Страна Тысячи озер осталась свободной и независимой. И вот теперь два представителя болотного народа хотят убить скромного аксамалианского сыщика по кличке Мастер. Что ж, мысль (узнать бы только, кому первому пришла она в голову) довольно мудрая – в преддверии ввода ограниченного контингента войск Сасандры в северную Тельбию убрать лучшего сыщика Империи руками гоблинов. Даже если подробности убийства станут достоянием гласности, всегда можно свернуть на свободолюбивых зеленокожих уродов, чья ненависть к людям и вытекающее из нее нежелание идти под крыло Империи известны всем. Вот, скажут, распоясались сволочи, пора бы и приструнить… И еще несколько полковников станут генералами, обогатятся владельцы оружейных мануфактур, сталеплавилен, железорудных и угольных копей, судостроители и поставщики провианта. А сасандрийский солдат в очередной раз отправится устанавливать мировую справедливость в пропитанные сыростью леса и вонючие болота. А какую прочувствованную речь благородный господин т’Исельн дель Гуэлла скажет на похоронах своего помощника! И обыватели поверят. Поверят, ибо не знают того, что знает он, Мастер, – у гоблинов не налажена внешняя разведка, или, попросту говоря, шпионаж в соседних государствах. И даже самого понятия в языке нет. Ну, не цивилизованы они еще в достаточной степени, примитивны, отстают от людей на добрых тысячу лет. Так что поджидают его не борцы за свободу озерного края, а, скорее всего, изгои, наемники, нарушившие на родине одно из бессчетного множества табу или поступившие вопреки слову шамана.

Но осознание моральных недостатков противников не дает безусловную победу над ними. Гоблины – бойцы хоть куда, это всем известно. Правда, с мечом и щитом не в ладах да копейный строй держать не могут, зато с острогой, дубинкой или метательным топориком вытворяют настоящие чудеса – хоть за деньги показывай. Да и живучи отменно. Там, где человеку, даже самому крепкому и здоровому, хватит одного, ну, самое большее, двух ножей или орионов, в гоблина вгони четыре-пять…

Именно этим Мастер и рассчитывал заняться в первую очередь.

– Не меня ли ждете? – осведомился он елейным голосом, расстегивая пряжку летнего плаща.

Стоявший посреди улицы зеленокожий забурчал невнятно, забулькал горлом, словно гигантская жаба.

– Что, квакнуть хочется? – холодно осведомился сыщик. От мягкой вкрадчивости в его голосе не осталось и следа. Холодная сталь и нескрываемое презрение.

– Червяк! – не снеся оскорбления, рыкнул прислонившийся к стене гоблин и без замаха метнул топорик в человека.

Мастер сместился в сторону, резко дернул предплечьем. Узкое, будто плотва, лезвие метательного ножа воткнулось гоблину под бровь. Но не тому, который бросил в него просвистевший у плеча топор, а второму, упреждая возможную атаку. Сразу за первым последовал второй нож. И третий, и четвертый…

Один из гоблинов глухо застонал – кричать от боли у этого племени считалось непростительной слабостью – и кулем осел в пыль. Из глазниц его торчали рукоятки ножей. Но второй, тот самый, что ловко управлялся с топором, успел пригнуться и заслонить лицо рукой. Увидев падение собрата, он замахнулся боевой дубинкой, усеянной осколками кремня и клыками щук-переростков, и бросился в атаку.

Горсть орионов не остановила его порыв. Скорее даже наоборот – частые укусы острых уголков и запах горячей крови, брызнувшей из порезов, подстегнули ярость дикаря. Разделяющие его и человека пять шагов он преодолел в два прыжка, нанес косой удар наотмашь поперек лица, но в последний миг переменил направление и опустил палицу врагу на плечо. Мастер разгадал первоначальную атаку и попробовал увернуться, приседая, а когда сообразил, куда на самом деле метит хитрец-гоблин, было уже поздно. Сыщик качнулся вперед, стремясь избежать встречи с острыми шипами, но и соприкосновения с рукоятью палицы хватило вполне. Ключица хрустнула, рука безвольно повисла. Правая рука.

К счастью для себя, корд человек держал в левой. Он давно приучил себя не зависеть от подобных мелочей. Почти уткнувшись носом в кожаную жилетку – от гоблина воняло рыбой и нечеловеческим едким потом, – Мастер ударил снизу вверх в пах, прямо под дикарскую юбочку.

Почти локоть граненой стали, вбитый изо всех сил, свое дело сделал. По телу зеленокожего пробежала судорога, палица выпала из ослабевших пальцев, но и смертельно раненый он попытался достать человека. Хотя бы зубами. Сыщик оттолкнул его плечом, ударил ногой в живот, а когда гоблин упал навзничь, придавил коленом и два раза вонзил корд между ребер. Так колют свиней в деревнях.

А что с первым, ослепленным?

Надо бы и его дорезать, чтоб не мучился. Это с одной стороны. И чтоб знал, каково на служак из тайного сыска в переулках набрасываться. Мастер потряс головой. Вот чушь сморозил! Хорошо, что не вслух. Чтоб знал, как раз лучше живым оставить, но желательно еще что-нибудь обрезать. Уши, например, или яйца, если у гоблинов они есть…

Сильный удар в правую лопатку бросил человека вперед. Он сделал два шага и, не удержавшись на ногах, рухнул на колени. И тут же спина расцвела острой, пульсирующей болью.

Значит, их было не двое.

А сколько же?

Трое? Четверо? Или еще больше?

Громко застонав, Мастер уронил в уличную пыль корд, пошатнулся, упал лицом вниз, скорчился, незаметно запустив пальцы левой руки за голенище. Шершавый черенок засапожного ножа будто просился в ладонь.

Ну-ка, покажитесь… Сколько вас там?

Из темноты, осторожно ступая, вышел человек. На сгибе локтя он нес небольшой охотничий арбалет. Вряд ли он успел его перезарядить. Неужели настолько уверен в метком выстреле? Или есть еще один стрелок, прикрывающий первого?

Человек медленно приближался. Бледный свет звезд и Большой Луны позволял разглядеть широкие плечи, бугристые мускулы, черные вьющиеся волосы, тяжелый подбородок.

Ансельм.

Вот так-то, лучший сыщик Аксамалы. Почти все твои рассуждения оказались верны…

Вот мы сейчас проверим.

Мастер пошевелился и слабо застонал.

Вышибала вначале замедлил шаг, но потом приободрился. В самом деле, что ему может сделать смертельно раненный человек? Ансельм даже за корд не взялся, хотя клинок в пол-локтя длиной висел у него на поясе.

– Не ожидал? – спросил он, останавливаясь в двух шагах.

– Не ожидал… – еле слышно проговорил Мастер.

– Что? Не слышу! – Охранник сделал еще полшага.

– На кого работаешь, шкура продажная? – свистящим шепотом выдохнул сыщик.

– Тебе не все равно? – осклабился Ансельм. И добавил: – Уже.

– Просто любопытно.

– Любопытство не порок.

– Ишь, как заговорил. – Мастер вспомнил, что давно не стонал и исправил ошибку. Со свистом втянул воздух сквозь сцепленные зубы – рана и в самом деле болела невыносимо. – Эстелла знала?

– Тебе не все равно? Поздно. Ты проиграл. – Ансельм дернул щекой. Видно, решил, что заболтался. Отбросил бесполезный арбалет, потянул корд из ножен – добить.