я помню Варькины данные. Когда в первый раз увидела ее в Египте, она так гордо назвалась Орловой, что я ее передразнила. Воробьева, говорю, ты скорее, а не Орлова. Господи, сколько же всего было с тех пор. Только как ее угораздило в Израиль попасть и кто такие эти Гридман – для меня загадка.

– А ты давно с ней общалась?

– Ну, мы редко треплемся на женские темы. Варька человек замкнутый. Когда я в Египте инструктором у дайверов была, она как партизан молчала. Иные мужики полчаса будут рассказывать, что и как у них под водой было, а эта молчала. Только кивнет, что, мол, все хорошо.

– Да, я помню ее в Бельгии. Ниндзя какой-то. Сдается мне, что и сейчас у них что-то серьезное. Девочка не из тех, кого испугать или завалить просто так можно. Помню, как она приструнила твоего Антонио.

– Он не мой! – резко оборвала его Маша.

– Извини.

На этом разговор закончился, и они ехали молча, пока справа не мелькнул дорожный указатель населенного пункта «Калия». Николай сбавил скорость и, не обращаясь ни к кому, произнес:

– Встречайте! Молодая парочка, которая прилетела провести новогодние каникулы в дорогом номере хорошей гостиницы.

– Новогодние?

– Да, шестнадцатого евреи празднуют свой Новый год. Так что подыграй мне. И это ни к чему не обязывает. Вот, кстати, хороший магазинчик. И, судя по всему, хозяин наш соотечественник.

– Может, это только вывеска на русском? – усомнилась Маша.

– Датишные сегодня не работают, так что это наши эмигранты.

Николай оказался прав. Несмотря на поздний час, улыбчивый и многословный Лёва из Одессы мог предложить посетителям товар на все случаи жизни. Он даже сделал скидку, узнав, что парочка из Москвы, и там хорошая погода.

– Слушай, – Маша едва сдерживала свое удивление, – зачем ты накупил этой ерунды. Мы что, не торопимся? И зачем шампанское.

– Евреи не пьют спиртного, а вот русские, да еще в отпуске. Так что мы должны соответствовать.

– Ну, я не знаю!

– Оставим это. Сейчас припаркуемся в укромном месте и позвоним девочке, только коротко. Подзарядить аккумулятор ей негде. Вот карта, найди городок Калия. Мы проехали на восток от Иерусалима по шоссе номер один и свернули на девяностое. Нашла?

– Да. Девяностое шоссе идет на юг вдоль берега Мертвого моря.

– Ну, и отлично. Сейчас местечко повыше найдем и остановимся.

На одном из поворотов шоссе была небольшая площадка, куда могли съехать с дороги одна-две машины. Николай ловко вырулил к ограждению и выключил габаритные огни «Фольксвагена». Прохладный ветерок приятно холодил лицо. Внизу, петляя по откосу невысокого холма, уходила автомобильная дорога. Подсвеченная фонарями, она словно змейка сползала вниз и затем выпрямлялась вдоль темного пятна. Скорее всего, это было Мертвое море. Ни кораблей, ни лодок, украшенных гирляндами огней в ночи, там не было видно.

– Как на кладбище, – отчего-то шепотом произнесла Маша, доставая сотовый.

– Я готов, – Николай запустил какую-то программу на своем аппарате. – Звони.

Они стояли рядом, чтобы слышать разговор вместе. Он обнял блондинку за плечи и прислонил ухо к ее телефону. После томительных гудков, длившихся целую вечность, наконец, они услышали взволнованный голос девочки: