Ильинского скита Хрисанфом он начал выступать против книги Илариона, настаивая на том, что имя Божие не должно отождествляться с Богом: если оно и имеет какую-либо силу, то не само по себе, а благодаря тому содержанию, которое вкладывает в него произносящий. В имени «Иисус» он не видел ничего, кроме простого человеческого имени, подобного именам других Иисусов, упоминаемых в Библии.

Эти мнения вызвали осуждение тех иноков, которые придерживались иных взглядов и считали имя Иисусово священным и «достопоклоняемым» (достойным поклонения). Они обвинили Алексия в ереси, перестали брать у него благословение и отказывались сослужить с ним. Алексий в ответ называл их «лапотниками» и «сухарниками», намекая на их крестьянское происхождение и отсутствие у них богословского образования.

Споры вокруг почитания имени Божия вскоре вышли за пределы Фиваидского скита и перекинулись на другие афонские русские обители, в частности, на крупнейшую из них — Свято-Пантелеимонов монастырь. Те, кто стоял на стороне Илариона, стали называть себя «имяславцами», а своих противников — «имяборцами». Противники, в свою очередь, прозвали их «имябожниками».

Споры постепенно приобретают все более ожесточенный характер. В Фиваидском скиту противники имяславия говорят об имяславцах, что они «по глупости своей мужицкой» обожествляют три буквы: «и», «м», «я». Обвиняют их в том, что у них четыре Бога: Бог Отец, Сын и Святой Дух, а четвертый — «имя Иисус». Чтобы доказать, что имя «Иисус» является простым человеческим именем, не заслуживающим поклонения, противники имяславия говорят: «Я с вашим Иисусом был в кабаке». Имелся в виду некий монах Иисус, живший в одной из греческих келлий и некоторое время лежавший в больнице Пантелеимонова монастыря.

В свою очередь, имяславцы обвиняют своих противников в том, что они являются приверженцами учения «еретика Фаррара» (имелся в виду англиканский архидьякон, автор популярной книги «Жизнь Иисуса») и отлученного от Церкви графа Толстого.

В 1912 году полемика вокруг вопроса о почитании имени Божия вступает в новую фазу: споры переносятся в Россию, на страницы церковных и светских периодических изданий. К полемике подключается архиепископ Антоний (Храповицкий), один из наиболее влиятельных иерархов Русской Церкви, член Святейшего Синода, известный проповедник и публицист.

В журнале «Русский инок» он пишет разгромную рецензию на книгу Илариона, завершая ее словами: «Скорблю о том, что из-за этой книги произошло на Святом Афоне великое смятение и ссоры… Это никого не радует, кроме диавола, воспользовавшегося высокоумием мало учившегося богословию автора и исполнившего его последователей таким гневом».

Ссылка на то, что автор книги «На горах Кавказа» мало учился богословию, весьма характерна. Действительно, все его обучение монашеской жизни прошло в монастырях и пустынях, тогда как Антоний (Храповицкий) изучал богословие исключительно в его теоретическом аспекте — в духовной академии. Монашеская традиция была ему чужда. Обладая характером резким и вспыльчивым, он включился в полемику вокруг новой книги со всей присущей ему горячностью, не стесняясь в выражениях.

В пылу полемики он не останавливается перед тем, чтобы сравнить учение Илариона с сектантством: «На Афоне продолжаются распри по поводу книги впавшего в прелесть[12] схимонаха Илариона „На горах Кавказа“, весьма сходной с хлыстовщиной[13], которая, как пожар, захватывает всю Россию. Сущность этой хлыстовской прелести заключается в том, что какого-нибудь мужика, хитрого и чувственного, назовут воплотившимся Христом и какую-нибудь скверную бабу — Богородицей, и им поклоняются, вместо Бога, а затем предаются свальному греху. Вот к такому-то заблуждению и направляет своих неразумных последователей отец Иларион, сам того, как мы надеемся, не сознавая. Каким же образом? спросят читатели: ведь он только силится доказать, будто в имени Иисус Сам Бог, что имя это и есть Бог. Да! ответим мы, только этого и надо хлыстам: они назовут какого-нибудь мужика Иисусом Христом, а затем уже на основании неразумных рассуждений Илариона и будут уверять всех, что он и есть Бог».

* * *

В лице архиепископа Антония (Храповицкого) противники имяславия получили мощного защитника, настроившего против книги Илариона видных представителей официальной Церкви, включая некоторых других членов Синода.

Но и в стане имяславцев появляется свой Антоний, которому суждено будет сыграть ключевую роль в полемике вокруг почитания имени Божия.

Его биография легла в основу «Истории о гусаре-схимнике», которую рассказывает герой книги Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» Остап Бендер своему подельнику Кисе Воробьянинову Правда, история эта имеется только в первом, доцензурном варианте книги, но она стоит того, чтобы привести здесь ее начало: «Блестящий гусар, граф Алексей Буланов был действительно героем аристократического Петербурга. Имя великолепного кавалериста и кутилы не сходило с уст чопорных обитателей дворцов по Английской набережной и со столбцов светской хроники. Очень часто на страницах иллюстрированных журналов появлялся фотографический портрет красавца-гусара… За графом Булановым катилась слава участника многих тайных дуэлей, имевших роковой исход, явных романов с наикрасивейшими, неприступнейшими дамами света… Он был дерзок и смел. Он помогал абиссинскому негусу Менелику в его войне с итальянцами. Он сидел под большими абиссинскими звездами, закутавшись в белый бурнус… у ног его сидел новый друг, абиссинский мальчик Васька». Неожиданно блестящий граф исчезает, а спустя некоторое время выясняется, что он принял схиму.

Продолжение истории является чистым вымыслом Ильфа и Петрова, но основная сюжетная канва процитированного фрагмента взята из реальной биографии иеросхимонаха Антония (Булатовича). И даже описание внешности блестящего графа основано на фотографии Антония в молодости.

В миру Александр Булатович, он не был графом, но происходил из дворян. В его жилах текла татарская, грузинская, французская и русская кровь. Предки Булатовича были военными, и сам он по окончании Александровского военного лицея был зачислен в лейб-гвардии гусарский полк второй кавалерийской дивизии, один из самых аристократических и престижных. После пятнадцати месяцев службы получил офицерский чин.

Жизнь Александра Булатовича текла размеренно, пока неожиданное стечение обстоятельств не вынудило его расстаться с привычным укладом и отправиться в далекую Эфиопию. В семидесятых годах XIX века на Африканском континенте развернулась ожесточенная борьба между Англией, Францией, Германией, Бельгией, Испанией и Португалией за колониальное господство. Одним из эпицентров схватки стала Эфиопия, которая ценой огромных усилий сохраняла независимость. Ведущая роль здесь принадлежала Эфиопскому императору Менелику II, которого поддержала Россия. Летом 1896 года в Эфиопию был направлен санитарный отряд, в состав которого включили Булатовича по его просьбе.

В Эфиопии русского гусара ждали многие приключения. Ему пришлось пройти семьсот километров по пустыне, стать жертвой нападения кочевников, едва не умереть с голода. Но затем жизнь наладилась, он выучил местный язык, сблизился с императором Менеликом. Много времени он посвящал этнографическим исследованиям.

Однажды во время охоты на слонов Булатович чуть было