Низко же они его ценят. Всего двоих убийц послали?

Или это лишь совпадение и он наткнулся на самых обыкновенных грабителей?

Ой, вряд ли… Подобного рода совпадения встречаются лишь в сказках и дешевых книжках для черни и скучающих провинциальных матрон.

Итак, двое… Раз рискнули напасть на него, Мастера, значит, должны быть настоящими профессионалами и дело свое знать не понаслышке. А вот сейчас и проверим.

Почти незаметным движением сыщик проверил – легко ли ходит корд в ножнах. Левая ладонь тем временем легла на перевязь с метательными ножами.

Жаль, темновато. Большая Луна в начале первой четверти – торчит в небе жалким серпиком, не толще дынной кожуры, а Малая еще не взошла – ближе к рассвету появится.

Неизвестные стояли не шевелясь. Левый привалился плечом к увитой плющом кирпичной стене, правый – широко расставил ноги, словно не убивать, а толкаться собрался.

Мастер подошел ближе, остановился за пять шагов.

Мать честная!

Да это же не люди!

Темная, серая в ночной темноте, но на самом деле с зеленовато-оливковым отливом кожа, коренастые фигуры, широкие скулы и выпуклые жабьи глаза, прикрываемые не верхними, как у всех разумных существ, а нижними веками. Пальцев не видно, но сыщик знал наверняка – они соединены тонкой, но прочной кожистой пленкой. Очень удобно грести, плыть и над водой, и под водой.

Жители болотистого края. Страны Тысячи озер. Гоблины.

Диво дивное и чудо чудное! В самом сердце Сасандры, в столице, на захолустной кривой улочке. Да если брать за показ хоть десятую часть скудо, озолотиться к утру можно. Реже, чем гоблины, встречались в имперских городах только кобольды из гор Тумана. Ну, да те и вовсе на дневной свет не показываются, прячутся в пещерах и отнорках да знай себе молотками стучат, даже торгуют не со всяким купцом, а с несколькими семьями барнцев, по пальцам которые пересчитать можно.

Когда-то в стародавние времена край Тысячи озер пытались завоевать. И король Тельбии, бывшей тогда еще мощным государством, охочим до чужих земель и жадным к собственной территории, и владыка Сасандры, не сформировавшей тогда еще империю вокруг Великого озера, и каматийцы в набеги ходили.

Зачем пытались?

Трудно сказать. Залитую бесчисленными реками и ручейками, озерами и старицами, болотами и болотцами землю, вытянувшуюся вдоль берега Ласкового моря от Белых гор до правого берега Арамеллы, и сушей-то назвать сложно. Правда, рыбный промысел там знатен. Разная икра – и черная, и красная, и белая, и желтая, и зеленоватая. Сомы-гиганты, чья кожа шла некогда на вес золота у Аксамальских модников и модниц. Болотные драконы, покрытые костяной броней. Водяные коровы, в каждой по десятку кантаров[Кантар – мера массы, около 140 кг. ] живого веса. Прочее диковинное зверье, включая легендарную птицу Ш’аа, чей голос, согласно старинным книгам, обладает волшебными свойствами.

Но как удержать за собой края, где на человека обрушивается несметное количество самых разнообразных заболеваний, из которых лихорадка и гнойная сыпь еще самые безобидные? А если вспомнить мух, чьи личинки поселяются в носу человека, мелких пиявок, вгрызающихся под кожу даже не во время купания – достаточно руку или ногу просто с лодки свесить, неведомые хвори, от которых кожа с тела клочьями сходит, или живот вздувается, или кровью больной исходит через поры, или… И это лишь малая толика!

Одежда в сыром воздухе гниет. Хоть лен, хоть хлопок, хоть кожа. Пожалуй, только рыбья кожа (тех самых сомов-гигантов и некоторых других бесчешуйных тварей) выдерживает. Железо ржавеет – за пару месяцев отличные гвозди рыжеватой трухой рассыпаются. Мечи чуть подольше выдерживают, но не намного.

А народец? Зеленокожие крепыши, способные подковы ломать перепончатой пятерней. Едят – страшно подумать! – сушеных головастиков, какие-то ракушки, личинок стрекозы, водяных змей и жареных пиявок (насосавшихся крови теплокровных животных – особый деликатес). Пьют жуткого вида и запаха настойки на мухоморах и поганках, брагу из сладковатых водорослей перегоняют до создания напитков умопомрачительной крепости. Искусными мастерами в любом деле, отличном от рыбалки, охоты, изготовления настоек или драки, гоблины никогда не были. Кротости и послушания – никакого. Как ни бились жрецы, а веру Триединого болотные жители не разделили, предпочитая поклоняться собственным языческим божкам – Болотному Деду, лупоглазой Бабе-Громовице и Черному Угрю. И это еще самые известные и общепринятые. А так у каждого рода-племени имелись свои покровители, у каждой затоки или ручейка – свои духи. Разбираться воинам и рыбакам в этой непростой круговерти сверхъестественных сил помогали шаманы-колдуны, способные по всеобщей вере с духами общаться, передавать их волю прочим смертным. Эти же шаманы и управляли, по сути дела, жизнью гоблинских племен, хотя номинально власть принадлежала племенным вождям. Ну, здесь ничего удивительного или отличного от людских обычаев нет. У каждого короля, у каждого графа или герцога есть советник-жрец, который зачастую не столько приходит на помощь в трудное мгновение, подсказывая или приводя примеры из древних мудрых книг, а напрямую вмешивается во властные поступки и зачастую подавляет любую попытку сопротивления светского владыки.

Дольше всего в стране Тысячи озер удалось задержаться войскам тельбийского короля Норвика Третьего. Целых двадцать семь лет. И все эти годы озлобленные, больные и полуголодные солдаты Норвика подавляли одно восстание за другим. Пробовали действовать и звериной жестокостью, вырезая подчистую все население, и показной добротой – бесплатно кормили и снабжали необходимыми мелочами поселки на сваях, заигрывали с шаманами и подкупали вождей, а все без толку.

Похоже, гоблины не могли смириться с человеческой властью над собой по одной-единственной причине – они ненавидели и презирали людей. Называли их бледными червяками, поганками, слизняками и мозгляками. Чем не повод для сопротивления?

Кстати сказать, из нелюдей, обитающих на материке, лишь дроу разделяли мнение болотного народа. Остальные – альвы, кентавры, великаны, кобольды – вели себя подобно людям: с кем-то резались до одури, с кем-то добрососедски торговали, а кого и грабили, обдирая до последнего клочка, заключали военные союзы и предавали недавних друзей, пытались подкупить и с дорогой душой продавались сами тому, кто предложит куш пожирнее.

Устав от непрерывных, изнурительных, а главное, бесцельных боев тельбийцы покинули негостеприимный край, бросив не только отстроенные форты, миссии и торговые фактории, но и часть галерного флота. Королю Норвику бесславная «гоблинская» война стоила и короны, и жизни.

После были еще попытки. Не все власть имущие способны учиться на чужих ошибках, как подобает воистину мудрым людям. Некоторым обязательно нужно попытать свои силы. Дескать, у соседа не получилось по очень простой причине – дурак он, да и все этим сказано. А зато вот я! Я сумею, я смогу, я учту промахи и недостатки, я совершу возможное и невозможное…

Ни одно войско ни единой державы дольше семи лет в болотах не высидело. Высокую планку, заданную королем Норвиком Третьим, так никто и не преодолел.